— Алекс, — произносит она с безразличием. — Скотина! Так это из-за него на тебя работает Фрэнк? Можешь уволить, я сама найду эту гниду.
— Это не самое главное, — сообщает Хиро и садится на колени возле моих ног. — Ариэла… Нет никакой болезни Альцгеймера. У тебя ее нет. Я считал, что мистер Руссо ошибся, поэтому не говорил о том, что диагностика головного мозга у тебя в полном порядке.
— Ч-что? Стой, это какая-то ошибка…
— К счастью, нет. Вместо твоих витаминов, которые прописала Регина, были противосудорожные препараты. Периодические провалы в памяти были именно из-за них.
Мои мысли вовсе покидают голову. От зеленых глаз взгляд ускользает в стену.
— Это же статья! — разводит руками Мерси. — Что вообще происходит в России.
— Не знаю, — говорит Хиро и берет мою руку. — Регина мать твоего Алекса.
— У них семейный подряд безумия?! — девушка вскочила с места.
Я не болею смертельной болезнью. Родители зря беспокоятся обо мне, а мама… Мама все это время зря меня избегала. Я не больна. Я не болею?..
Телефон начинает вибрировать на стекле журнального столика, и парень оглядывается. Взяв его, он кладет в мою ладонь, и я смотрю на имя кузины.
— Холли, я могу перезвонить?
— Ариэла, — тянет она, и я понимаю, что что-то случилось.
— Холли?.. Что?
Несколько секунд девушка часто дышит и периодически всхлипывает. Мне это очень не нравится. Кажется, что сердце начинает обливаться кровью, в которой есть кислота, разъедающая жизненно важный орган.
Не знаю почему, но я поднимаюсь с места и смотрю на Хиро. Хочется, чтобы парень решил этот вопрос, но это глупо, ведь он не знает, о чем думает Холли. Я не говорю ни слова, терпеливо ожидая продолжения, однако сердце разбивается от новости:
— Макс умер от передозировки.
Комментарий к Глава 46
Простите, фанаты Макса💔
========== Глава 47 ==========
Сорвавшись с места, бегу по большому коридору в кромешной тьме. Они кричат. Кричат так громко, что хочется, навсегда перестать слышать. Остановившись, оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, откуда издаются крики. На правой руке чувствуется режущая боль, которая заставляет корчиться. Смотрю на руку и вижу, что появляется кровь, оставляя след в виде креста.
— Документы на любовь, — слышится голос Хиро, и я оглядываюсь.
Похороны прошли в истерике. Истерика была у всех и каждого. Хиро хотел поехать в Россию вместе со мной, но не получилось из-за кастинга в сериал. Ничего страшного. Попрощавшись с лучшим другом навсегда, с трудом сдерживаю слезы. Все два дня я провела в огромной депрессии, каждый раз, думая о Максиме. Судьба парня разбила мне сердце, которое принадлежит и Хиро тоже. Он волновался и записал меня к психологу, который долго не мог найти нужный подход, ведь все, чего я хотела, — это плакать. Хиро долго настаивал на том, что Ральф должен полететь со мной, дабы проследить за безопасностью. Естественно, я отказалась. Хочу быть той лучшей подругой, которой я была здесь — в Питере.
Вытирая слезы рукавом черной водолазки, шагаю по квартире Макса. Его мама принимает соболезнования с такой стойкостью, о которой можно только мечтать. Не представляю, что она чувствует. Потеря единственного сына — это ужасно. Отец Макса умер от рака, когда парню было десять. Теперь Мария совсем одна. От такой мысли по щекам снова бегут слезы. Потерять такого яркого человека от такой ужасной участи… Не понимаю, как я должна успокоиться. Состояние вялости просто угнетает, и мне жалко на себя смотреть. Ничего не может быть ужасней этой потери.
— Ариэла, — хрипло произносит Мария и берет мои ладони. Я пытаюсь проявить такую же стойкость, как у нее, но не получается. Мне хочется биться головой об стену, чтобы в один прекрасный момент понять, что это всего лишь ужасный сон, который я запомню на всю жизнь. У него глаза матери. Я не хочу говорить, что у него были глаза как у Марии! Я не хочу верить в то, что тот, кого я любила, ушел навсегда, не сказав ни слова. Я всегда ценю нашу дружбу. Наша дружба безгранична. Смерть разлучила тела, но не души.
Закусив губы, опускаю глаза и начинаю рыдать. Я не могу делиться с окружающими меня людьми стойкостью.
— Девочка, не плачь, — ласково произносит Мария и поднимает мое лицо за подбородок.
— Как продолжать существование, если мы даже не попрощались по-настоящему, — захлебываюсь я слезами, когда смотрю на фотографию улыбающегося друга.
— Мне кажется, он не бросит тебя, — слабо улыбается женщина. — Он постоянно говорил о тебе с улыбкой и горящими глазами.
Вспоминая его улыбку, улыбаюсь сама. Как же все это слишком сложно!
— Вот, возьми, — говорит Мария, вручая коробку и конверт. — Когда он поехал в Америку, чтобы признаться тебе в любви, я расслабилась. Он был таким радостным, что наконец-то решился сделать шаг ближе к тебе, хотя на самом деле это было так далеко.
Пытаюсь внимательно слушать, но всхлипы мешают. До сих пор не знаю, простил ли он меня за Хиро или с болью наблюдал за нами.
— Когда сообщили, что его больше нет, я сразу пошла в комнату сына. Там все по-прежнему. Все до мелочей, — рассказывает она, смотря в пол, — кроме запаха. Зайдя в комнату, я ощутила его одеколон, который раньше не заполнял пространство комнаты. Именно в этот момент я поняла, что он здесь… Возможно, ты примешь меня за пациента психбольницы…
— Я тоже хочу, — перебиваю я, и женщина поднимает глаза. — Можно мне пойти в его комнату?
На лице женщины появилась слабая улыбка, и она медленно кивнула.
— Конечно. Ты знаешь, куда идти?
Осуществив кивок, делаю медленный шаг в сторону коридора. Я здесь была несколько раз. Заметив знакомую дверь, медленно тяну руку к дверной ручке, а когда поворачиваю ее, замираю на месте. Не знаю, хорошая ли эта идея…
Здесь, правда, ничего не изменилось. В книжном шкафу развалены книги. Макс всегда, когда хотел найти нужную, валил весь ряд и не ставил их на место. Пару раз я расставляла книги на нужные места, но к моему следующему приходу все было как обычно. Светлые тона комнаты слабо отражают свет. Делаю неуверенный шаг вперед и прохожу внутрь, закрывая за собой дверь. На комоде рядом с кроватью замечаю рамку с нашей совместной фотографией из кафе, когда мы были счастливы.
Это место угнетает. Конечно, здесь много хороших воспоминаний, но уместны ли они сейчас?.. Ставлю коробку на кровать. Слезы все также стекают по щекам, заставляя рукав мокнуть. Несколько секунд я просто стою на месте и смотрю в стену. Не знаю, чего я пытаюсь добиться этим, но начинаю говорить:
— Макс?.. Привет. Господи, что я делаю?!
Касаясь ладонью лба, разворачиваюсь и хочу выйти отсюда, но меня отвлекает какой-то щелчок.
Почему мое воображение приходит в неудачные моменты? Это точно не знак! Очередная вспышка надежды, которую сопровождает воображение.
— Мне жаль! — продолжаю я, захлебываясь. — В тот день, когда позвонила Холли, я должна была радоваться потому, что на самом деле у меня нет никакой болезни. Кажется, что жизнь ополчилась на меня! Кажется, что именно из-за меня ты ушел навсегда.
Вытирая рукавом слезы, пытаюсь дышать глубже.
— Если бы не моя поездка в Америку, ты бы остался здесь и не начал бы употреблять эту гадость, которая тебя погубила. Прости!
Рухнув на кровать, опускаю голову вниз.
— За нами гоняется парень, который хочет добиться чего-то, придерживаясь запугиванием. Уверена, что ты бы защитил меня, — улыбаюсь я, посмотрев на потолок, — и сел в тюрьму. Здесь Алина. Она пыталась доказать, что не плакала, но по ее глазам все видно… К сожалению, Холли не смогла прилететь из-за проблем с документами, но надеюсь, что ты услышал ее молитву?.. Очень жаль, что у меня не получилось найти тебя раньше…
Поднявшись с места, поправляю подол юбки. Такой бред… Все кажется слишком незначительным.
Через сутки я вернулась в Англию. Коробка и конверт всегда отвлекали мое внимание, но я решила, что посмотрю содержимое дома. Проблемы с Региной я отложила на последний план, ведь сейчас мое сознание не может переварить ничего, кроме смерти Макса. Хиро, когда я прилетела, аккуратно развел руки, чтобы обнять меня. Его запах помогает отвлечься на какое-то время. Опухшее лицо, красные глаза в последние дни не только у меня. Совсем наплевать, что окружающие видят меня без косметики. Фанаты парня фотографировали нас, когда мы решили прогуляться. Хиро понимал, что мне и так тяжело, поэтому всячески пытался закрывать от камер.
