– Неплохо. А у тебя?

– Хорошо.

Лулу не нашлась, что добавить. Она снова поглядела вниз, обнимая свой чай с молоком и одновременно пряча лицо за кружкой. Слава богу, солнце уже село. Она отпила из кружки.

– Итак. Один вопрос. Почему ты пригласила меня на свидание? – На лице Джеймса снова появилось открытое, полное надежды выражение. То самое, которое моментально развязывало Лулу язык. – А то у меня создалось впечатление, будто ты меня ненавидишь.

– А я и правда ненавижу. – Лулу посмотрела, как он поперхнулся чаем. – Видишь ли, всему виной Дейн Андерсон. Мы вместе ходим на французский. – Лулу замолчала, решив применить иную стратегию. – Откуда ты знаешь Дейна?

– Вместе выросли, а потом я переехал во Флориду. Наши сестры до сих пор дружат. – Джеймс пожал плечами. – Дейн хороший парень. Просто иногда бывает кретином.

Лулу хохотнула. Этот паренек не знал всей правды.

– Дейн дал мне твой номер на спор. Ну я и пригласила тебя, чтобы выиграть пари.

– Вау. Круто. – Настала очередь Джеймса прятаться за кружкой. – Напомни мне, чтоб я отблагодарил его. А вообще ты хотела идти со мной на свидание?

Лулу отхлебнула еще чая.

– Может, и хотела.

– Может, и хотела? – Рот Джеймса вытянулся в прямую линию. – Я ждал семнадцать лет, чтобы девчонка первая пригласила меня на свидание, а она, оказывается, всего лишь, может быть, хотела на свидание. Просто супер.

– Разве тебя никогда раньше не звали на свидания? – Лулу следовало бы замолчать, но его сарказм больно уколол ее. – Я думала, с твоим-то языком без костей от поклонниц отбоя нет.

– Ты просто лучик солнца, да? – спросил Джеймс.

– Ну что тут сказать. Ты заставляешь меня сиять. – Лулу присовокупила чарующую улыбку к своим словам. – Почему ты выбрал это место?

– Оно напоминает мне о тебе, – сказал Джеймс тихим голосом.

– Обо мне?

Джеймс сделал очередной глоток своего кофе.

– Да, а что тут такого?

– Что именно напоминает тебе тут обо мне? – Его ответ мог перевернуть этот вечер с ног на голову. Они были на краю неизведанного. Лулу подалась вперед.

Джеймс, видимо, тоже это почувствовал. Он поставил кружку на столик и заговорил так, будто кроме них вокруг никого больше не было:

– Сегодня тут будут исполнять танец живота. Я их еще не видел, но слышал, что танцовщицы высший класс. Лучшие в городе.

– Ты привел меня сюда, когда я позвала тебя на свидание, чтобы посмотреть на танец живота? – переспросила Лулу.

Джеймс добродушно закивал в ответ. Лулу пялилась на него, ожидая, что он сделает еще. Очевидно, больше ничего.

– И ты не понимаешь, насколько это оскорбительно. – Она постаралась сделать глубокий вдох. – На полном серьезе?

– Ну как бы, – он огляделся по сторонам, словно моля о помощи кого-нибудь, – нет, не думаю.

Лулу говорила своим самым спокойным тоном, но это походило на бушующее море под тонкой корочкой льда.

– Ты думал, что это будет свидание, и поэтому привел меня смотреть, как танцуют полуголые женщины? Еще и танец из моей культуры? Потому что это напомнило тебе обо мне?

– Как оказалось, это вовсе даже не свидание, – огрызнулся он. – Мне все равно кажется, они тебе понравятся. Все-таки, ну, ты знаешь… – его голос сник.

Лулу едва удержалась, чтобы не выплеснуть остатки своего горячего чая прямо в его красивые, умоляющие глаза. И почему ее всегда влечет к таким скотинам?

– Все-таки – что именно? Все-таки, я арабка? Или, все-таки, это же так весело – запихивать чаевые им в трусы?

Ее раздражало даже не это. Ей нравилось смотреть на танец живота. Нравился ритм, под который тела двигались под музыку. Когда она была маленькой, эти движения казались ей красивыми и свободными. Но стоило ей вырасти, она поняла, что все эти пояса и колокольчики на теле танцовщиц призваны привлекать внимание не только к движению, но и к телу. Смыслом танца было вовсе не удовольствие самого исполнителя. То, что какая-нибудь танцовщица была искусна в Танце Семи Вуалей, не беспокоило Лулу. Ее беспокоило то, что следовало после танцев. Все эти долгие, хищные взгляды, которые она ловила на себе. В них читалась надежда, что она тоже когда-нибудь станет танцевать на усладу другим. Она чувствовала себя так, будто ее тело стало общедоступным. Будто оно больше ей не принадлежало.

– Откуда ты знаешь все это? – прервал Джеймс мысли Лулу.

– Потому что, как ты уже верно подметил, я видела танец живота раньше.

– Может быть, это будут приличные танцовщицы. Которые не берут чаевых, – в его голосе звучало упрямство, и Лулу оставалось либо позавидовать ему, либо презирать.

– Превосходно. Приличные танцовщицы. – Лулу заставила себя замолчать, дабы не ляпнуть что-нибудь, о чем она могла пожалеть.

– А можно, эм, спросить? При каких… обстоятельствах… ты видела танцы живота? То есть почему ты уже видела их раньше?

– Потому что я арабка. – Лулу изогнула бровь. – Разве не очевидно?

Джеймс огляделся вокруг, словно бы в поиске спасательного круга.

– Это вопрос с подвохом?

– Ты просто невероятен. – Лулу залпом осушила кружку. Она уставилась на него, мысленно желая, чтобы он нашелся с другим ответом, чтобы он хоть как-нибудь спас ситуацию. Но он не мог, да и не стал бы.

– Я передумала, – сказала она.

– Что именно? – Его глаза засияли, очевидно, в надежде, что она успокоилась.

– Я однозначно не хочу этого свидания. – Лулу со стуком поставила кружку на столик. Сейчас лучше, если она выместит свою злость на дереве, чем выплеснет на его лицо. Хоть его лицо и было очень заманчивой мишенью. Люди за другими столиками стали оборачиваться.

– Ты всегда так бросаешься из крайности в крайность? – Джеймс расправил плечи. – Я же не стал слетать с катушек, когда узнал, что ты пригласила меня на свидание на спор.

Лулу показалось, будто у нее из глаз посыпались искры.

– Никуда я не бросаюсь. – Она поднялась на ноги, бросила наличные на столик. И ушла.

– Фу, только представь! – визгливым голосом Лулу пересказывала Одри все, что произошло прошлой ночью.

– Не могу себе представить такое, – сказала Одри, несмотря на то, что уже три раза это повторила.

– Танец живота! – возмущалась Лулу. – Живота! – До конца обеденного перерыва оставалось только десять минут, и она намеревалась потратить их все на обсуждение этой темы. Дверца ее шкафчика захлопнулась с такой силой, что затряслись две соседние дверцы.

Атман Рай, ее сосед по шкафчикам, испуганно поднял глаза. Лулу зыркнула на него, хоть он ничего плохого и не сделал. Бедняга заторопился прочь, оставив девушку сожалеть о том, что она потратила всю свою злость на парня, который ничем этого не заслужил, да и вообще не понимал, в чем дело. Она застонала, привалившись спиной к шкафчику.

– Лулу… – Одри придвинулась ближе, чтобы разговор никто не мог подслушать.

В голосе подруги сквозила осторожность. Гнев Лулу поостыл, она замерла в ожидании упрека.

– Да?

– Я тебя люблю. Ты знаешь это.

Это было явным вступлением к речи.

– Но?

Одри сделала глубокий вдох.

– И я говорю тебе это по собственному опыту влюбленной идиотки.

– Ты серьезно? – Лулу скрестила руки на груди.

Одри ответила самым своим спокойным и ровным тоном.

– Лулу. Дай мне закончить.

– Ладно. – Лулу опустила руки.

– В общем, я говорю тебе по собственному опыту влюбленной идиотки. И по опыту человека, который все воспринимает чересчур всерьез. Ты сейчас слишком чувствительна.

– Вот и нет! – Лулу пнула нижний, чужой шкафчик. Как и ее сосед Атман, этот шкафчик однозначно не заслуживал такой участи, но она чувствовала меньшую вину, срывая свою злость на неодушевленном предмете.

На лице Одри отразилось сомнение.

– Я хочу сказать, брось, Лулу, это всего лишь танец. Почему это тебя так рассердило? Это всего лишь какой-то парень. Он, должно быть, втюрился, хотел подразнить. Он, наверное, боится тебя. Ты ведь и вправду способна напугать кого угодно. Вот он и опростоволосился.