- Тарт, - устав, видимо, от молчания, пояснил Джейме.

- Ты не можешь разглядеть его с такого расстояния, так что ты не знаешь, какой он.

- Я знаю. Ты ведь говорила.

Это было выше её сил! Судорожно втянув воздух сквозь зубы, не стремясь уже скрыть от Джейме своих чувств, девушка лишь крепче, до боли в ладонях, вцепилась в деревянный борт корабля.

- Я не желаю больше слышать о прошлом, - отчеканила она, стремясь отпугнуть Джейме своей холодностью прежде, чем горький ком, застрявший в горле, разольётся проклятыми слезами девичьей слабости. Посмеётся он или пожалеет её, если она расплачется прямо сейчас? И то, и другое было для Бриенны одинаково недопустимо. – Никогда, сир. Если хочешь, чтобы мы хотя бы сохранили видимость…

- Я должен был сделать это. Вернуться, - вдруг заговорил Джейме. Ни тени смеха больше не звучало в его словах, напротив, в них отчётливо ощущалась горечь. С первого же мгновения Бриенна поняла, о чём пойдёт речь, и ей захотелось зажать уши или заткнуть ему глотку, сделать хоть что-то, чтобы не слышать ни единого слова его признания. – Попытаться спасти её… в последний раз. Она ждала ребёнка… я так думал, по крайней мере, - ядовитый смешок сорвался с его уст.

Шокированная этими словами, Бриенна забыла о том, что сама себе запрещала смотреть на него, и резко повернулась к Джейме. Глаза её расширились от изумления и ужаса.

- Что?! И после этого ты… - она прижала ладонь к губам, замотала головой, отрицая реальность его слов. Но, несмотря на всё это, Бриенна знала, что он говорит правду. И так спокойно… - Это омерзительно.

Он снова усмехнулся.

- Я так и сказал тебе тогда, верно? Она омерзительна, я омерзителен… Я вообще не должен был прикасаться к тебе, чтобы не замарать тебя, и всё же я не смог…

- Замолчи!

- …не смог сдержаться. Это было выше моих сил. Это непростительно для рыцаря, но я ведь уже давно замарал свой белый плащ – что значило ещё одно пятно на нём, если этого желало сердце?

- Замолчи, прошу! – инстинктивно она схватила его за руку, уже и не помня, что не желала больше касаться его. Сейчас она бы сделала что угодно, лишь бы он перестал полосовать её сердце своими словами, как ножом.

Но Джейме и не подумал умолкнуть. Глядя на его отрешённое, полное боли лицо, Бриенна сомневалась, что он слышал её и чувствовал. Он был далеко сейчас – там, во дворе Винтерфелла.

- Но у меня всё ещё был долг перед Серсеей. Я ведь так и сказал её драконьему величеству. И перед матерью, давшей жизнь нам обоим. Если уж даже Тирион попытался спасти Серсею, я должен был. Но я остался в дураках – как всегда, когда поставил интересы Серсеи выше своих. Видят Семеро, они у нас уже давно были разные, - его взгляд снова стал осмысленным, и теперь он твёрдо и прямо смотрел на Бриенну. Она могла с лёгкостью читать в его зелёных глазах то, что предпочла бы никогда не увидеть там. Никогда после того, как запретила себе мечтать о Джейме Ланнистере. Ласка, вина и жажда, которую Тартская Дева увидела в глазах Ланнистера, возвращали её к её глупым надеждам.

Должно быть, он мог говорить ещё долго, но девушка жестом остановила его.

- Джейме! Больше ни слова, прошу! То, что было… - она почувствовала, что предательски краснеет. – Мы не в силах изменить это, нам остаётся лишь сожалеть и постараться забыть, но больше…

- Да, в самом деле! Разве миледи желает слышать правду? Я ранил тебя, твою гордость, думаешь, я не понимаю этого?! Думаешь, я не винил себя за это каждую минуту на пути в Королевскую Гавань и потом, когда понял, что Боги зачем-то оставили меня в живых?! Но я не сожалею о том, что поддался своим… - Ланнистер мотнул головой, а когда снова посмотрел на Бриенну, злость и отчаяние сменили все остальные чувства в его взоре. – Я не прошу тебя любить меня и всё забыть, но я подумал, что ты должна знать, что было на самом деле! Но я ошибся, похоже. Не знаю, сколько проклятий ты посылала на мою голову, но я заслужил их, все до единого. Но ни одного шанса на прощение – впрочем, как всегда.

Его горькая ухмылка заставила Бриенну поёжиться. Он больше не говорил о ней – снова об убитом короле, покалеченном мальчике, преданном сыне, оставленной сестре. Она, Бриенна Тарт, стала лишь одним из призраков, что будут мучить его ночами. Она могла бы быть кем-то ещё, кем-то реальным, тёплым; могла бы стать его спасением, искуплением – она видела это по его глазам тогда и сейчас, снова, на свою беду. Джейме давал ей шанс и просил у неё шанса для себя. Должна ли была Бриенна оттолкнуть обеими руками то, чего так просило её сердце?

***

Когда сходни стукнулись о песок в гавани Тарта, Цареубийца был мрачнее тучи. Несколько дней их плавания Бриенна закрывалась, как делала это в те давние дни их плена у Бравых Ребят, и лишь сегодня утром ему удалось застать её врасплох, прежде чем она успеет спрятаться за ледяной бронёй учтивости и безразличия. Но и его искренность не принесла никаких плодов. А чего он ждал, проклятый дурак? Он обесчестил её и обманул, оставил в холоде и одиночестве, и его правда, которую он решил раскрыть Бриенне теперь, была не менее горькой, чем слова произнесённые в Винтерфелле? И всё же, решаясь на этот разговор с ней, он надеялся, а теперь его надежда угасла.

Джейме видел ответы на всё свои вопросы в её синих, как волны, которые рассекало «Дитя снегов», глазах. И то, что он видел, совершенно противоречило тому, что делала Тартская Дева, что говорила. Её броня была крепка, проникнуть за неё, похоже, было невозможно. Ланнистер жалел о том, что Бриенна Тарт была не из тех девиц, которых можно украсть, взвалить на круп коня и увезти, куда глаза глядят. Если бы у него, безземельного теперь рыцаря с дурным именем, и было бы такое место, при любой попытке похищения можно было нарваться на Верный Клятве. Джейме однажды уже сражался с нею, и повторять это не желал, не уверенный в своей победе, и ему совсем не хотелось погибнуть от подаренного им же меча. Был и другой выход: он мог бы рассказать обо всём Селвину Тарту, как на духу, о том, что соблазнил его дочь, а затем совершил самую чудовищную ошибку в своей жизни, которую теперь бы хотел исправить. Рассказать и ждать вердикта старого лорда. Вечерняя Звезда мог приказать Бриенне выйти за Джейме, а мог бы и оскопить, мстя за поруганную честь дочери.

Но, какой бы вариант Джейме ни выбрал, у него оставалось не так много времени: едва ли Санса Старк слишком загостится на чужом ей острове. А, когда уедет Хранительница Севера, он потеряет и Бриенну. Навсегда.

Сёстры Старк, как и полагалось родственницам короля, сошли на берег первыми. Леди Санса была воплощённым величием и утончённостью, но леди Арья даже ради встречи с лордом Тарта не сменила свой скроенный по-мужски костюм на платье. Вечерняя Звезда поклонился им, но в том, как он преклонил колено перед новоявленным Баратеоном – бывший бастард Роберта шёл позади девушек – было куда больше почтения, почти благоговение. Вслед за ним настал черёд Сандора Клигана и самого Джейме. Острый взгляд голубых глаз, обрамлённых морщинами, скользнул по обоим мужчинам, лишь слегка задержавшись на Ланнистере. Слышал ли что-то Селвин Тарт о нём, о Бриенне, или ему просто не слишком улыбалось принимать на своей земле Цареубийцу? Что бы он ни чувствовал, лорд Тарт ничем не выдал своих мыслей.

Зато целая буря эмоций всколыхнулась в его взоре, когда он вновь посмотрел на сходни. Потому что на берег ступала его дочь.

Бриенна почти с опаской ступила на берег, на котором родилась и выросла. Но в человеке, встречавшем их, девушка легко узнала своего отца, несмотря на то, что за минувшие годы он постарел. Она была такой же высокой, как и он, но это не помешало ей спрятать лицо у него на плече, когда Селвин Тарт, нетерпеливо шагнув вперёд, обнял её своими крепкими руками. И, несмотря ни на что, Бриенна снова почувствовала себя маленькой девочкой, упокоенной защитой отца. Здесь, в его доме и в его объятиях, с нею не могло случиться ничего дурного.

- Дитя моё… Дочь моя… Я уже и не надеялся увидеть тебя живой, - тихо, чтобы слышала только она, бормотал лорд Селвин, и Бриенна с изумлением осознала, что голос его предательски дрожит. Морщинистая, но всё ещё сильная ладонь взъерошила её короткие волосы.