– Привет, малышка, ты скучала?

МИЯ

– Сережа? – я резко развернулась к вошедшему в спальню и улыбнулась, приветствуя вернувшегося домой хозяина. – Привет, ты сегодня раньше.

– Да я после встречи в ресторане, потому решил сразу домой. Как самочувствие?

Мужчина прошел к креслу и присел на подлокотник, не забыв чмокнуть меня в макушку. Он часто так делал и вызывал во мне тем самым братские чувства. Что нельзя было сказать о нем.

– Сегодня хорошее. Виталинка приезжала, как всегда с пакетами.

– Заботится о племяннике.

– Хорошая она. И не глупая. Ты, наверное, кушать хочешь? – спохватилась я, позабыв, что ужина-то еще и нет. – Я сейчас что-нибудь приготовлю.

– Сиди-сиди, малышка, я же из ресторана. Там перекусил.

– Понятно, – кивнула я и замолчала, не зная, о чем еще нам разговаривать.

– Ты снова грустишь. Что-то произошло? – не укрылось от Сергея мое настроение, которое к слову менялось каждый полчаса.

– Нет, ничего. Ты же знаешь мое состояние…

– Это да. Уже привык.

– Прости, я порой бываю невыносима.

– Невыносима ты только тогда, когда твои глаза становятся тусклыми и наполняются болью. Я так тебе неприятен, да?

– Разве я такое говорила?

– Нет, но-о.., между нами ничего не происходит.

– Сереж, – вздохнула я и, положив руку ему на плечо, тихо произнесла: – ты же знаешь, я не могу с тобой сблизиться, пока у меня под сердцем малыш Никиты. Я считаю это грехом.

– Я понимаю тебя, но очень мечтаю, чтобы однажды ты сказала, как любишь меня.

Его слова не поднимали мне настроения, а лишь вызывали боль и отчаяние. Я знала, что ко мне испытывал Сергей, вызвавшийся помочь в нелегкую минуту, только вот сама ответить на его чувства не могла. Он это понимал и принимал. Для чего терпел мое присутствие, я не знала, но была искренне благодарна ему за помощь, ведь если бы не он, то тогда бы точно пошла на поклон к Краму.

Дело в том, что спустя неделю моей работы в компании, я стала постоянно плохо себя чувствовать, а когда меня обследовали в больнице, сразу же обрадовали прекрасной новостью. Я беременна! Удивляться было нечему, ведь мы с Никитой занимались любовью без презервативов, и я не принимала никаких таблеток. Потому и случился вот такой крошечный человечек внутри меня. Токсикоз проходить не спешил, а потому мне пришлось брать работу на дом, а в скором времени и академ-отпуск в университете. А спустя еще некоторое время мне сообщили что на мое место в отделе берут нового человека на полную ставку. И тогда у меня началась паника. Я не могла выйти из дома, потому что меня постоянно рвало, и за квартиру мне больше не чем было платить. Кажется, я стала снова ощущать себя бомжом, и это было очень страшно. А Сергей, с которым мы тогда уже тесно общались, предложил свою помощь, при этом он никогда не скрывал своих чувств ко мне, но и не давил, прекрасно понимая, что моя любовь к Никите крепка и нерушима. По крайней мере, я надеялась, что Сергей это понимает. И что очень меня радовало, он ни разу меня не домогался. Просто забрал к себе загород с вещами, выделил отдельную комнату и просто взамен просил немного внимания и помощи по дому. Первое время я не могла готовить, попросту не перенося любые запахи. Да что уж говорить, я даже есть ничего не могла, и казалось, что в следующий раз не выплюну ничего кроме внутренностей. Но уже через полтора месяца я наконец-то вздохнула с облегчением. Малыш решил больше меня не мучить, и впредь токсикоз не проявлялся. Я стала помогать по дому, готовить еду, протирать пыль, гладить, а Сергей обеспечивал меня всем необходимым. Я действительно считала это неоценимой помощью и была безмерно благодарна мужчине за все, что он делает. Но я боялась, боялась, что однажды он потребует больше, или того хуже, поставит ультиматум – либо ты со мной, либо на улицу. И я думаю понятно, что именно я выберу. Пусть и покажусь корыстной дрянью.

– Посидим у камина? – спросил Никольский, когда понял, что я не отвечу ему сейчас же на его чувства.

– С чаем в пледике?

– Да, как ты любишь…

Любила я такое, отныне. Но почему-то говорить Сергею об этом не собиралась. С ним я не испытывала уюта и комфорта, с ним была совсем другая атмосфера, не придающая моей душе любви и тепла.

Чмокнув меня в висок, мужчина молча поднялся и прошел к выходу из спальни, собираясь приготовить для нас чай. Я была благодарна ему за понимание, за то, что он дал мне несколько минут побыть одной, прежде чем присоединиться к нему на кухне.

По щеке покатилась слеза. Неожиданно мне стало жалко саму себя, и появилось стойкое желание разрыдаться. Как же мне этого сейчас хотелось, чтобы кто-то родной обнял и сказал, что у нас все хорошо. Что мне не нужно бояться, что со мной будет завтра, и я нахожусь под крышей своего собственного дома. Чтобы я не боялась, что однажды меня выгонят на улицу, где я попросту потеряю себя. Но проблема в том, что у меня нет своей крыши над головой, и хоть в какой-то мере в этом виноват Левченко, но и с себя вины я тоже не снимала. Слишком глупа и наивна была, поверила в ванильные рассказы взрослого мужика, сама позволила себя облапошить. Но теперь, когда я стала хоть чуточку взрослее и умнее, когда во мне зародилась новая жизнь, я поняла, что ненавижу Левченко за его предательство. Ведь будь у меня свое гнездышко, небольшое, но личное – мне бы не пришлось жить у мужчины, которого я никогда не полюблю. Которому никогда не отвечу взаимностью. Но жизнь продолжала меня наказывать за мою глупость, и едва ли не кричала «радуйся, что на улице не побираешься». И я радовалась и молилась. Молилась, что однажды я буду ЕМУ нужна.

Следующая неделя выдалась очень насыщенной и интересной. Сергей выделил для меня определенную сумму, и я вместе с подругой отправилась по магазинам прикупить себе зимние вещи. То, что мы покупали ранее, стало слегка мало для меня, потому что животик потихоньку обретал более округлую форму. И мои размеры менялись, становясь все больше и больше. Но эти килограммы были приятные, и я могла смело сказать – абсолютно не лишние.

Потом я занималась йогой для беременных, изучала литературу и мысленно благодарила Сергея, что он не возвращался к теме наших личных отношений. Ведь не смотря на то, сколько проходило времени, я не переставала любить Крама и не начинала влюбляться в Сергея.

В четверг мы с Виталинкой снова выбрались в город, только на этот раз просто прогуляться, потому что уже в ближайшие дни обещали дожди и ветра.

Пройдясь по парку Горького, поехали на Сумскую в развлекательный центр, посидели в недорогом кафе и когда уже собирались уходить, по дороге к выходу мы увидели фотостудию. Изначально я никак не отреагировала на это, а вот Виталька, наоборот, мгновенно загорелась идеей. Едва ли не впихнув меня в студию, приказала ждать ее на диванчике, а сама она ушла разговаривать с фотографом. Я порадовалась за девочку, что она решила сделать себе фотосессию, и принялась тихонечко ждать ее, уже размышляя о том, какие получатся фотографии. Спустя минут пять, счастливая подруга выбежала из салона, сообщив, что очень быстро вернется, и мне ненужно никуда уходить. И действительно, она снова вернулась быстро, только теперь прошло минут пятнадцать.

– Погнали! – вдохновленная своей идеей, прошептала Виталина, и взяв меня за руку, осторожно потянула в студию к фотографу.

– Хочешь, чтобы я наблюдала? А что это у тебя?

– Очень хочу! Пойдем!

Но кто бы мог подумать, что эта неугомонная девчонка готовила сюрприз для меня. Итог: я на черном холсте, в тусклом свете, совершенно обнаженная и слегка кутаюсь в прозрачную белую ткань. Мои волосы струятся по спине, глаза прикрыты, ощущение легкости и свободы. Такое редкое чувство, но безумно долгожданное. Это интимные фото, но они не пошлые, а чувственные и очень нежные. На картинках показана не страсть и эротика, а предвкушение предстоящего материнства. Как меня только не просили встать, повернуться или присесть на стул. Все было очень красиво и трогательно. Тонкая прозрачная ткань обволакивала мое тело, словно нежные лепестки роз. Я вроде и прикрывала самые пикантные места, а в то же время, ткань ничего не скрывала.