– Не забывай, что того же дня. Значит, ничего не было в их отношениях, что могло бы побудить Меланью к побегу.

– Или, наоборот, было.

– То есть?

– То есть что-то очень серьезное произошло, поэтому Паролизи и заволновался сразу, и ждать особенно не стал, так как тут же понял, что жена решила его бросить.

– Бросить?! И уйти без дочки?! Не годится эта версия.

– Может, ты и права, – согласился Сте- фано.

– А как тебе ее подруга показалась? Совершенно другая жизненная позиция, нежели у Меланьи. Что у них может быть общего?

– Общего не знаю, а женщина интересная и, если ты помнишь, общалась с тобой совсем без энтузиазма. Обычно такого типа женщины лезут на камеру грудью.

– Это точно. – Лола вспомнила Эльгу, забившуюся в угол. – Не сложилось у тебя впечатление, что она не хотела разговаривать, боясь сболтнуть лишнее?

– Вполне возможно. Только киоскер мне показался гораздо более подозрительным.

– Да, он в принципе неприятный какой-то, – согласилась журналистка.

Стефано собрал пустую посуду на поднос и с сожалением повертел в руках пустую плетенку из-под корнетто.

На дисплее замигал значок разрядившегося аккумулятора. Лола, чуть не сбив с ног удивленного приятеля, метнулась к розетке и быстро подключила ноутбук к сети.

– Хорошая у тебя реакция, ничего не скажешь! – поразился тот.

Она застрекотала по клавишам компьютера, длинные ногти мешали быстро печатать и издавали странный клацающий звук, а мысли как будто шли параллельно.

«Я дождусь Дану, а потом сразу на студию поеду. Тут она мне написала, что на сегодня полиция никаких серьезных операций опять не назначила, только дежурная группа должна будет осмотреть те места, которые Паролизи указал».

Дана работала на канале давно, имела большой опыт и определенный статус. Лола, выбрав ее себе в заместители, поначалу даже вступила в борьбу за первенство, незаметно навязанную ей самой подчиненной, и ежечасно была вынуждена подтверждать свой статус руководителя. Но профессионализм взял свое, и очень скоро они превратились в мощный «тандем», который так любил ставить в пример на «летучках» директор канала, друг Берлускони.

– Видали, какой рейтинг у «Их кто-нибудь видел?»? А ведь работают две слабые женщины и один мужчина на подначках, – так он обрисовывал вклад Стефано в их передачу, чем приводил обычно тихого и сговорчивого оператора в полную ярость. – Учитесь, как надо дополнять друг друга в работе! Никаких склок! И даже мужчину, который у них один на двоих, как-то удачно поделили и заставили вкалывать так, как надо! – На этих словах он подмигивал Лоле, как бы подчеркивая, что понимает, что она главная в этой маленькой группе.

Голос Стефано вернул Лолу к делу Меланьи:

– У меня материал весь обработан. Пожалуй, я пойду пройдусь, да и послушаю, кто что говорит. Может, и у наших коллег что удастся узнать, – сказал он и открыл дверь.

– Дану встреть! – крикнула Лола ему вслед.

Даже поглощенная составлением плана предстоящей передачи, Лола не забывала про приезд Даны.

А времени на подготовку оставалось совсем мало!

«Не буду никого приглашать из Череновы. Покажу отснятые репортажи, пока этого доста- точно».

Все-таки заронил искру сомнения Стефано своими кривляньями: «А что, если действительно вернется Меланья? Ведь и полиция пока мало что предпринимает. Да еще этот случай с открытым киоском, замочком, непонятными звуками, доносившимися из самого угла… И куда его приткнуть? Киоскер этот действительно странный… Хотя поначалу все свидетели кажутся подозрительными. И подруга Эльга тоже все в сторону смотрела, все что-то мялась и ерзала… Хорошо бы мужу пару вопросов задать и заодно спросить, в какую куртку была одета Меланья». Но Лола по опыту знала, что военные очень не любят разговаривать с журналистами.

План передачи был практически готов, и Лола решила пересмотреть запись с киоскером. Увиденное повергло ее в полное изумление: он явно подвирал. Было заметно, что он врал не во всем, а лишь местами, и именно эти моменты записи Лола и взялась выделить. Периодически останавливая кадры, она поняла, что Джузеппе достаточно спокойно и обстоятельно рассказывал обо всем, что касается семьи Паролизи, и только в разговоре об открытом киоске, в момент передачи ключа, он начинал дергаться и, отводя бегающие глаза, еще ниже опускал свой длинный нос. Все эти обстоятельства наводили на мысль, что в киоске действительно кто-то был. Но как это связано с пропажей Меланьи? Или просто обычное совпадение?

В дверь постучали. Это была Дана.

– Ну что тут у вас? – сразу же поинтересовалась она.

– Пока ничего, кроме того, что ты уже знаешь. Давай, я тебя введу в курс дела и поеду на студию. – Лола начала складывать вещи в сумку. – Хорошо, если тебе удастся найти Паролизи или кого-нибудь из родителей Меланьи, я бы их сразу дала в программе, а с местными у нас и так полно интервью. Надо установить, в какую куртку в тот день была одета Меланья, и пройтись по ее маршруту. – Лола еще продолжала говорить, когда в номер вошел Стефано.

– Шевеление какое-то среди приехавших журналистов, а в чем дело, не удалось выяснить! Я даже Дану просмотрел, когда она приехала: все прислушивался.

Дана тут же схватилась за телефон – практически в каждом полицейском участке у нее были знакомые.

Ей ответили сразу же, и по тому, как вытягивалось ее лицо и округлялись глаза, Лола и Стефано поняли, что что-то случилось.

– В полицию позвонил неизвестный, сказал, что обнаружил труп женщины у старого бара! – выпалила Дана.

– Откуда звонок, засекли? – тут же взвилась Лола.

– Из телефонной будки.

– У нас еще существуют телефонные будки?! Вот не знал, – засомневался Стефано.

– Да, как видишь, и эта находится рядом с гостиницей в деревне Линаро.

– Так, давай все по порядку. – Лола отодвинула сумку и села в кресло.

– Звонок поступил в 12.13, звонил мужчина, по голосу – средних лет. Сказал, что, собирая грибы в самом конце лесопарка у заброшенного бара, он увидел труп женщины. И все, и повесил трубку. Полиция, наверное, уже едет, поэтому и наши все зашевелились.

– Ты знаешь, где это находится?

– Думаю, что да.

– Тогда все туда, к старому бару! – скомандовала Лола.

– Лол, а ты-то не опоздаешь на студию?

– Постараюсь не опоздать. Я же должна увидеть это место, чтобы хоть представление иметь, как и что.

Они бегом спустились на стоянку и, садясь в машины, заметили, как их коллеги, что-то взволнованно обсуждавшие у входа, увидев их суматошные передвижения, потянулись к своим автомобилям.

Проехав очередной раз по всем аллеям парка вместе с полицией, Паролизи пришел в дом к тестю. Все уже давно встали. Барбара сразу бросилась ему навстречу и вытянула ручки:

– Папа, папа! – Паролизи поднял и прижал к себе малышку.

– Ну что? Что?!

Тут же вышли в коридор Лиза и Винченцио.

Они знали, что Меланья еще не нашлась, но все равно с надеждой смотрели на Паролизи.

– Рано утром объехал с полицией весь парк, но ничего. Еще раз прошли по нашему маршруту, полазили по кустам, пару оврагов оглядели, вот так… – Майор затих.

Лиза все не могла подобрать определение облику Паролизи и впечатлению, которое он теперь производил. Еще вчера она все присматривалась к зятю и все не могла поймать это новое, неуловимое в его внешности. Но сегодня, когда он тихо добавил «вот так» и провел рукой по лбу, как будто что-то было в его голове, что не давало ему покоя, она поняла: он что-то знает и не хочет говорить.

– И что же делать, сынок? – глухим голосом спросил Винченцио.

И этот голос, и то, что он назвал Паоло «сынок», чего никогда прежде не делал, и сам Паролизи, прижимавший дочку к груди со страдальческим выражением лица, – все это дало толчок мыслям Лизы и сложилось в уверенность, что случилось что-то непоправимое.

– Ма-ма, – вдруг внятно произнесла Барбара и потянулась к фотографии на комоде. На ней Меланья и Паоло, счастливые и загорелые, обнявшись, стояли у старинных ворот Порта ди Меццо.