Она готова была пуститься в объяснения, когда из-за их спин раздался голос, заставивший обоих вампиров вздрогнуть и похолодеть.
- Они ведь сделали то, что должны были сделать, - они совершенно забыли о Сайласе, и теперь маг, поднявшись с дивана, удовлетворённо потягивался, разминая затёкшие члены. – А я сделаю то, что обещал Деймону, - его взгляд скользнул по распростёртому на полу вампиру, и Сайлас ухмыльнулся: - не слишком почтительно ты, Стефан, относишься к старшему брату.
Стефан промолчал, сцепив зубы. Одно присутствие здесь Сайласа выводило его из равновесия. Это Деймон ввёл его в их дом, позволил ему вернуть себе былую власть, а им всем теперь оставалось лишь полагаться на милость Сайласа. Тем временем маг взмахнул рукой, и тяжёлые бархатные портьеры на всех окнах раздвинулись, и солнечные лучи залили гостиную. Елена поёжилась, чувствуя себя неуютно от этой ненавязчивой демонстрации силы. Она беспомощно посмотрела на Стефана, ища в нём поддержки на случай вероломства Сайласа – теперь аргументы Деймона почему-то не казались её такими убедительными, как прежде. Но Сальваторе смотрел лишь перед собой, и девушка впервые со дня обращения почувствовала себя по-настоящему беспомощной. Сайлас же удовлетворённо рассмеялся, заметив, какой эффект произвели его действия.
- Я вернусь завтра, - в его голосе звучало снисхождение, как будто он говорил с трусливыми детьми, - и верну вам вашу ведьму.
***
Они снова стояли посреди гостиной дома Сальваторе. От предвкушения у Деймона даже засосало под ложечкой. Он внимательно следил за каждым движением Сайласа, готовый в любой момент вытащить из рукава свой последний козырь, но пока что древний маг казался беспечным, покладистым и всем довольным. Заслышав шаги на втором этаже, вампир поднял голову и встретился взглядом с младшим братом. Вчера вечером они перебросились едва ли парой слов: Стефан, не задумываясь, свернул ему шею, а Деймон… Он был уверен, что поступил правильно – будь у Кэтрин нужда, она бы поступила с любым из них точно так же, – но отчего-то старший вампир всё равно чувствовал себя виноватым. А сегодня утром он и вовсе не видел Стефана – тот проводил всё время у постели Кэтрин или вблизи её комнаты, взяв на себя роль её охранника. Впрочем, теперь ей ничего не грозило: вчера Сайлас получил от неё всё, что ему было нужно, всем остальным до неё не было никакого дела.
Елена заметно нервничала. Деймон и сам почувствовал нервозность и взмолился небу, чтобы это поскорее кончилось. Если всё пойдёт как надо, уже скоро они увидят Бонни, а Сайлас исчезнет навсегда. Он так крепко задумался, что едва не пропустил начало ритуала. Маг воздел руки к небу, и откуда ни возьмись налетел холодный ветер, дувший словно бы прямиком из чистилища. Может быть, это действительно открылся проход между миром живых и миром мёртвых? Некогда было раздумывать над этим, потому что Сайлас что-то забормотал на латыни или каком-то настолько же древнем языке; сперва едва различимые, невнятные слова с каждой минутой слышались всё отчётливее, голос мужчины наполнялся силой, заполняя собой, казалось, всё пространство огромного дома. Огонь в камине, настигнутый сильным ветром, пригнулся к полу и зашипел, словно живое существо. А вскоре к голосу Сайласа присоединилось множество голосов; они молили и проклинали, плакали и хохотали. Деймон заметил, как его девушка в панике прижала ладони к ушам, спасаясь от жуткой какофонии. У него самого тоже возникло подобное желание, но он сдержался, считая себя способным справиться с волной душного страха. Он лишь надеялся, что это не продлится долго. Так и случилось: голоса умолкли, как по мановению волшебной палочки, ветер улёгся. Но ничего больше не произошло. Сайлас открыл глаза и оглядел их, как-то странно улыбаясь.
- Вот и всё.
Деймон с сомнением взглянул на телефон, ожидая звонка Джереми: младшего Гилберта по указке мага отправили в ту пещеру, где Бонни отдала свою жизнь, ведь именно там она должна была и вернуться к жизни.
- Мне кажется, чего-то не хватает, - нахмурился вампир, прямо-таки кожей ощущая скептический взгляд младшего брата и его «я же говорил».
- Я сделал всё, что мог, - безразлично пожал плечами Сайлас.
- Точно всё? Подумай хорошенько, - и, не дожидаясь, пока маг опомнится и поймёт, что они что-то задумали, он негромко позвал: - Кэролайн.
Вампирша, которой, впрочем, не хотелось участвовать во всём этом, тотчас появилась в комнате, таща за собой упирающуюся Амару. Оказавшись на середине комнаты, девушка огляделась; кляп заглушил её вскрик, но смесь изумления, неверия и ужаса в её взгляде была слишком выразительной. А после это многообразие сменилось лишь одним чувством: любовью. Сайлас, ошеломлённый, застигнутый врасплох, потянул руки к ней, беззвучно раскрыл рот, но тотчас в руке Кэролайн в опасной близости от горла Амары сверкнул остро отточенный нож. Это отрезвило Сайласа, вернуло его к неприглядной реальности.
- Что это значит? – рваный жест его отчётливо говорил о том, что он хотел бы прибегнуть к магии и, быть может, всех их умертвить, но не решался, опасаясь за жизнь возлюбленной, которую наконец-то обрёл.
- Неплохой аргумент, не так ли? – ухмыльнулся Деймон. – Это затем, чтобы ты выполнил свою часть сделки. А потом… - он неопределённо взмахнул рукой. Он готов был поставить свою жизнь на то, что Сайлас теперь передумал умирать. Но всё дело было в том, что у него не было возможности выбирать. И никакого «потом» не существовало ни для него, ни для Амары.
Деймон вопросительно взглянул на ведьму.
- Но речь всегда шла о лекарстве…
Тесса рассмеялась резким, полным неиссякаемой ненависти смехом.
- Ты полагаешь, я дам ему возможность умереть так легко?! Я?! Ему?! – глаза её сверкали злобой. Деймон был уверен, что сейчас, по прошествии многих веков Тесса ненавидит Сайласа так же неистово, как в тот день, день их свадьбы, когда он променял её на другую. – Лекарство найти тяжело, но всё же возможно – и вы хорошо это доказали, - она многозначительно подняла брови.
- Выходит, убить его невозможно? – выдохнул вампир, чувствуя, как сердце его упало. Много недель с тех пор, как он узнал об обмане Сайласа, он жил лишь одной мыслью: избавиться от него. Любой ценой. Если теперь всё пойдёт прахом…
- Можно. Просто я не желала, чтобы смерть далась ему легко. Поэтому, если бы он нашёл лекарство… Это лишь наполовину упростило бы дело. Я привязала его жизнь к другой жизни. К жизни, которую он ценит куда больше своей, - торжественно закончила она, и во взгляде её полыхнул мстительный огонёк.
Несколько секунд Деймон, нахмурившись, пытался понять, куда клонит Тесса. Но затем что-то неуловимо мелькнуло в его памяти. Он вспомнил древнюю историю о любви, которая положила начало той удивительной связи между двойниками.
- Амара! – изумлённо воскликнул вампир.
Она ухмыльнулась одним уголком губ.
- А ты не так глуп, как я думала. Да, ты прав. Больше всего на свете Сайлас мечтает умереть, но сделать это он сможет не раньше, чем увидит, как угасает та, которую он любил, - теперь в её изменившемся голосе звучала лишь сокрушающая боль.
Деймону стало даже жаль её: эту боль, которую не смогли затмить ни ненависть, ни любовь, Тессе пришлось пронести через два тысячелетие. Удивительно было, что она не сломалась. Или же всё-таки сломалась, и это безумие, одержимость Сайласом, его гибелью была лишь отдушиной, сквозь которую из надтреснутого сердца колдуньи изливалась боль? Тесса поймала его взгляд и покачала головой.
- Не жалей меня, Деймон Сальваторе, не надо. Когда он, наконец, умрёт, я стану счастливейшим человеком, которого когда-либо носила земля.
- Но он не умрёт, - с горечью возразил он. – Амара ведь тоже бессмертна.
Ведьма раздвинула губы в улыбке.
- Да, но лишь пока Сайлас не выпьет лекарство, - заметив недоумение на лице вампира, она пояснила: - я связала их жизни, как они того и хотели. Теперь они не смогут жить, если кто-то один умрёт; не смогут жить вечно, если кто-то выпьет лекарство. Если Сайлас выпьет лекарство, Амара тоже станет смертной. А для того, чтобы раз и навсегда избавиться от Сайласа, нужно лишь убить её.
