По возвращении домой, моя жизнь круто изменилась. Итачи переехал от нас. Теперь его жизнь была полностью в его руках, он полностью освободился от родительского давления, и, не оглядываясь, мчался на всех порах из дома, который был для него тюрьмой весь двадцать один год его жизни. Я был искренне рад за него, ведь теперь он был свободен. Свободен стал и я. После того скандала в прошлом году, между отцом и Итачи были натянутые отношения, они почти не разговаривали. Брат извинился за свои слова, что он сказал в пылу гнева, отец эти извинения принял, но за свои действия извиняться не собирался. Мать всё так же была добра и внимательна к Итачи, но, несмотря на это, в их отношениях образовалась огромная пропасть, которую ни мать, ни Итачи, не знали, как преодолеть. В семье брат стал как чужой, это невозможно было не заметить. Поэтому ничего удивительного не было в том, что после того как он уехал все связи между нами были оборваны. Мы так ни разу не позвонили друг другу за весь год. В том же году, я полностью вступил во взрослую жизнь. Это подтверждала эрекция, которая стала все чаще появляться по утрам. Конечно, мне не очень хотелось заниматься рукоблудством, поэтому отлично помогал холодный душ. Каждое утро я изо всех сил старался избежать этого занятия, наверное, потому что боялся экспериментировать со своим телом. Конечно, это было безумно любопытно, но я старался держаться. Но главной проблемой, из-за которой я нередко готов был потерять контроль, были эротические сны, самые разные и развратные, которые только может нарисовать воображение. К счастью, я быстро просыпался, не давая себе возможности кончить. После, обязательно холодный душ и обратно досыпать. Конечно, меня это безумно раздражало, к тому же я стал замечать, что всё чаще, сидя на уроках и слушая занудное вещание учителя, ловил себя на мыслях об аппетитных формах нашей директрисы. Из-за этого мне было всё труднее сосредоточиться на учёбе, хотя это и никак не отразилось на ней. Теперь большую часть моих мыслей занимал секс. Я думал о сексе почти каждую минуту, невольно возбуждая себя. Мне казалось, что я теперь стал озабоченным извращенцем и никогда от этого не избавлюсь. Конечно, я прекрасно знал, что такое гормоны и переходный возраст, но я не думал, что в один момент желание накроет меня с головой, выметая из нее все адекватные мысли. Дни стали тянуться невыносимо медленно, и если раньше я совершенно не замечал своих поклонниц, то теперь я хотел каждую из них. О своём состоянии я не распространялся даже Наруто. Этот парень всё ещё бегал за своей Сакурой, теперь он без конца одаривал её подарками. Его поведение мне казалось глупым и бессмысленным. Я считал, что если ты не нравишься человеку, никакие вещички не заставят его относиться к тебе по-другому. Вероятней всего это только ненадолго расположит его к тебе, но не более. Невозможно полюбить человека, из-за каких-то безделушек, это всё равно, что продаться как последняя проститутка. Но Наруто не воспринимал мои слова всерьёз, он упрямо продолжал настаивать на своём. Спрашивая Наруто тогда, чем ему так понравилась Сакура, тот отзывался о ней, как о доброй, умной и интересной девушке. Судя по его рассказам, Сакура то проявляла к нему интерес, то посылала его на все четыре стороны. Они много гуляли, но при этом Сакура всегда говорила Наруто, что они всего лишь друзья. Из всего вышесказанного я сделал вывод, что Наруто для Сакуры не более чем младший брат, за которым надо постоянно приглядывать. Думаю, на большее ему и не стоит рассчитывать. Прошло ровно полгода беспрерывных тренировок, благодаря которым, я был просто в великолепной физической форме. Я подрос ещё на несколько сантиметров и теперь был выше всех в классе. Ребята из баскетбольного клуба это заметили и пригласили меня играть в их команду, и я согласился. Теперь к тренировкам по боксу добавились ещё и тренировки по баскетболу. В этом же году я успел поучаствовать в школьных соревнованиях вместе с командой и занять призовое место среди школ нашего района, а затем и города, обеспечив себе таким образом место в любой старшей школе. В боксе результаты были не хуже. Благодаря быстрой реакции и сильной технике я выиграл городские соревнования среди юниоров. На всех боях присутствовали родители – это придавало мне сил. Я знал, что они будут мной гордиться, если я получу призовое место, знал, что отец наконец-то одобрит мои старания и признает меня. Но после боя, когда я выслушивал поздравления от других людей и от матери, отец не сказал ни слова. И мне никогда не было так плохо как в тот день. Я понял, что, сколько бы ни старался, отец этого не оценит, у него уже был идеальный сын, у которого были не менее высокие заслуги. Мне хотелось выть в голос, я так устал от этой бесконечной борьбы за внимание родителей, что просто хотелось всё закончить раз и навсегда. Но вместо того, чтобы повеситься или, на худой конец застрелиться, я первый раз в жизни напился. Её звали Карин. Она училась в параллельном классе моей школы. У неё были длинные стройные ноги и прямой взгляд, скрытый за стёклами очков фирменной марки. Я заметил её во время выступления в школьном зале, в честь праздника пятидесятилетия школы. Она была одной из тех, кто говорил поздравительную речь. Не знаю, что же именно меня в ней привлекло. Возможно, это был слишком пронзительный взгляд, которым она меня одарила со сцены. Или то, каким сдержанным и холодным тоном, она произносила свою речь. Не понимая причины своих действий, сразу же после выступления я подошёл к ней и заговорил. Казалось, в тот момент, все ученики замерли и наблюдали только за нами двумя. Это неудивительно, ведь я ни разу не проявлял внимания ни к одной девушке. Мы решили встретиться на выходных, чтобы прогуляться вместе. Я не особо волновался о том, как вести себя на первом свидании, потому что даже и не думал об этой встрече, как о свидании, скорее как об обычной прогулке двух людей. Всё происходило быстро. Наши отношения развивались стремительно день за днём. Я и оглянуться не успел, как она стала подсаживаться ко мне в столовой, как на переменах мы вместе сидели на крыше, как она стала готовить мне бэнто. Она постоянно говорила, я мало её слушал, думая лишь о том, какая короткая у неё юбка, и какие у неё длинные стройные ноги с изящными щиколотками. Она, не стесняясь, расстегивала две верхние пуговицы своей блузки, открывая глубокое декольте, а я, не стесняясь, раздевал её глазами, сантиметр за сантиметром. Она первой потянулась к моим губам, и уж точно она первой стала расстегивать мою рубашку. Я чувствовал её желание, оно читалось в её глазах, позе, походке, ощущалось в её запахе и в её голосе. Я знал, что она хочет меня, хочет прикоснуться ко мне, хочет ощутить меня, и уж точно, она понимала, как я хочу её. Мой организм требовал необходимой мне так долго разрядки. И поэтому, я засунул куда подальше голос разума, и полностью отдался эмоциям. Вот так я и потерял девственность. Мы встречались с ней полгода, и все это время, в силу своих физиологических потребностей, беспрерывно занимались сексом. По сути именно это нам и нужно было друг от друга. Мы мало разговаривали, предпочитая долгие поцелуи словам. Часто проводили время вместе, но только на кроватях наших родителей. Вместе мы набрали много сексуального опыта, но никаких чувств друг к другу не испытывали. С радостью экспериментировали в постели, но никогда не праздновали «годовщину первого поцелуя» или «сколько месяцев мы уже вместе». Я не знал ее родителей, она не знала моих. По сути, мы просто были друг с другом по умолчанию. Я знал каждую родинку на ее белоснежной коже, я безумно любил ее тело, точно также как и она мое. Но это как каждый день есть в одном и том же ресторане, перепробовать все блюда, распробовать все вкусы, смешать одно с другим и захочется пойти куда-то еще. В наших отношениях произошло то же самое, мы просто пресытились друг другу. Поэтому к концу учебного года разошлись, без ссор и скандалов. Тихо. По умолчанию. Она была моей первой девушкой, и первой партнёршей, поэтому я до сих пор помню ее. Она была частью моей истории. Наруто я решил, пока не рассказывать о том, что я уже не девственник, во всяком случае, только не по переписке. Мне очень хотелось посмотреть на его реакцию, ведь всё-таки из нас двоих, я вновь стал первым (а я в этом и не сомневался). Для меня было очень важно произвести впечатление на своего лучшего друга, вновь самоутвердиться. Я старался соревноваться с ним, и тогда был впереди.