— Я не признавался, — крутанулся в кресле Артур. — Поняв, кто ты на самом деле, я согласился стать твоим мужем корысти ради.

— Ну ты и… засранец.

— Хочешь услышать правду — встретимся через шесть часов на орбите планеты… планеты… Эмейзин. Да. Точно. Эмейзин.

— У тебя же свадьба завтра!

— Именно поэтому я назначаю тебе свидание сегодня. Только подумай, ты сможешь посмотреть мне в глаза, когда мы будем заниматься любовью. Тебе будет о чем вспоминать одинокими ночами в те тридцать лет разлуки, на которые ты нас обрекаешь.

— Бангалор тебя раздери, Артур! — выругался Гарольд. Приложился к бутылке и уступил неистовому желанию поцеловать любимого снова: — Я буду на орбите Эмейзин через семь часов.

— Как видишь, кое-чему на должности Канцлера я все-таки научился.

…

Граница Метрополии и Дальнего Порубежья. Орбита планеты Эмейзин. Эсперанса. 7 часов спустя.

— Только Судья может снять шлем Судьи.

— Ладно, — убрал руки от Дредда Артур. Отступил на шаг назад, а потом и вовсе сел на кровать. — Раздевайся сам, я с удовольствием на это посмотрю.

— Мне неловко, — смутился Гарольд. — За эти годы я привык раздеваться в одиночестве.

— Хочешь, я разденусь первым? — улыбнулся Артур и положил руку на молнию-невидимку своего элегантного джемпера.

— Нет! — упал рядом с ним на колени Гарольд. Остановил его руку своей. — Нет…

— Почему?

— Я хочу раздеть тебя сам.

— Но сначала ты избавишься от своего дурацкого шлема.

— Я ненавижу его, но без него Судьей быть невозможно. Огромное количество информации храни…

— Заткнись и снимай шлем, — повысил голос Артур. — Чего ты бангалора за яйца тянешь?

— Легко тебе говорить, — буркнул Гарольд, берясь за шлем. — У тебя в шее смертельной капсулы нет!

— Ты при мне его уже снимал. Все прошло нормально.

— Ты был слеп, и…

— Гарольд!

— Ладно-ладно, не злись, — щелкнул креплением бронекостюма Гарольд.

— Не переживай, если что-то пойдет не так, я за твою смерть отомщу, — сказал Артур и уставился на медленно снимающего шлем мужчину, не моргая. Если он не утонет в его глазах, едва в них посмотрит, то…

— Наверное, я сильно изменился за эти годы, — оставил шпильку без ответа Гарольд. Отложил в сторону шлем и посмотрел Артуру в лицо. — Быть Судьей нелегко.

— Твои глаза остались прежними, — захлебнулся эмоциями Артур и утонул в них с головой.

…

Гарольд спал, вытянувшись во фрунт, на правой половине кровати, а Артур сидел рядом и смотрел на него бангалор знает сколько времени. Разглядывал. Наслаждался увиденным. Запоминал. Думал. Про разлуку длиной в тридцать лет в том числе. Им обоим нужно время, чтобы жениться, настрогать детей, вырастить их и убедиться, что с головами у них все в порядке. Избавиться от жен и… После этого мысль Артура терялась в Глубоком Космосе, потому что он прекрасно понимал: Гарольд — единственный, кому можно доверить Империю, так что ни о каком отречении от титула ради любви речи идти не может. Как и о Князе де Сильва-Веласкесе в качестве Фаворита. Оставалось брать пример с отцов: становиться легендами и создавать обстоятельства, при которых брак Наследников Императора и Князя будет принят правящей верхушкой на ура. Непростая задачка в мирное время.

Гарольд зашевелился, просыпаясь, зевнул, протер глаза… и заметно смутился под пристальным взглядом Артура.

— Что-то не так?

— Все так, — склонился к нему Артур. Поцеловал в лоб, накрыл губами веки. — Я ждал, когда ты откроешь глаза. Тебя сложно назвать красивым, но твои глаза… Они превращают тебя в ангела.

— Ангелом был бы ты, — улыбнулся Гарольд, роняя его на спину. Навалился сверху, поцеловал в губы.

— Если бы не родинка над губой?

— Да.

— Она не дает покоя только тебе.

— Она стала причиной моего падения в бездну, из которой не возвращаются.

— Ты считаешь свою любовь ко мне наказанием? — перестал исследовать руками и губами мощное тело Гарольда Артур. Завалил на спину, придушил локтевым захватом.

— Я ответил на этот вопрос отрицательно, когда ты без колебаний позволил залепить себе глаза, — выкрутился из захвата Гарольд. Прижал Артура к постели животом, навалился сверху.

— Не знаю почему, но тебе я верю больше, чем себе, — перестал сопротивляться Артур.

— Может, потому что любишь меня?

— Может быть.

— Это не тот ответ, который я хотел услышать, — куснул его за плечо Гарольд.

— Пока ты будешь от меня далеко (а ты будешь), другого ответа у меня не будет.

— Ну ты и… засранец!

— Не нравится, да? — рассмеялся в подушку Артур. — Вот и мне тогда не понравилось.

— Но сейчас-то я рядом, — уткнулся лбом в его шею Гарольд. Повел бедрами, наблюдая за скольжением своего члена меж упругих ягодиц с запредельным удовольствием.

— Рядом.

— И?

— Мне с тобой хорошо.

— Артур!

— Что?

— Ты специально треплешь мне нервы?

— Да.

— Зачем?

— Хочу вычислить лимит твоего терпения.

— Оно безлимитно, — принялся целовать шею и плечи Артура Гарольд. — Я могу вспылить, наорать или послать к бангалорам, но глубоко в душе я все равно буду контролировать себя и ситуацию до последнего.

— То есть про «им придется смириться» и «еще большую, чем у меня, ответственность» ты сказал специально? — вынырнул из волны накатившего от поцелуев удовольствия Артур.

— Да. Хотел, чтобы ты сам догадался, кто я такой. Ты меня не подвел.

— Ну ты и хитрец.

— Я Судья. Правильное трактование Закона, разного рода договоров и сделок — моя прямая обязанность.

— Тебе нравится быть Судьей, — перевернулся на спину Артур. Прихватил за затылок накрывшего его собой Гарольда. Взлохматил иссиня-черные волосы, среди которых то и дело проблескивали серебряные нити седины.

— Да.

— Тогда почему у тебя такой вид, будто ты из Преисподней сбежал.

— Потому что я не только Судья, но и Палач. Убивать людей непросто, но убивать их ежедневно, глядя им в глаза перед смертью, — это из ряда вон. Как и хранить невозмутимость при виде мозгов на стенах, оседающих безголовых тел и блюющих свидетелей.

— Однажды это сведет тебя с ума.

— Я должен стать легендой до того, как это произойдет, — сказал Гарольд, щекоча носом любимую родинку на лице Артура.

— Олицетворение Закона и Порядка. Беспощадный Меч Правосудия, для которого звания, титулы и деньги не имеют никакого значения. В этом есть смысл, — задумался Артур. — Император всемогущ, но даже он подчиняется Закону. Если ты умудришься подмять под себя судебную систему, тебе мало кто осмелится…

Вввииуу! Ххххряк! Бах!!! Парни слетели с кровати на пол, откуда выбрались наполовину одетыми.

— Эспи, какого черта происходит? — рявкнул Гарольд, надевая шлем и застегивая молнию-невидимку на костюме.

— Мы попали в зону боевых действий. Звездный патруль преследует эскадру пиратских кораблей.

— Артур, твоих рук дело?

— Ты в своем уме? Я сюда любовью прилетел заниматься, а не войной, — возмутился Артур, опрометью выметаясь в коридор, где налетел на внезапно остановившегося Судью. — Уй!

— Уходи на свой корабль немедленно, — подхватил его Гарольд. Коснулся пальцем родинки над губой. — Засранец ты все-таки. Так мне в любви и не признался.

— В следующий раз — обязательно, — перехватил его руку Артур.

Поцеловал в раскрытую ладонь и успел покинуть Эсперансу до того, как очередным взрывом корабли разметало в разные стороны.

К великому сожалению Артура, принять участие в потасовке ему не удалось. При виде возникшего прямо посреди битвы звездолета Имперского Судьи пираты немедленно сдались на его милость, чем немало огорчили не только Артура, но и Звездных рейнджеров, которые не собирались с ними церемониться.

…

Граница Метрополии и Дальнего Порубежья. Планета Эмейзин. 2 часа спустя.

Капитан «Форсажа» Брайн Уокер рвал и метал. Вежливо и очень политкорректно. Он бы с удовольствием разнес тут все к чертям собачьим, но, увы, главным в этом шоу теперь был не он, а Судья Дредд — полномочия Звездного патруля не распространялись на планеты, принадлежащие аристократам и Святой Церкви. Они в принципе на планеты не распространялись, если уж на то пошло, но об этом мало кто из простых обывателей знал.