Когда Рэсэн докурил сигарету почти до середины, Чу оторвался от созерцания потолка и взглянул на Рэсэна.

– То, что сейчас происходит, в голове не укладывается, да? Чтобы нажиться на моем трупе, вся эта шушера из кожи лезет, пытаясь подобраться ко мне, а я понятия не имею, кого мне следует убить, что вообще мне делать. Ничего не знаю. По правде, меня не интересует твоя болтовня о том, что там на самом верху. Такому тупоголовому, как я, вообще все равно, пустой там стул или кто-то сидит на нем. Такому, как я, – пусть даже умру и воскресну – не дано понять этот сложный и запутанный мир.

– Уезжай за границу. В Мексику, Америку, Францию, Африку… На свете полно мест. Наемники везде требуются. И новая работа защитит тебя.

На лице Чу появилась слабая улыбка.

– Ты говоришь мне то же самое, что я говорил той худышке. Мне следует поблагодарить тебя за совет?

Чу поднял стакан и выпил. Налил до краев и снова выпил. После этого вылил в стакан остатки.

– Не выпьешь со мной? Одному пить тоскливо.

В его словах не было шутливости. Безучастный с виду, на самом деле Чу распространял ощущение одинокости и потерянности. Рэсэн взял свой стакан и выпил. Чу тут же откупорил голубого “Джонни Уокера” и наполнил стакан Рэсэна. Поднял свой, предлагая чокнуться. Звякнуло стекло.

– А мне “Джонни” больше нравится. По сравнению с “Джеком”, который то ли для настоящих мужиков из рекламы, то ли не для них, – с чувством проговорил Рэсэн.

Чу улыбнулся. Эта улыбка свидетельствовала, что высказывание пришлось ему по душе. Пока они не прикончили всю бутылку “Джонни Уокера”, Чу не произнес ни слова. Рэсэну тоже не о чем было говорить, поэтому пили они молча. Чу наполнял свой стакан чаще. Когда виски закончился, Чу встал и нетвердо побрел в туалет. Было слышно, как он мочится, как блюет, как сливает воду. Прошло двадцать минут, а он все не выходил. Только шумела вода из крана. Все это время Рэсэн не сводил взгляда с ножа Чу, лежащего на столе.

Чу не вышел из туалета и через тридцать минут, и тогда Рэсэн подошел к двери и постучал. Дверь была заперта, изнутри не доносилось ни звука. Пришлось отверткой вскрыть замок. Вода переливалась через край раковины и утекала в сток в полу. Чу спал, скорчившись на унитазе, – вылитый старый медведь. Рэсэн завернул кран, доволок Чу до кровати и уложил. Очутившись в постели, Чу разметал ноги и захрапел, словно впервые в жизни уснул с комфортом. Оглушительностью храп вполне соответствовал габаритам Чу. Заинтригованная Пюпитр высунулась из башенки, спустилась вниз, осторожно подобралась к кровати и, почти касаясь носом лица и волос спящего, обнюхала его. Следом и робкая Лампа тоже покинула укрытие и потихоньку начала знакомиться с гостем. Устроившись на диване, Рэсэн опустошил пару банок пива. И, глядя, как кошки, наконец оценившие интересную игрушку, дергают Чу за волосы, ступают по его животу, груди, незаметно для себя уснул.

Когда утром он открыл глаза, Чу не было. Его страхолюдный рюкзак тоже исчез. И только нож с плотно обмотанной носовым платком рукояткой лежал на столе – как подарок.

Спустя неделю труп Чу оказался в крематории Мохнатого.

Когда Енот и Рэсэн прибыли туда, шел дождь, как и в тот день, когда Чу заявился к Рэсэну. Мохнатый раскрыл зонт над Старым Енотом, вылезающим из машины.

– Ну что, уже сжег? – спросил Енот.

– Нет еще, – ответил Мохнатый, удивленный, как такое вообще возможно.

Тело Чу лежало в сарае. В крематории имелось холодильное помещение для хранения трупов, но оно предназначалось для кошек и собак. Для почти двухметрового Чу холодильника не было. Енот расстегнул молнию на непромокаемом мешке. Внутри лежал Чу, глаза закрыты.

– Двадцать девять ножевых ран, – сказал Мохнатый и поежился.

Енот поднял изодранную футболку Чу и провел пальцами по порезам. Если не считать глубокой раны, уходившей от солнечного сплетения к легкому, остальные были нанесены без особой надобности. Убийца мог просто прикончить жертву, однако он, не задевая жизненно важные органы, потихоньку кромсал Чу, играл с ним, как львенок играет с раненой белкой. Правая рука сломана в локте, кости прорвали кожу, а в левой руке Чу крепко сжимал нож фирмы “Хенкель”. Точно такой же, какой он оставил на столе в комнате друга. Рэсэн попытался вынуть нож из пальцев Чу.

– Я уже пробовал, но нож намертво застрял, – сказал Мохнатый.

Енот молча смотрел на труп Чу, затем взмахнул рукой, показывая, что уже довольно, нагляделся. Его рука, зависшая в воздухе, слегка дрожала. Мохнатый застегнул молнию.

– Говорят, Хан нанял крутого головореза. Зовут Парикмахером. Может, вы знаете, что это за тип? – спросил Мохнатый.

– До меня только слухи доходили, – сказал Енот скорбно.

– Его называют чистильщиком. Говорят, безжалостный. И этот чистильщик, я слыхал, убивает только таких, как мы. Вправду жуткий человек. Зачем, спрашивается, нужно было колоть аж двадцать девять раз? Если даже Чу попался ему в лапы и не смог с ним ничего поделать, что уж говорить о таких, как мы… – Мохнатый явно был встревожен.

– Его стоит поблагодарить. Он наводит порядок, вычищая такой мусор, как мы. – И Енот выдал свою особую циничную ухмылку.

Мохнатый погрузил труп Чу на тележку и повез к печи. Там они с Рэсэном подняли тело и попробовали уложить на поддон, стоявший на рельсах. Однако длинные ноги Чу не уместились. Труп окоченел, поэтому Мохнатому пришлось изрядно попотеть, укладывая труп так, чтобы ноги не торчали.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.