Кайло прижал её к себе ещё крепче.

— Рей, что? Что случилось?

Она не думала, совершенно. Просто отстранилась слегка, сквозь пелену слёз заглянула в его тёмные глаза и обрушила на него поцелуй, тот самый настоящий, долгожданный, желанный.

На короткое мгновение Кайло опешил под её напором, но потом, словно опомнившись, ответил ей, скользнув языком ей в рот, и поцелуй его оказался таким сладким и жарким, и вообще во сто крат лучше всех её ожиданий.

Не держи он её в объятиях, она бы точно свалилась, так сильно у неё подгибались ноги.

— Ничего себе! — выдохнул он, стоило им оторваться друг от друга. — За какие такие заслуги?

Перехватив её поудобнее, он хохотнул нервно, но Рей было не до смеха.

— Я думала, ты погиб! Думала, что…

Он поставил её на ноги осторожно и отступил на шаг.

— Ну, как видишь, — он развёл руки в стороны и улыбнулся криво. — Всё в порядке.

Её губы и щёки пылали, и каждая клеточка тела звенела от искрившегося вокруг них напряжения.

Она шумно сглотнула. Не зная, куда деть дрожащие руки, она обняла себя.

— Кайло…

Что она могла ему сказать? Что испугалась за него до чёртиков? Что не могла представить мир, в котором не будет его? Что успела привязаться к нему? Влюбиться?

Последняя мысль ударила её словно наотмашь. Неужели она…

— Слушай, Рей, я… — Он запустил пятерню в свои взлохмаченные чёрные кудри, а другой рукой провёл по лицу. — Я, наверное, пойду.

— Стой! — слово соскользнуло с языка прежде, чем она успела себя остановить. — Не уходи.

На его лице отразилось непонимание. И прежде, чем он смог сказать хоть слово, она шагнула к нему, обняла за талию и спрятала лицо у него на груди, потому что одновременно признаваться в чувствах и тонуть в его обжигающем взгляде у неё вряд ли получилось бы.

— Я так испугалась за тебя сегодня. Так испугалась, когда услышала об этом пожаре и о погибших в нём людях. Я испугалась, что могу потерять тебя, не успев сказать…

Он, кажется, перестал дышать. У неё самой это выходило с трудом.

— О чём? — тихо, но настойчиво потребовал Кайло, и она снова всхлипнула ему в куртку. — О чём ты хотела сказать, Рей?

Слова застряли в горле, и она зажмурилась, прежде чем отстраниться и, наконец-то, посмотреть ему в глаза.

— Ты мне нравишься, Кайло. Очень. И я… Это пугает меня. Ужасно. Мне страшно пускать тебя в свою жизнь, хотя ты и так там напрочь обосновался. Мне страшно, что однажды тебе всё это надоест, я надоем, и ты уйдёшь, бросишь меня, как бросали все до тебя, а я останусь одна. Снова…

Она хотела сказать ещё что-то, но он взял её лицо в ладони и улыбнулся.

— Глупенькая.

А потом поцеловал её.

И Рей… Рей потеряла голову.

— Если бы только знала, — шептал он между поцелуями. — Если бы знала, что сделала со мной.

Подхватив её на руки, он переступил порог её квартиры, пинком закрыл за собой дверь и, не отпуская её, прошёл прямиком в спальню, будто уже бывал в этой квартире. И даже не раз.

Ах, да.

Осторожно опустив её на кровать, он встал перед ней на колени и взял за руки, и Рей почувствовала тысячи невидимых искорок, которые проскочили между ними. Его ладони — большие, тёплые и сухие, в отличие от рук Рей, которые не переставали дрожать от волнения, радости и чего-то ещё, чему она пока не могла дать объяснения.

— Всю голову мне собой забила. После знакомства с тобой я ни о ком другом думать не мог и до сих пор не могу. Разве ты не видишь?

В его взгляде плескался целый океан чувств — мольбы и восторга, и нежности, — и Рей тонула в нём, не собираясь искать спасения.

Она закивала, не находя слов, и потянулась навстречу к нему, больше всего на свете желая снова ощутить вкус его губ, жар его прикосновений, тяжесть его тела. Приподнявшись, он забрался к ней на кровать, вжал в постель своим телом и наконец-то поцеловал так жадно и неистово, прижимая к себе требовательно и настойчиво.

— Так долго хотел этого, — признался Кайло, оторвавшись от её губ. — Так долго…

На ней — простые домашние штаны и его толстовка, которую она нацепила на себя в попытке найти утешение в вещи, ему принадлежавшей. Встав перед ней на колени, Кайло стянул с себя куртку, отбросил её в сторону, а Рей и сама попыталась раздеться, но безуспешно — лишь запутаться в кофте умудрилась. Хохотнув, он велел ей приподнять руки над головой и помог снять вещь. Но едва кофта оказалась на полу, улыбка медленно сползла с его лица, сменившись жарким, голодным взглядом, ведь под ней у Рей была лишь тонюсенькая маечка без лифчика, сквозь которую ему представился прекрасный вид на её сиськи с торчащими сосками.

Медленно проведя языком по нижней полной губе, Кайло мягко толкнул Рей назад, укладывая на лопатки, задрал майку повыше и накрыл обе её груди ладонью — такой большой оказалась его рука. Она заметила, как расширились его зрачки, и выгнула спину, желая почувствовать на себе его прикосновения как следует.

— Красавица, — выдохнул он, погладив сосок большим пальцем.

Наклонившись, он поцеловал её в щёку, а потом опустился ниже, к самой груди. Вдохнув шумно, он провёл носом по нежной коже, а потом нашёл губами розовый сосок и, покружив языком вокруг, втянул его в рот.

Рей едва не закричала, когда ощущения от его прикосновений, отдались пульсацией прямо между ног, посылая жаркие импульсы в каждую клеточку тела. Но с губ всё же сорвался тихий стон, и Кайло улыбнулся ей в кожу, кажется, довольный собой.

— Не сдерживайся, — прошептал он.

Не отрывая рта от груди, он провёл рукой по её боку, ниже, по изгибу бедра, стискивая её пальцами через мягкую ткань штанов. Взяв под коленкой, он развёл ей ноги пошире и устроился между ними поудобнее.

Она выгнулась, ощутив твёрдость его члена, прижавшуюся к её пульсирующему центру.

За закрытыми веками вспыхнули звёзды, стоило ему двинуть бёдрами, и все мысли, что оставались в сознании, улетучились, исчезли, растворились в мареве желания.

Он раздевал её не спеша, никуда не торопясь, словно смакуя каждое мгновение, каждый момент. Целовал её всюду, каждый сантиметр кожи, каждый изгиб её тела, и от каждого прикосновения его обжигающих губ она воспламенялась, сгорала дотла.

Время словно остановилось, вовсе перестало существовать, когда он прижался губами между её разведённых бёдер. Послушав его, она не сдерживалась. Извивалась под ним, стонала и повторяла его имя, словно молитву, раз за разом, сжимая в пальцах его волосы, притягивая его ближе к себе, туда, где так хотела его ощущать.

Его горячие губы, язык и пальцы умело довели её до грани и швырнули за край, украв возможность видеть, связно мыслить и даже дышать.

Вскрикнув, она выгнулась на постели, возможно, слишком сильно сжав его голову бёдрами, возможно слишком сильно стиснув его волосы пальцами, но едва ли Рей могла себя контролировать, и не то чтобы Кайло жаловаться.

Едва она задышала ровнее, а зрение вернулось к ней, она склонила голову набок, не в силах приподняться даже на локтях, и взглянула на Кайло.

На его влажных и раскрасневшихся губах играла кривая улыбка, а во взгляде плескался настоящий пожар, и Рей вдруг поняла, что совсем не хочет, чтобы этот момент когда-либо заканчивался.

— Иди ко мне, — на выдохе позвала она, и сердце её затрепетало, когда он, вытерев губы и подбородок тыльной стороной ладони, приблизился к ней.

— Думал, никогда не позовёшь, — цокнул языком он и поцеловал её в плечо, затем за ухом, затем в щеку и, наконец, в губы. — Думал, никогда этого не дождусь.

Она тонула в нём, в его поцелуях, в его объятиях, в движениях его тела, его члена. Обнимала его за плечи, стискивала его бёдрами, прижимала к себе ближе, ближе, ближе, отзываясь на каждое слово, на каждое прикосновение, на каждый вдох, на каждый стон. И едва ли понимала, где заканчивается он и начинается она сама.

Жар его рук, его губ, его языка окружал её, опалял, выжигая в сознании, подобно тату, его образ, и в то самое мгновение, когда она рухнула за грань наслаждения во второй раз, Рей осознала, чётко и ясно, как знала своё собственное имя: из сердца его теперь не вычеркнуть, как бы она ни старалась.