Советские депутаты не были профессиональными законотворцами – они проводили на местах больше времени, чем в центре, встречаясь с избирателями и собирая «наказы». В межсессионный период – функции парламента выполнял избираемый из его членов Президиум Верховного совета, возглавляемый Председателем Президиума, который по конституции и был главой советского государства. По сути это был аналог Политбюро, и именно его изначально видел Горбачев высшим государственным постом – то есть он пытался создать парламентскую республику. И только посидев в кресле Председателя Верховного совета СССР почти год, Горбачев убедился, что Верховный совет неуправляем, как и государство с парламентской системой правления – и шатнулся в обратную сторону, вводя пост Президента СССР. Но время было потеряно – весь 1989 год и начало 1990 года. Вероятно, эта потеря времени стала критической.

Судебная, или судебно-контрольная власть.

http://www.libertarium.ru

Контрольная ветвь в этом блоке макроструктуры специфична тем, что в ней отсутствовал первый руководитель. Уже на самом высшем уровне иерархии задано существование многих рядоположенных элементов, таких как Комитет народного контроля, Государственный арбитраж, Прокуратура СССР, Верховный суд СССР, специализированные государственные контрольные институты (Госатомнадзор, Госархконтроль, Государственный комитет по стандартам, Главное управление по охране государственных тайн в печати, и др.). К этой же ветви относились подразделения министерств и ведомств, осуществлявшие ведомственный контроль: санитарно-эпидемиологическая служба Министерства здравоохранения СССР, контрольно-ревизионное управление Министерства финансов СССР, службы охотнадзора и рыбнадзора и др.

Отсутствие высшего руководителя контрольных служб страны и их разно ведомственность затрудняют соотнесение должностей в иерархиях. Высшими руководителями являлись Генеральный прокурор СССР, Председатель Верховного суда СССР, председатель Комитета народного контроля, в то время как ранги руководителей других контрольных служб несколько ниже (в частности, руководителей ведомственных инспекций, заместителей министров соответствующих министерств). Подчиненные им должности, такие как заместитель Главного санитарного врача СССР, выходят за границы высшего уровня макроструктуры. Руководителям контрольных служб были подчинены первые заместители и заместители. Субординационные связи задавались самой структурой ветвей власти, в то время как координационные связи реализовались в форме коллегий, президиумов, заседаний. Общего координационного органа для всех структурных единиц контрольной ветви власти не было. В какой-то степени координирующие функции осуществлялись в таких органах, как сессии Верховного Совета СССР, принимающие или отменяющие законы и нормы.

В представительских формах координирующие органы направляли деятельность только трех ветвей власти – административной, представительской и контрольной. Президиум Верховного Совета СССР осуществлял функции оперативной координации деятельности. Он принимал указы, другие нормативные акты, которые становились законами после утверждения сессией Верховного Совета СССР. В состав Президиума Верховного Совета СССР входили все высшие руководители ветвей власти, в том числе и контрольной. Сессия Верховного Совета СССР, согласно Конституции СССР, являлась высшим координирующим органом власти в области право- и нормотворчества, а также в назначении на высшие должности в административной, представительской и контрольной ветвях. Сессии Верховного Сонета СССР собирались два раза в год, обычно после пленумов ЦК КПСС, принимающих тактические политические решения, и конкретизировали эти решения в применении к административной и контрольной ветвям власти. В состав Верховного Совета СССР выбирались представители всех социальных групп общества примерно в тех же отношениях, в которых эти группы представлены в населении. Депутатами Верховного Совета были практически все функционеры управления, должности которых показаны на рисунке 8, а также руководители ЦК партий союзных республик, областных (краевых) партийных организаций, председатели Советов Министров союзных республик, обл.(край) исполкомов РСФСР, Президиумах Верховных Советов союзных республик, руководители наиболее важных с государственной точки зрения предприятий и организаций.

Перемены начались в 1989 году, когда был принят новый избирательный закон, и по нему был созван новый высший общественно-политический орган страны – Съезд народных депутатов СССР. Это был парламент – но парламент очень странный. Посмотрим, как он избирался.

Съезд состоял из 2249 депутатов, избранных на 5 лет в следующем составе:

750 депутатов от территориальных округов (с равной численностью избирателей);

750 депутатов от национально-территориальных избирательных округов по нормам:

по 32 депутата от каждой союзной республики

по 11 депутатов от каждой автономной республики (АССР),

по 5 депутатов от каждой автономной области,

по одному депутату от каждого автономного округа;

750 депутатов от общесоюзных общественных организаций по квотам, установленным Законом «О выборах народных депутатов СССР»:

по 100 депутатов от КПСС, ВЦСПС и кооперативных организаций (колхозов и потребкооперации),

по 75 депутатов от ВЛКСМ, женских советов, организаций ветеранов войны и труда, научных обществ, творческих союзов,

75 депутатов от других общественных организаций, имеющих общесоюзные органы. Точное количество депутатов от каждой общественной организации (в пределах установленных законом квот) определялось на совместных заседаниях руководящих органов данных организаций, созываемых Центральной избирательной комиссией по выборам народных депутатов СССР (окончательное распределение сформировалось на выборах народных депутатов СССР). На момент закрытия V съезда (сентябрь 1991) было избрано 2225 депутатов.

То есть два года прошло – а еще не все депутаты были избраны (!!).

Сам по себе, порядок формирования Съезда говорил о многом:

1. Избрание трети депутатов от общественных организаций говорило о том, что в стране либо нет гражданского общества, либо власть не хочет признавать его права полностью контролировать парламент страны. Избрание части депутатов от общественных организаций – яркий признак сословности, а, следовательно, архаичности советского общества.

Либо еще более мрачное предположение – власть сознательно отдавала право формировать треть депутатского корпуса страны не обществу во всей его полноте и по принципу «один человек – один голос» – а интеллигенции, как одновременно и части общества (право голосовать на всенародных выборах у них тоже никто не отменял), и некоей отдельной, замкнутой группе со всеми признаками элитности. К тому времени уже было понятно, что интеллигенция стоит на антисоветских позициях – но почему-то именно ее выбрала власть в качестве партнера по диалогу вместо того, чтобы развивать гражданское общество. Результат этого диалога известен всем.

Кстати – именно через выборы в общественных организациях на съезд просочилось большинство «фронтменов» антисоветской оппозиции на съезде. Как сказал депутат Афанасьев – мы были против, но у нас не было альтернативной программы развития страны, наша оппозиционность была скорее красивым жестом.

2. Съезд был неработоспособен с самого начала – невозможно заставить работать парламент с численностью депутатов в две с половиной тысячи человек. По сути, съезд не был парламентом – это был постоянно действующий митинг с беспрецедентно широкими полномочиями. Само законодательство о Съезде зияло пробелами и не учитывало мировой политический опыт. Так, если стоит задача обеспечить представительство территорий или национальных групп – то для этого образуют обычно вторую палату парламента с отдельным порядком избрания в нее. У нас же «двухуровневость» проявилась в другом – Съезд должен был собираться на сессии, а в период между сессиями – постоянную парламентскую деятельность должен был вести более компактный Верховный совет, депутаты которого избирались делегатами Съезда из своих же рядов. По задумке, видимо, каждому делегату съезда по очереди должна была предоставляться возможность поработать на какой-то сессии Верховного совета – и в то же время, он должен был иметь достаточно свободного времени, чтобы работать по своей основной специальности, не отрываться так сказать, от народа. Вот эта вот попытка привлечь народ к политике непосредственно, а не через профессиональных политиков – была очередной ошибкой при реформировании политической системы страны. Кроме того – народу понравилось непосредственно заниматься политикой – и съезд превратился в говорильню.