Тогда я первый раз увидел Итачи таким, он полностью потерял контроль над собой. И, скрываемые так тщательно эмоции вырвались наружу, как лава из кипящего жерла вулкана. Его гнев, его обида ощущалась в воздухе, и покалывала кожу электрическими разрядами, вызывая мурашки по всему телу. Это было невозможно выносить, это было слишком тяжело, это давило на сознание, заставляло сжиматься от липкого страха, который можно было ощутить через кожу, всеми фибрами души. Вот она – настоящая сила, которой невозможно сопротивляться, даже если она направлена не на тебя. Это и заставляло многих людей тянуться к нему в поисках защиты, многие просто надеялись, что будь они рядом с ним, они станут сильнее сами. Но с этой силой рождались, она не появлялась из ниоткуда. И я тоже был одним из тех, кто тянулся за этой силой, двигаясь вперёд. Она была как маяк для кораблей, потерявшихся в море, она была как факел, что горит во тьме, показывая дорогу людям. У меня не было этой силы, и осознание этого заставило меня ещё сильнее позавидовать брату, его особенности, его энергии. Я знал, что когда-нибудь настолько сильная зависть заставит меня ненавидеть брата, но я не знал, как побороть это чувство, оно было сильнее меня. Оно захватывало моё сердце, сковывая его цепями бессмысленной злобы и жалости к себе. Оно ломало мне кости, выворачивало суставы, жгло меня калёным железом и выбивало зубы, рвало мне волосы и вырывало язык. Я стоял посреди коридора и оно поглощало все мои мысли, заставляя впиваться ногтями во вспотевшие ладони, и с силой сжимать пальцы. Я испытывал жалость к себе, а это чувство заставило меня тихо радоваться, когда в абсолютной тишине, прерываемой только всхлипами моей матери, послышался звук пощечины.

Время шло, и наступило лето.

====== Год третий ======

Мы с Наруто сидели в моей комнате. Я читал очередную книгу, а он играл в свой

PSP

, что привёз из дома. На улице лил дождь как из ведра, поэтому мы целый день просидели дома, ничего особо не делая. Прошёл уже месяц с тех пор, как мы вновь приехали в наш загородный дом. Наруто и я успели поговорить о многом, найти изменения друг в друге, например, то, что я довольно сильно подрос с прошлого лета, и теперь Наруто был ниже меня ровно на пол головы. А волосы его, казалось, стали ещё светлее. Так же от его взгляда не укрылось и то, что у меня развилась мускулатура, которой раньше не было. Признаться, тогда ею я гордился больше всего, ведь это означало, что я ещё на одну ступень стал взрослее. И если раньше у меня было много поклонниц, то с последующими изменениями их стало ещё больше. Не сказать, что это меня особо радовало, скорее просто льстило. Мне было приятно чувствовать себя взрослее, чем Наруто. Сам он постоянно смотрел на меня, и было понятно, что он в тайне завидует. Ведь он, в отличии от меня был низкорослым и худощавым мальчишкой с вечно растрёпанными волосами и веснушчатым носом. Признаться честно, в тот год, я стал довольно высокомерен. Я был настолько сильно уверен в своей привлекательности, что был падок до комплиментов. Вот и семья Намикадзе постоянно одаривали меня ими, что, конечно, заставляло моё эго расти до небес. Я стал замечать, что Наруто рядом со мной был каким-то неуверенным и закомплексованным. Когда мы ходили на озеро, он не снимал футболку, оставаясь в ней, поэтому я стал смеяться над его нелепым загаром. Я чувствовал, как уверенность растет во мне с каждым днём, проведённым с ним. Можно сказать, что за его счёт я самоутверждался, и тогда, считал это нормальным, ведь думал, что у каждого есть такой друг, который был бы хуже тебя в чём-либо. Если раньше, я не замечал каких-то внешних качеств окружающих, то тогда при знакомстве я в первую очередь обращал внимание на это. Бывало, когда мы с Наруто гуляли в городе, к нам подходили знакомиться девушки. Ну, то есть, не к нам, а ко мне. Наруто они при этом совершенно не замечали, всё их внимание было направлено исключительно на меня. Я замечал, как он будто затухал от этого, какими печальными становились его глаза, и как он переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. В такие моменты я испытывал, чувство похожее на…удовлетворение. Мне было приятно осознавать, что кто-то завидует мне, и этот кто-то мой лучший друг. Я хотел доказать себе, что не только я такой плохой, зависть присуща каждому, таким образом, оправдываясь перед собой в своих же глазах. Чувство, которое грызло меня изнутри, теперь грызёт и Наруто, а это значило, что он способен понять меня и мои чувства, он не будет обвинять и осуждать меня, потому что сам ничем не лучше! А значит, теперь ему можно было бы открыться без опасения, кому, если не ему? Человеку, с такими же пороками, ставшим мне лучшим другом. И именно в тот дождливый летний день, сидя с ним в моей комнате, я решил открыться ему. Открыться человеку, первый раз в жизни. Это был волнительный момент, заставляющий всё моё нутро сжиматься от страха. От страха чего? Правды. Правды, которую я сам не хотел принимать все эти годы. На секунду я оторвал взгляд от книги и посмотрел на него. Намикадзе напряженно пытался пройти на новый уровень своей глупой игры. Почувствовав мой внимательный взгляд на себе, он поднял голову и заглянул мне прямо в глаза. И тут меня прорвало… Я рассказал ему о родителях, об Итачи, о том, как я стал его ненавидеть из-за своей собственной слабости, о том, что у меня нет цели в жизни, и о том, как бесполезно моё существование только ради низменных ценностей. О том, что я учусь не ради себя, живу не ради себя, и даже совершенствуюсь не ради себя. О том, как мне одиноко и как пусто у меня на душе. О том, что просыпаясь утром, я не нахожу причины, чтобы встать. О том, что совершенно не понимаю себя и своих чувств. О том, что испытываю такое ощущение, как будто прожил уже всю жизнь, и сейчас она подходит к концу. О том, что боюсь навсегда остаться в своём собственном мире, так и не выбравшись из него. О том, что безумно боюсь жить. Я говорил так быстро и подробно, как будто боялся, что моей решимости не хватит надолго. Что слова, которые я произносил с небывалой легкостью, в один момент станут тяжелее каменной глыбы. Мне не хватало смелости взглянуть прямо в глаза Наруто, у меня складывалось ощущение, что я сижу перед ним полностью обнаженным, тогда как обнажил только свою душу. Но у меня не возникало сомнений в том, что все это время он внимательно слушает меня. И это еще больше меня смущало. Но как только я закончил говорить, то почувствовал, небывалое облегчение, как будто огромный камень, что я всю свою жизнь катил вверх по склону горы, наконец-то упал и рассыпался на части. Погруженный в эти мысли, я не сразу заметил, как Наруто тихонько присев рядом со мной, крепко обнял меня. И в этих объятьях было всё: и поддержка, и нежность, и отчаяние, и свобода, свобода от груза, от того самого камня, который я катил вверх по склону горы. Так меня больше никто никогда не обнимал. В тот момент, я был действительно благодарен ему, и тогда я понял, что теперь мы связаны. Связаны нерушимой связью, которую ни он, ни я не в силах никогда разрушить. Мы сидели, обнявшись, и просто молчали, и я не сразу понял, что Наруто мне абсолютно ничего не сказал. На следующий день был мой пятнадцатый день рождения, и мы с Наруто поехали в городской кинотеатр. Выбор фильмов там был не велик: или тупая американская комедия или японский классический ужастик. Выбрали последнее, и хотя фильм нам обоим понравился, к сожалению, названия я не запомнил. Мне вспоминается, как безумно боялся Наруто, и как трясся от страха, подобная реакция меня жутко смешила, и почти весь фильм я пугал его на особенно напряжённых моментах. Наруто ужасно дулся за это и не упускал попытки ударить меня по голове. Конечно, у него ничего не получалось, и меня это забавляло. После кино, мы зашли в кафе-мороженое и заказали себе по огромной порции, разговаривая обо всём на свете. Это был второй из самых значимых дней в моей жизни.

В тот день Наруто назвал меня своим лучшим другом.