– Вообще-то всё… И нет, я не жалуюсь, я хотя бы раз посмотрел нормально фильм без всяких комментариев и разговоров не по теме, так что это было даже неплохо. Хотя ты слюнявишься, в курсе? Всё плечо мне обслюнявил.
– Неправда, – Дик попытался возразить как можно более возмущённо, но вышло какое-то ленивое мяуканье. Но другой плюс того, что проснуться сложно – это то, что о таких мелочах особо не задумываешься. Ну мяуканье и мяуканье – большая беда будто.
– Правда-правда. А сам на сухое перелез, засранец ты эдакий, – пожаловался Джейсон. – Так что? Постель всё же? Я могу даже, раз я сегодня такой добрый, донести на ручках.
– Ага, – лишь буркнул Дик, не желая шевелиться, но потом всё же приподнял голову, – тебе ведь уже идти надо? – спросил он жалостливее, чем собирался. Ну да, Джейсон, когда только пришёл, сразу сказал, что у него есть только пара часов, а потом всякие дела требовали выполнения. А учитывая, что сил у Дика не было ни на что активное, в итоге фильм они и стали смотреть.
– Вообще да… – Джейсон вздохнул. – Хотя, знаешь, не так уж и надо. Позволю тебе и дальше пускать на меня слюни… в прямом смысле слова, кстати, – Джейсон громко фыркнул, явно довольный своей шуткой. Он вообще любил каламбуры, даже если остальные (в лице Дика) их не всегда понимали.
– Точно? Не хочу стать причиной… ну, проблем.
– Ерунда. Ничего не горит, а может, я только причину и искал слинять. Пойдём в постельку, я даже могу спеть тебе колыбельную.
– Нет уж, не надо, – отмахнулся Дик, но всё же вновь уронил голову Джейсону на плечо и почувствовал, как тот поднял его с дивана и куда-то, скорее всего в обещанную спальню, понёс.
– Эй! Я неплохо пою, между прочим! – судя по голосу, Джейсон посчитал это оскорблением. – Неблагодарный какой, – продолжил он бурчать, аккуратно стаскивая с Дика одежду.
– Ага, – вновь ответил Дик, не вдаваясь в подробности, вновь погружаясь всё глубже в сон. – Если ты всё ещё надеешься на секс, то можешь делать со мной всё что угодно, только не буди, – пробормотал Дик, когда с него стащили джинсы и окончательно отрубился, даже не услышав язвительного (а какой ещё он может быть от Джейсона особенно после такой реплики?) ответа.
– Нет… Нет, я не смогу сегодня… – сквозь сон прорывались слова. Или же не прорывались и они тоже были частью сна. Дик даже почти не осознавал их, они просто… были. Были где-то на периферии. Немного раздражённые слова, затекающие куда-то в черепушку. – Да, я с ним… Ой, ты прекрасно знаешь, что это не срочно… Одна ночь ничего не решает… Перестань, это не так… Я разберусь со всем завтра… Мне жаль трату твоего времени, но я тебя об этом не просил… Нет, я не просил тебя вообще во всё это ввязываться… Ладно-ладно, прости, но давай завтра?.. – Точно так же сквозь сон или же как часть сна, Дик ощутил мягкое прикосновение к волосам, а потом крепкие объятья. – Кто бы мог подумать, что я прогуливаю? Плохо вы влияете на меня, офицер. И кто бы мог подумать, что я совершенно не против?
Руководитель кампании Брюса был более чем презентабельный, харизматичный, притягательный даже. В любой другой ситуации Дик вполне возможно нашёл бы этого человека привлекательным, возможно и, не просто как человека, но и как мужчину… Уверенный в себе и своих речах, собранный, и эта стильная седина, когда она не старит, а лишь придаёт шарма… Если бы он не был политиком, а их Дик не любил. Особенно, когда эти засранцы пытались ему что-то втюхать. А он пытался. Усилено так пытался. Если бы он не был политиком и не было бы Джейсона. Потому что Джейсон был раза в три притягательнее и привлекательнее, трахался на десять из десяти и кормил под настроение. Иногда кормил не только доставкой, но и чем-то самостоятельно приготовленным. А под очень хорошее настроение, прямо из ряда вон выходящее, Джейсон мог и что-нибудь убрать, не забывая, правда, ворчать что-то про беспомощных мажоров и избалованных богатеньких сыночков с прислугой повсюду. Этот аттракцион невиданной щедрости случался крайне редко, да и заслужить его надо было, но случалось же. У чувака не было и шанса, даже если бы этот чувак этого самого шанса хотел.
– И ещё о чём надо поговорить, – продолжил этот щёголь, после того, как уже проехался по стилю, по общению с журналистами и теми, кто мог оказаться скрытым журналистом, по упору в работе и выборе дел, чтоб его, работа в полиции – это не политика, а дело его жизни!
– Ну и? – устало вздохнул Дик, усиленно стараясь не заснуть или не послать кое-кого подальше.
– Касаемо имиджа в личной жизни, – надо же, этот чувак умеет заминаться.
– Ох, ну хватит уже, а? – Дик закатил глаза и преувеличено простонал. – Ну да, я сплю в том числе и с мужчинами, ещё вопросы?
– Но на время кампании…
– А потом на время срока, новой кампании, нового срока, одним же сроком всех амбиций не унять? И так до бесконечности? – перебил Дик. – Брюс, какого хрена? – Дик окликнул отца, который всё это время прикидывался мебелью в углу кабинета. – Сколько ещё твои крылатые обезьяны будут выносить мне мозг?
– Ричард, таковы правила игры, ты прекрасно это знаешь.
– Вот не надо мне всё это втирать! – Дик не выдержал и вскочил с кресла, на котором пытался то ли спать, то ли наоборот не спать, пока ему усиленно полоскали мозги, и замахал руками на каждое экспрессивное высказывание, – конечно, я знаю! Знал все эти чёртовы годы! Говори это, делай то, думай вот так! А теперь ещё твоя кампания! И знаешь что? У меня отношения, представь себе, серьёзные отношения! Отношения, которые я и так скрываю всеми силами! – Дик, если честно, впервые озвучивал то, что у него с Джейсоном именно отношения, думал, конечно, так иногда, но как-то размыто. Просто сложно было классифицировать это нечто, когда всё было так… странно что ли? И уж тем более Дик впервые признавал, что это серьёзно, а не череда случайных перепихов и встреч. И, опять же, если честно, то признавать это было даже неожиданно приятно. – И Джейсон тоже скрывает и скрывал ещё до твоего выдвижения. А ещё со всеми этими твоими кампаниями без Джейсона я совсем с ума сойду! Можешь хоть сто раз назвать меня эгоистом, но этого я тебе не отдам!
– Ты прекрасно знаешь, как деньги могут вскружить голову кому угодно. А за эксклюзивное интервью с твоим… кхм… парнем могут заплатить немало.
– Хватит всех мерить по своему окружению! – это уже казалось оскорблением. Да связался бы Дик с кем-нибудь таким продажным? Да не в жизнь! Дик таких за версту чуял, научился уже в обществе этих подлиз. – Он мне жизнь спас! Несколько раз! И в прямом смысле слова, между прочим! Так что постарайся не называть этого человека продажной тварью. И, кстати, раз уж ты так усердно гнёшь либеральную линию в своей кампании со всем этим контролем оружия, то тот факт, что ты поддерживаешь своего сына с нетрадиционной ориентацией и не пытаешься его изменить, лишь бы он был счастлив и оставался хорошим человеком, может тебе помочь. И раз уж мы закончили по поводу моей личной жизни, то каков следующий вопрос на повестке дня? Не есть прилюдно гамбургеров, чтобы не оскорбить чувства веганов? Не есть прилюдно салат, чтобы не оскорбить чувства мясоедов? Не дышать, чтобы не оскорблять чувства мёртвых? Давайте всё сразу, – Дик плюхнулся обратно в кресло. Тут как с пластырем: лучше одним рывком и всё сразу, чем медленно и мучительно растягивать на порции. Тем более, Дик был уверен – это чёртов менеджер Брюсу так мозги проел, потому что Брюс раньше не пытался так явно лезть в личную жизнь своего сына. Нет, Брюса можно было, конечно, извинить, ведь Дик ни разу до этого не говорил, что у него серьёзные отношения. Может, знай Брюс об этом, не стал бы давить… Но всё равно разговор неприятный.
Кроме Джейсона, который, очевидно, что не мог быть рядом каждую минуту, как бы сильно этого ни хотелось, спасала работа. Нормальная полицейская работа, когда, наконец, чудики из компании переставали путаться под ногами. И даже не важно: работа «в поле», работа с бумагами, да хоть без конца кофе варить. Кстати, кофе здесь был не так плох, Дик тогда отошёл от своего правила не показывать себя мажором и не тратить больше денег, чем он тут зарабатывает, и купил в участок дорогую кофемашину для общего пользования. Остальные немного пофыркали, мол, что за выпендрёж, но потом втянулись, к автомату в холле никто из принципа уже не бегал.
