– А когда писатель приезжал, он что-то сказал? – Нину тоже зацепила эта загадка.

– Сказал, что в книге все написано. Если до отъезда прочтете, расскажите, что у них тогда произошло. А то я всю голову сломал.

Нина кивнула:

– Я быстро читаю. Завтра зайду.

Друзья, наконец, покинули дом Николая Дмитриевича. Нина сразу же залезла в книгу:

– Кажется, триллер, судя по аннотации. Причем с хоррором.

– Будешь читать? – Никита не сомневался в ответе.

– Так, загляну.

Ага, заглянет она. Полистает книгу, а потом окажется, что все прочитала. С пятого класса они вместе, но никто так и не понял, как Нине это удается. Но она во всем такая. Училась на одни пятерки, закончила лицей с медалью и с золотым значком ГТО. Да еще и поступила в один из самых крутых вузов для студентов с квадратной головой. Хотя Никитин вуз тоже находится в пятерке топовых институтов. Но все равно, Нина – это супермозг, никому за ней не угнаться.

Они вошли в дом Никитиной прабабушки. Дом уже прогрелся. Ребята, как приехали, первым делом затопили печь, благо в поленнице имелись дрова. Никита даже специально скачал себе гайд – учебное видео, потому как детских воспоминаний не хватало. Но все равно, инициативу перетянула Нина. Не было, наверное, ничего в этой жизни, о чем она бы не имела представление. Она едва не отправила Костю на крышу – чистить дымоход, но им повезло, печь подымила совсем немного, так что никому рисковать не пришлось.

– Так, – скомандовала Нина, – Вы двое на колонку за водой.

– Зачем? – удивился Никита. – Мы же с собой привезли.

Нина посмотрела на него, как на тяжелобольного.

– А уборку делать не надо? Вы собираетесь в грязи жить?

Никита чуть не застонал. И стоило из дома уезжать, чтобы и здесь столкнуться с нравоучениями? Но спорить смысла не было: Нина вручила им ведра.

Колонка работала. Никита дернул за ручку, и полилась вода, ледяная. Он не удержался и брызнул на друга, после чего пришлось прерваться и срочно убегать. Вернулись разгоряченные, но Нина велела ставить ведра на печь и тут же дала охапку половиков, мол, идите выбивайте. Костя расстелил дорожки на снегу, а Никита принялся стучать по ним хлопалкой, поднялась пыль. Вскоре снег вокруг посерел, а друзья расчихались.

– Вот так люди все портят, – философски заметил Костя. – «Серый снег, бурый лед на потрескавшейся земле», – переиначил он известную песню.

– Да ладно, – не согласился Никита, – пыль и без людей образуется.

– Но больше всего от человеческой кожи. Прикинь, мы дышим кожей твоей умершей прабабки. Заразимся через нее, состаримся и умрем!

Они рассмеялись.

…Нина, сколько себя помнила, всегда любила чистоту и порядок. И с других требовала. Дома за родителями все поправляла, здесь тоже взялась наводить порядок. Пока Никита с Костей ходили на колонку, Нина боролась с пауками. Залезла на табуретку и веником сгребла паутину с потолка, затем подмела пол. А тут как раз вернулись запыхавшиеся ребята.

– Ладно, – смилостивилась она, посмотрев на них, – полы мыть не будем.

Никита выдохнул. Нина приподняла брови: ну надо же – устал. И когда только успел? Небось, бесились с Костей, потому и раскраснелись оба и дышат тяжело.

Никита достал из рюкзака небольшую искусственную тыкву и водрузил ее на подоконник:

– Красиво смотрится.

– А скажи, тыква, – начал дурачиться Костя, – откуда у тебя такие большие глазки? И такой огромный рот с острыми зубами?

Он помолчал мгновение и продолжил, состроив злобную рожу:

– Их нарисовал художник, чтобы ровно в полночь с тридцать первого октября на первое ноября, в веселый праздник Хэллоуин, я вас всех сожрала.

Костя для наглядности пощелкал зубами.

– Молодец, – похвалила Нина и всунула в тыкву зажженную свечу.

Она расставила фигурки, купленные в магазине комнатного интерьера по полкам: мумию, ведьмочку, еще пару тыковок.

– Интересно, а почему у деревни такое интересное название: Моркина гора? – спросила Нина.

– Вообще-то, это село, – поправил Никита. – Тут раньше церковь была.

– Ну и? – не понял Костя.

– Так если в деревне имелась церковь, то она автоматически (деревня, а не церковь) становилась селом, – Нина не удержалась и подтвердила статус всезнайки.

– А Моркина – это от слова «мор», – продолжил Никита. – Тут когда-то моровое поветрие было. Говорят, что и гора – это типа кургана, куда людей хоронили.

– А почему не в могилы? – уточнил Костя.

– Так некому было. Живых мало осталось. Тела побросали в кучу, потом сожгли и забросали землей.

– Это что? Деревня на месте кладбища построена? – Костя перешел на зловещий шепот. – Вот в полночь-то покойнички ка-а-ак вылезут из могил, ка-а-ак придут к нам в домик. «Пустите нас переночевать. А то так жрать хочется, что сил терпеть нет», – под конец он перешел на бас.

– Не думаю, – ответил Никита. – Кладбище за деревней. И вообще нам пора Даню встречать. У него автобус через полчаса приезжает.

– Он один будет? Или с кем-то? – Нина наконец задала мучивший ее с утра вопрос.

Никита и Костя переглянулись, Нина все поняла без слов.

Даня досадовал: Оля надумала взять с собой подружку. Его Оля поставила уже перед фактом – в электричке.

– Знакомьтесь, – она указала на соседку, – это Тина.

Даня присмотрелся: рыженькая, что ли? Он выдавил из себя улыбку и кивнул, на что получил от Тины снисходительный взгляд. Ну не хочет общаться – ее проблемы. Даня потрогал Олину шапку.

– Мягкая, – он еще раз потрепал помпон.

Оля улыбнулась. Дане в этот момент захотелось подпрыгнуть, но он не рискнул – еще пробьет потолок в электричке. С его ростом прыжков в замкнутом пространстве лучше не совершать. Даня сел напротив, постаравшись коленом прижаться к Оле. Та отодвигаться не стала, и Даня чуть не взорвался праздничным фейерверком.

Он развлекал Олю разными байками, так что станцию едва не проехали. Хорошо, что Тина, которая молчала всю дорогу, не хлопала ушами, как остальные. Даня подхватил свой и Олин рюкзаки и побежал к выходу. Он выскочил на перрон и придержал двери, чтобы не захлопнулись. Электричка постояла мгновение, затем лязгнула, будто намереваясь откусить руку Дане, и отправилась дальше. Троица пошла искать нужный автобус.

Остановка находилась тут же, как и автобус, подъехавший к электричке. Ребята купили билеты у кондуктора и водрузились на задние сиденья, Даня сел рядом с Олей.

– Главное, не пропустить, где нам выходить, – озаботился он.

– Если вы двое перестанете пялиться друг на друга, а обратите внимание на окружающую действительность, то есть шанс, что не проедем, – Тина подала голос, и он оказался с довольно язвительной интонацией.

Оля рассмеялась:

– Ты чего завелась?

– Да на вас смотреть тошно, – Тина скорчила гримасу, – у меня скоро все слипнется, до того сладкие взгляды вы друг на друга кидаете.

Даня пробрался к кондуктору и попросил предупредить об остановке. Тина уже отвернулась к окну. Вот и ладно. Вообще непонятно, зачем Оля взяла ее с собой? С таким характером надо дома сидеть, а не портить настроение остальным. Даня не удержался и потрогал Олю за нос: теплый. Какая же она уютная. Чуть пухленькая – в самую меру, на щеках ямочки, вздернутый нос, серо-голубые глаза, светлые волосы, которые выбиваются из-под шапки. И красивая – безо всякой косметики.

– Эй, ребята, мимо не проедьте, – окликнула их кондуктор.

На остановке с запоминающимся названием «Моркина гора» уже ждали Никита, Костя и Нина, вся дружная компания бывшего одиннадцатого «А», физико-математического класса физико-математического же лицея. Даня первым вывалился из автобуса, помог спуститься Оле и даже подал руку Тине, которую она проигнорировала. Ну и пусть. Подошел Никита и ткнул кулаком в плечо, Даня ответил тем же. Затем повторил ритуал с Костей. С Ниной они обменялись двукратным постукиванием.