По собранию – прокатился ропот негодования.
– Вот чему он научился у кяфиров! Англичане такие же кяфиры, как и русисты, и в этом нет никаких сомнений – они не почитают Аллаха и в день Суда проследуют в ад. Однако, с русистами – наши отцы заключили договор, а в Коране сказано: если вы заключили договор с неверными, то соблюдайте договор до срока, ведь Аллах не любит преступающих. А вот англизам не нужно здесь ничего кроме войны, и если на нашей земле будет происходить война между англизами и руси, то наши вотчины будут разрушены, а наши подданные убиты, смерть и разорение воцарятся на нашей многострадальной земле и конца им не будет. Потому – я предлагаю всем подтвердить ту клятву верности, которую наши отцы принесли русским и нижайше просить русских о защите. Русские принесут сюда деньги, часть из которых достанется и нам.
– Шакал никогда не побрезгует тем, что осталось от льва! – сказал князь аль-Марх.
Касим посмотрел на него. Слова были явно сказаны в пользу англичан. Неужели он?! А вот Абу не счел нужным отвечать – и тем самым потерял очко, не ответив на оскорбление. Хотя может, он просто не хотел до конца раскрывать карты.
– … а что касается того, что мы должны обсудить во вторую очередь – ни для кого из нас не секрет, что здесь сидящий Касим, который по возрасту годится любому из нас в сыновья, задумал лишить нас наших прав, и поставить в этом городе трон, и сесть на нем королем, а нас всех – сделать своими слугами. Согласитесь ли вы пойти на это, лишив себя своих прав! И в этом – Касима поддержат бандиты, которых на наших землях более чем достаточно. Если сделать так, то трон каждого из нас будет в опасности, найдется достаточно претендентов и польется кровь. Есть только один путь, которым должны пойти мы, если не желаем оказаться в положении изгнанников, а то и быть убитыми. Мы должны вернуться к истокам и пойти тем путем, которые шли наши отцы, вернуть времена порядка, когда каждый знал свое место. Мы должны бить челом, перед Императором Александром, Белым царем и властителем Руси, нижайше прося подтвердить наши суверенные права, и прося помощи в том, чтобы выгнать бандитов, всех злоумышляющих и всех мятежников из городов и с гор. Иначе – клянусь Аллахом, нас сделают гостями в собственном доме, и сделают это Касим и его свора. Я все сказал. Аллах с нами.
Тяжело дыша, князь Абу закончил, отмахнув рукой. Взгляды всех собравшихся – устремились на Касима, перебиравшего четки черного камня, подобного камню Каабы. Тот должен был дать ответ и сам это понимал. У него был запасной вариант… он продумывал его втайне – потому что дурак тот, кто идет на такое дело, имея только одну дорогу и один вариант. Не факт, что на это многие пойдут. Но попробовать стоит.
– Абу-хаджи – сказал он, взвешенно и спокойно – сейчас показал нам, что клянясь в верности одним, он может через день поклясться другим, и клятвы его – мало что значит. А значит – мало что значат и его слова, и его фальшивые клятвы верности руси не должны вводить вас в заблуждение. За ними нет ничего кроме своекорыстного расчета, лицемерия и злобы. Я говорю сейчас о другом. Абу-хаджи предложил нам поклясться в верности руси точно так же, как несколько месяцев до этого он сам клялся в верности англизи, и, наверное, многим из вас предлагал поклясться… право же, я первый раз в своей жизни встречаю человека, который с такой радостью клянется кому-то в верности и сам подставляет свою шею под ярмо.
Я же хочу поговорить с вами про другое, и начну вот с чего. Всем вам, наверное, известно, что летосчисление кяфиров сильно отличается от того, которое ведем мы – и по их летосчислению сейчас одна тысяча девятьсот пятидесятый год, середина двадцатого столетия. Это время, когда люди ложатся спать не тогда, когда заходит солнце – а тогда, когда гаснет электрически свет. Это время, когда люди начинают свое утро с чтения газеты, а не намаза. Это время, когда люди, собираясь в долгий путь, едут не на осле – а на механическом автомобиле. И все это, все то о чем я сейчас сказал – все это есть в стране руси, все это есть в стране англизи, все это есть в Европе. Все это есть и в Междуречье, там, где уже тридцать лет правят руси. И при этом – никто не сказал, что живущие там люди перестали чтить Аллаха Всевышнего, перестали вставать на намаз, перестали обращать своих детей в веру своих отцов. Среди русских – тоже есть люди истинной веры, и они этого не скрывают – и никто не преследует их, не заставляет принимать другого Бога, нежели Аллаха или придавать Аллаху сотоварищей. Клянусь, что видел собственными глазами мечети и в Константинополе, и в Багдаде и в Басре и те мечети были полны людей, пришедших позаботиться о спасении своей души. Но это не мешает им жить лучше нас, и многие из простых людей под сильной властью живут не хуже, чем живем мы, те, кто собрался в этой комнате и должен решать. И все это потому, что в этих странах – сильная власть и только один правитель над большими землями, а у нас малые вотчины и постоянные усобицы, и дрязги, обескровливающие нас. От них – наш народ живет в нищете и позоре. И если тот, кто говорил до меня, предлагал отдаться под власть руси, надеть на шею ярмо только для того, чтобы сохранить все как было – я предлагаю создать сильное государство и уже от его имени решать, куда и как мы пойдем. Если мы не сделаем это – никакие деньги руси, никакие люди руси не позволят нашим горам, городу, в котором мы собрались стать чем то лучшим, чем то что есть сейчас.
Касим оглядел собравшихся. Они молчали, кто-то – с явным неодобрением…
– …Задумайтесь сейчас, какой ответ вам придется держать перед Аллахом, и не только за содеянное вами, но и за то, как вы правили? Сколько в ваших городах нищих? Сколько льется бессмысленной крови. Сколько несправедливости?! Неужели вы думаете, Всевышний не спросит с вас за это?! Аллах не хотел, чтобы почитающие его жили как звери, в нищете и беспросветности, не имея лишнего куска хлеба для своих детей, убивая друг друга согласно дикарским обычаям. Нет, он хотел чтобы те, кто правит уммой – правили ей к благу мусульман и уж точно не хуже, чем правят своими народами кяфиры…
– Да что ты знаешь об Аллахе, мальчишка! – выкрикнул красный от гнева Абу.
– Что знаешь об Аллахе ты, терзающий мой народ бесконечными поборами, несущий бедствия, приведший на землю моего отца самых злобных псов из неверных! – не менее грубо ответил Самед – шариат предписывает уважать старших, но право же, ты не заслуживаешь ни капли уважения, ты, севший на мой трон и тиранящий мой народ! Ты гнусный маниук и не имеешь никакого права называться хаджи, потому что все благое, что ты совершил во время хаджа – ничто по сравнению с теми мерзостями, которые ты совершил после хаджа! На твоем имане – столько мерзостей, что от него ничего не осталось, и тебе нечего рассчитывать на рай – ангелы прогонят тебя даже от врат его, пусть даже ты весь остаток жизни будешь совершать кыйаму, дабы замолить совершенное тобой[11] …
– Но позвольте… – возвысил голос аль-Абдали, пытаясь на правах ведущего остановить перебранку, вот – вот угрожающую перерасти в нечто большее…
И тут – разразилась катастрофа.
За дверью – треснули выстрелы, один за другим и прежде, чем кто-то успел отреагировать – в зал ворвался человек. Он был среднего роста, одетый совсем как местный – и в руках его были два револьвера…
– Смерть узурпатору!
Не сомневайтесь, Ваше Благородие, я с револьвером как жид со скрипочкой…
Револьверы хлопнули одновременно…
По правилам – каждый из шейхов мог брать с собой на заседание Федерального совета одного человека, будь то наследник, советник или телохранитель – и каждый, у кого была хоть капля здравого смысла, выбрал себе телохранителя. Рядом с Абу – с невозмутимым видом стоял рыжий британский сержант, старый и опытный стрелок с быстрыми и проворными руками и взведенным пистолетом в кобуре. Но хоть он был и быстр – стрелок был еще быстрее. Сержант – умер еще до того, как рухнул на пол. Но главное – он сделать успел, толкнул на пол толстого как бочка и неповоротливого принца Абу и тем самым – пока сохранил ему жизнь…
