- Да нет, наоборот! Ты будешь не только смелой воительницей и мудрой правительницей, но и матерью родной для своего народа. Только за это тебя могут канонизировать еще при жизни, и назвать Великой! Постой! Ты что...
Противные холодные мурашки, предвестницы бешенства, пробежали по моему телу, полутона исчезли, все стало абсолютно контрастным и черно-белым.
- Что ты сказала?! Смерды?! Ты, боевых друзей, которые пролили свою кровь за тебя, назвала смердами...
- Саня! Стой! Я не права! - В глазах фройляйн отражался неподдельный ужас. - Только ничего не говори! Я все сделаю, что ты скажешь! Не знаю, что на меня нашло, я...
Стараясь успокоиться, перевел взгляд на Марго, та была такая же испуганная. Вдруг подумал, что видел рыжих веселых и грустных, спокойных и возбужденных, даже в ярости - всяких, но вот испуганных не видел. Потом Марго мне сказала, что лицо у меня вдруг стало мертвенно серым и безжизненным, серая радужка стала огромной, а зрачок превратился в точку, и что она до этого не видела меня в гневе, и это было страшно. На примере раненого с колотыми и резаными ранами, в том числе от стрел провел экспресс-учебу "сестер милосердия". Пошагово показал, как обеззараживается и чистится рана, извлекается стрела, как накладывать швы, ... как накладывать повязку. Дал каждой попробовать шить рану, завязывать узлы, снабдил скальпелями, шовным материалом, бинтами, и отправил к легко раненным. Режу, штопаю, подбадриваю, шучу. Безнадежных, кто в сознании, накачал обезболивающим, Вова и Ваня ассистируют. Пока не знаю, как там с врачеванием у "сестер милосердия" но монолог от "сестры" Делики обнадеживал.
- Бля!... Терпи! Еще дернешься - отверну твою бестолковую голову! Или пришью к ней твою задницу! Замри, я сказала! ...
Следующим пациентом была амазонка Варя. Раны у нее были в основном незначительными - пара гематом, три царапины. Но обломанная стрела в бедре видимо повредила вену, и кровопотеря, судя по учащенному и нитевидному пульсу, бледности, полуобморочному состоянию, была значительной. Даже глаза как-то потемнели - голубой стал синим, а желтый приобрел невероятный оранжевый оттенок. Хорошо хоть одышки пока не было, иначе ситуация была бы критичной.
- Варя! Как-то часто мы с тобой встречаемся в последнее время. Признайся, ты специально прикинулась больной, чтоб опять обратить мое внимание на себя. - Амазонка что-то пробурчала в ответ. - Что?
- Ты еще и целитель, говорю. Дай воды. - Мой кивок и Вова подносит флягу с разбавленным вином к губам пациентки. Напившись, блондинка впивается в меня взглядом. - А еще ты оказывается повелитель молний!
- Мы все учились понемногу, чему-нибудь, и как-нибудь. - С улыбкой ответил я фразой Пушкина. - Варя потерпи чуток, сейчас будет больно. - Проталкиваю обломанную стрелу дальше, извлекаю ее с другой стороны бедра, зондом с тканью пропитанной антисептиком чищу рану, накладываю швы. - Все, расслабься, больше больно не будет, сейчас волью в тебя кровь Посейдона и будешь как новенькая.
- Я разбираюсь в ранениях и знаю, я должна умереть, если выживу - это будет чудо. Я раньше думала, что чудеса бывают очень редко. А вот ты состоишь только из чудес. Непобедимый воин, и военачальник, богат как царь, смел до безрассудства, при этом скромен как монах. Плаваешь, как рыба, все знаешь, все умеешь. Королева ловит каждое твое слово. Девочки еще узнали, что и императрица Византии бегала за тобой, как собачка и заглядывала в рот.
- Давай продолжай! - С улыбкой подбодрил я амазонку. - Люблю, когда правду говорят прямо в лицо.
- К тому же ты шутник! - Немного обиженно сказала Варя, и тут же продолжила. - Еще говорят, что ты говоришь с птицами, и тебе тысяча лет. Ты колдун!?
Во время монолога Вари готовил капельницу. Залил в нее кипяченую пресную и профильтрованную морскую воду, в соотношении три к одному. Фармаколог в меде, уже пенсионер, рассказал, что так наши медики во время войны восполняли запасы физраствора, и тем самым спасли тысячи жизней. Физраствор, конечно, кровяных телец не добавит, но хоть будет что гонять сердцу по венам. Организм молодой, выброс адреналина чувствуется не шутейный, так что и кроветворные органы должны работать как бешеные.
- Я не колдун Варя, я приемный сын богини. И чтоб не опозорить свою матушку мне приходится стараться. Та-акс с тобой я закончил, сейчас поспишь пару часов, и будешь жить долго и, надеюсь, счастливо.
- Ты сам об этом узнаешь. - На мой удивленный взгляд она улыбнулась и пояснила. - Ты сегодня спас меня от смерти два раза, и пока я не отдам тебе долг, буду находиться рядом.
- Кто-то недавно говорил, что я непобедимый воин, так что ты будешь мне только в тягость. Хотя... - Как бы задумавшись, подергал я себя за ухо. - Ты умеешь рисовать?
- Научусь! - С готовностью ответила Варя. - Глаз у меня верный.
- Ну, вот и отлично! - Обрадовался я. - Будешь у меня в гончарке горшки расписывать. А пока спать!
Так и оставил блондинку с открытым ртом.
Когда штопал последнего раненого, прилетел Дед.
- Дед, ты офанарел! Ты должен был быть здесь три часа назад! - С ходу я накинулся на пернатого. - Что опять бухал?!
- Саня, не морщи так лоб, и не выкатывай глаза - тебе не идет. Я был здесь три часа назад. И видел, что вас собираются атаковать. Соответственно сразу полетел на "Аврору", а затем на "Артемиду". Они на подходе, через час с небольшим будут здесь.
- Дед! Через десять минут меня будет брать на абордаж вторая галера! Я обездвижен, у меня в строю осталось сто сорок усталых бойцов, против четырех сотен свежих нападающих.
- Саня! Ну что ты орешь как потерпевший?! Иди, успокойся и расчехляй пушку, не зря же мы ее ставили.
- Э..э. Ты что предлагаешь ....
- А что тут удивительного? Месяцем раньше, месяцем позже. Судя по тому, как от тебя разит порохом, пистоль ты сегодня уже применял. Так что одно к одному.
- Ну, мы же хотели это как-то залегендировать, чтоб не поползли ненужные слухи. А у меня, к тому же, на борту сборная солянка со всего света.
- Да чего тут легендировать?! Скажешь, что среди амазонок есть шаманка... вот она по врагам молнией и жахнула. Деталей не надо, сами все додумают. Вон глянь на ту Муиззу (кошка пророка Мухаммеда - Муизза имела глаза разного цвета) - Дед клювом указал на Варю. - Ну прямо классическая ведьма! А сколько экспрессии во взгляде! " - Еще бы! Предложить воительнице расписывать горшки ..." - Специально будешь такую искать - не найдешь.
До времени "Ч" остались считанные минуты. На палубе четыре десятка, якобы израненных воинов, в окружении завалов из трупов, из числа наших, и из чужаков, кого не успели выбросить за борт. Остальные набились в помещения бака и кормы, готовые по первой команде ринуться в бой. Все на палубе были предупреждены: по команде "Вспышка!" падать на палубу лицом вниз и закрывать уши ладонями. Я между тем с Фарахом расчехлил бомбарду, при помощи ломов передвинули лафет, и развернули ствол под минимальным углом к борту, с помощью вбитых клиньев под казенную часть установил вертикальную наводку. Вынул пробку, обмотанную провощенной тканью, из дула и такую же, только маленькую залитую воском, из запального отверстия. Вставил запал - полое гусиное перо заполненное порохом. Набил (натянул) найтовы, удерживающие лафет, еще раз все проверил, осталось только ждать.
Галера подходила не торопясь. Ее капитану было ясно, что добыча некуда не убежит. А вот на счет кусачести непонятного врага, полной ясности не было. Поэтому пират не спеша приближался к жертве со стороны носа. Открывшаяся картина, его неприятно поразила. Завалы из трупов, и малочисленные противники, недвусмысленно говорили, что битва была жаркая, а почти полутысячный экипаж "Везунчика" мертв. Ну что ж, рассудил капитан, значит и делится призом ни с кем не придется. И дал команду на сближение.
Ну, все пора! Подношу к запалу огонь, и отскакиваю в сторону, зажав ладонями уши и широко открыв рот. Страшный утробный грохот, двухтонная бомбарда подскакивает на полметра вверх, чудом не оборвав найтовы. Мое ускоренное восприятие сыграло со мною жуткую шутку. Я словно в замедленной съемке наблюдал, как люди превращаются в алые брызги. Вверх и в стороны взвился вихрь острых обломков дерева, окрашиваясь в алый цвет. Пронесшись по полной людей палубе, обломки сделали то, что не успела сделать картечь и книппиля. Мучительные стоны немногих оставшихся в живых, только подчеркивали мертвую тишину, опустившуюся на корабли. Как-то в прошлой жизни читал, что после авиакатастрофы сотню пассажиров собирали более чем из двух тысяч фрагментов. В данном случае фрагментов тел было на порядок больше. Мешанина из костей и мяса на палубе. Все предметы такелажа и рангоута, увешаны частями тел, - скальпами, внутренними органами, вперемешку с одеждой и экипировкой.
