По ходу рассказа Роуз переходит от восторженных «да ладно, что, прям настолько хорош?» и «детка, я в него сама почти влюбилась!» до презрительных «вот скотина!» и «каков мерзавец!».

Выговорившись, Рей чувствует, как её отпускает — совсем чуть-чуть, но всё же.

Она рассказывает и об смс, размышляя вслух, значит ли это, что он хотел бы встретиться с ней ещё, на что Роуз категорически заявляет: — Шли ты его нахер, подруга. Ёбаря хорошего ты себе всегда найдёшь, главное, чтоб неженатым был!

И Рей… соглашается с ней.

Мало ей в жизни драмы, что ли? У неё и без того проблем выше крыши, а влезать в это болото ей совершенно не хочется. Ни капельки. Даже ради такого мужчины, как он. Правда же? Да?

До конца учебного дня она уговаривает себя не лезть в чёрный список и не вытаскивать оттуда номер Кайло. Получается у неё… нормально. Она справляется с тупым, но таким соблазнительным желанием позвонить ему, услышать его голос, и понять, что вчерашняя ночь не выдумка её больного воображения.

С последней пары отпускают пораньше, и Рей вприпрыжку летит домой, ведь уже через час нужно быть на работе.

Бросив рюкзак в угол, она по-быстрому принимает душ, натягивает форму — чёрные шорты и белое поло, с белыми конверсами и такого же цвета носками — и собирает волосы в высокий тугой хвост. Время поджимает, и ей остаётся всего лишь накраситься да замазать засосы на горле, но внезапно тишину рушит настойчивый стук в дверь.

Недовольно хмурясь, Рей идёт к двери, думая о том, что, наверное, припёрся Ункар Платт — её арендодатель. Платить за жильё нужно лишь через пять дней, но старый мерзавец взял привычку приходить за платой раньше положенного срока, выдумывая для этого тысячи разных причин. Рей косится на деньги, лежащие на тумбочке, и думает о том, что могла бы взять оттуда сотню, если Ункар не сжалится над ней и будет настаивать на том, что ему кровь из носа нужна оплата. Даже не глянув в глазок, Рей распахивает дверь и чувствует, как сердце начинает биться в самой глотке.

К ней пришёл не Ункар Платт.

На её пороге стоит Кайло, на губах которого играет малюсенькая улыбочка. На нём тёмно-синий костюм, который ему очень идёт, и Рей открывает рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но не найдя слов, разворачивается и идёт в комнату. Взяв с тумбочки деньги, она возвращается к двери — Кайло уже успел зайти внутрь — и впечатывает купюры ему в грудь. Он хмурится и пытается взять её за руку, но Рей отскакивает так резко, что ему приходится поймать на секунду прилипшие к пиджаку баксы.

— Рей, — начинает он, но она не слушает, разворачивается и возвращается к зеркалу, взяв тональник и начав размазывать крем по горлу.

Она слышит — и видит в отражении в зеркале — как он проходит следом за ней. Выражение его лица — бесценно. Он словно в растерянности: открывает рот, чтобы задать вопрос, но тут же закрывает, крепко сжав губы, и Рей отводит глаза, понимая, что пялится на него непозволительно долго.

Согнувшись перед зеркалом в три погибели и наплевав на то, как именно сейчас выглядит, Рей подводит глаза, пытаясь нарисовать ровные стрелки, поэтому когда Кайло подходит к ней вплотную и кладёт руки ей на бёдра, она не дёргается. Он прижимается к ней сзади, положив одну ладонь на талию, а вторую подняв к горлу, начав ласкать запятнанную тоналкой кожу. Наклонившись к ней, он целует скрытое футболкой плечо, затылок, макушку. Рей замирает, не сразу поняв, в какой момент перешла от состояния «я не шевелюсь, потому что рисую глаза» до «я не шевелюсь, потому что наслаждаюсь прикосновениями».

— Я соскучился, — выдыхает он ей на ухо, и Рей прижимается к нему задницей, совершенно не контролируя собственное тело. Сквозь слои ткани она чувствует, как член начинает твердеть, и вжимается в него сильнее, потому что это до одури приятно — знать, чувствовать, какой эффект она на него производит.

Он двигает бёдрами ей навстречу, и Рей слышит, как срывается его дыхание. Да что это с ней?! Совсем с ума сошла!

— Я опаздываю на работу. — Она находит в себе силы взять тушь и начать подкрашивать ресницы.

— Я отвезу. — Он снова двигает бёдрами, и Рей, будь проклято её либидо, не сдерживает тихого стона, едва не ткнув себе кисточкой в глаз.

Она видит в отражении, как загорается его тёмный взгляд, и делает вдох, затем выдох, прежде чем откинуть голову назад и позволить ему себя поцеловать.

Рей тонет в нём, снова тонет, не в состоянии найти в себе ни сил, ни желания оторваться от него. Она знает, как это неправильно; ей до сих пор обидно за то, что он обошёлся с ней как со шлюхой, но сердцу, а точнее, телу, не прикажешь. Его язык танцует с её языком, провоцируя внутри Рей пожар. Пламя облизывает пятки, поднимается вверх по щиколоткам, коленям, бёдрам, и… ей приходится приложить немало усилий для того, чтобы вырваться из его объятий и пулей заскочить в ванную.

Да что это с ней?!

Она чувствует, как между ног жарко и влажно, и в ужасе глядит на себя в зеркало. Глаза горят, щеки пылают, грудь ходуном ходит от взволнованного дыхания.

Нет, нет, нет.

Включив ледяную воду, она смачивает руки и касается холодными пальцами красных щёк. Блять, блять, Боже милостивый, только не снова!

Досчитав до десяти, она выходит из ванной как ни в чём не бывало, но тут же утыкается носом в его широкую грудь.

— Что… ты… — Запинается она, но Кайло делает шаг ей навстречу, впечатывая её в стену.

— Рей. — Он просовывает руку между ней и стеной, положив ладонь на поясницу, а второй мягко касается её живота. — Я просто хочу кое-что проверить. И сразу поедем.

Она не успевает и слова сказать, как он расстёгивает пуговицу на шортах и скользит ладонью за узкий пояс.

Она течёт, как сучка, и почувствовав это, Кайло резко вдыхает через нос, растирая влагу по жаркой плоти.

— Рей, блять. — Он целует её в лоб, затем кладёт голову ей на плечо и начинает двигать пальцами так, что уже через секунду она стонет, как ненормальная. — Давай, малышка, не сдерживайся.

Прижав Рей к себе покрепче, он вводит в неё сразу два пальца, трахая её именно так, как ей хочется: быстро, жёстко, глубоко. Если бы не его руки, она бы уже давно свалилась на пол. Шепча ей на ухо слова одобрения, Кайло толкает её за грань удовольствия в рекордно короткий срок. Рей кончает с криком, вжав рот в его плечо, и вскоре Кайло вынимает руку, застегивает на ней шорты, и коротко, но крепко целует в губы, заставив и без того задыхающуюся Рей повиснуть у себя на шее.

— Ты, кажется, на работу опаздываешь? — ухмыляется он ей в губы, и Рей с ужасом начинает понимать, что позволила этому случиться. Господи, нет.

— Д… да, — заикается она, и когда Кайло расслабляет объятие, отскакивает от него так резко, словно он только что обжег её.

Да лучше бы обжёг, думает она, схватив с тумбочки телефон.

На улицу они выходят в молчании, и когда Рей видит его машину — блестящий, будто только с конвейера мерседес бизнес класса, сдерживается из последних сил, чтобы не спросить, кем именно он работает. Ей интересно, очень, но она, вроде как, решила, что между ними нет ничего и быть не может, так что и узнавать его поближе ей совершенно незачем.

Она называет адрес, по которому находится её рабочее место, и Кайло уточняет, произнеся название ресторана так, словно был там тысячу раз. Рей кивает, думая о том, что теперь он может заявиться к ней в любое время, домой или на работу. А судя по тому, с какой лёгкостью он залез к ней в штаны несколько минут назад, отказать ему она вряд ли сможет.

Свёл же их нечистый!

Кайло паркуется у главного входа, и прежде, чем Рей открывает дверь, собираясь выйти наружу, он хватает её за руку и, прижимая к себе, затягивает в такой жаркий поцелуй, от которого в глазах у неё расцветают звёзды.

— Мы не закончили, — выдыхает он ей в рот, и Рей кусает губы, не зная, сжигает её в этот момент радость или страх.

Она выходит из машины не сказав ему и слова, но весь вечер, до самого закрытия ресторана, внутри неё не утихают стаи слетевших с катушек бабочек.