— Умение выворачивать наизнанку — фирменная фишка коварного вселенского паука.

— Ты хорошо его знаешь, — Артур погладил Дредда по груди ладонью, успокаивая его зачастившее сердце.

— Как выяснилось — не очень, — обнял Артура покрепче Гарольд. — Вернемся к аристократам и планетке. Чем бы занялся ты?

— При условии богатого и знаменитого тебя рядом?

— Да.

— Я бы начал разводить лошадей.

— Тварей, которые норовят скинуть тебя на землю и врезать копытом между ног? Ты нормальный? Да им всем место в консервных банках!

— Ты учился ездить верхом? — рассмеялся Артур.

— Я научился ездить верхом. Знал бы ты, чего мне это стоило! Вспоминать страшно.

— Если все было так плохо, почему не бросил?

— Я должен уметь все, что умеешь ты, плюс куча дополнительных плюшек сверху, — насупился Гарольд.

— Ты не хочешь быть вторым, да?

— Да.

— Могу тебя огорчить, — потерся щекой о широкую грудь Артур. Чихнул, избавляясь от попавшей в нос пушинки. — Я вторым тоже быть не хочу. Мне по статусу не положено.

— Значит, у нас нет будущего.

— Ничего подобного! Это значит, что кто-то должен уступить.

— Почему этим «кем-то» должен стать я? — начал заводиться Гарольд.

— Потому что я — будущий Князь де Сильва-Веласкес, а кто ты, Дредд? Когда ты снимешь свой чертов шлем и сдашь значок, то станешь человеком без прошлого. С новым именем, без роду и племени, чтобы никто и никогда не догадался, кем ты был раньше. Что я смогу тебе предложить? Место Фаворита в лучшем случае!

— Если ты полюбишь меня всем сердцем, то тебе будет наплевать на мои имена, титулы или родственные связи.

— На что это ты намекаешь?

— Если я полюблю тебя всем сердцем, то сделаю своим мужем, даже если для этого мне придется расколоть Империю пополам, — сказал Гарольд таким голосом, что это прозвучало клятвой. Впрочем, это и была клятва, просто Артур об этом не знал.

— Смелое заявление. Император и мой отец, тебе, значит, по боку?

— Нет. Но им придется с моим выбором смириться.

— Смириться? С твоим выбором? Да кто ты такой?! — сел на постели Артур.

— Я тот, без кого твоя жизнь станет бесполезной тратой времени.

— Самоуверенный засранец — вот ты кто! Я забуду о тебе через неделю!

— Ты не забудешь обо мне даже через десять лет! — рявкнул Гарольд.

— Посмотрим, — процедил Артур, сползая с кровати. — Свидание окончено. Верните меня на мой корабль, Судья.

— Как пожелаете, Ваше Сиятельство, — встал по другую сторону кровати Гарольд.

Артур зашарил руками в поисках одежды, мысленно продолжая костерить упрямого мужика на чем свет стоит. Фаворитом он быть не хочет, гляньте на него! Мужа ему подавай! Обнаглел совсем!

— Твоя одежда слева от тебя, — сказал Гарольд, не в силах молча смотреть на щемяще-беззащитно, беспомощного и злого на весь мир ангела.

— Сам справлюсь! — отрезал Артур, поворачиваясь. Споткнулся обо что-то, взмахнул руками, чтобы не упасть, стукнулся локтем о какую-то железку и… утонул в объятиях подоспевшего на помощь Дредда. — Отвали!

— Нет.

— Убери руки!

— Нет.

Артур попытался завалить его на пол фирменной подножкой, но не преуспел. Потрепыхался немного и затих, уткнувшись лбом в сильное плечо. Он не хотел, чтобы все закончилось вот так. Ничего ведь толком даже не начиналось!

— Прости за глупый скандал, — прошептал Гарольд в его волосы. — Я не могу рассказать о себе, но хочу, чтобы ты знал: у меня есть имя, титул, прошлое и будущее. Они никуда не денутся в тот день, когда я сдам значок.

— В этом твоя проблема? В титуле? Ты в таком же положении, что и я? — понимающе протянул Артур и в каком-то смысле выдохнул.

Гораздо проще жить со знанием, что в твоей заднице хозяйничал не безродный нищеброд, а человек из уважаемого семейства. Он, конечно, подозревал, но уверенность куда лучше догадок.

— Не спрашивай. Я не отвечу.

— Знаешь, я рад, что ты из аристократов. Если бы ты был простолюдином, все было бы в разы хуже.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — поцеловал Артура в висок Гарольд и усадил на кровать. — Наше время подходит к концу. Разреши мне позаботиться о тебе напоследок.

— Как именно?

— Я хочу одеть тебя.

— Зачем тебе это?

— Ты будешь беспомощным и покорным, а я всемогущим и самым главным. Первым в нашем тандеме.

— Ну ты и…

— Шучу, — опустился на колени перед Артуром Гарольд. Взял его руки в свои. — Последние восемнадцать часов были лучшими в моей жизни, и я готов на все, чтобы их повторить, но обстоятельства складываются таким образом, что я смогу позволить себе это очень нескоро. Как и ты. Долг и честь для нас обоих не пустые слова.

— Так витиевато меня на хуй никто не посылал, — задумчиво протянул Артур.

С одной стороны ему хотелось разбить Дредду лицо, а с другой — похитить, поселить в своей спальне и никуда оттуда не выпускать.

— Не передергивай. Тебя в принципе никто на хуй не посылал, и я в том числе.

— А что ты только что сделал? Ты не хочешь быть моим Фаворитом — ладно, это я понимаю. Но я не понимаю, почему мы не можем быть любовниками! Почему не можем встречаться тайно?

— Потому что любое тайное рано или поздно становится явным.

— Дредд, давай без этой вот хуеты, а?

— Хорошо, — помолчав, согласился Гарольд и начал потихоньку Артура одевать. Трусы (поцеловав пупок). Штаны (облапав задницу). — Ты должен знать обо мне главное. Пять лет назад Император под страхом смертной казни заставил меня стать Судьей сроком на тридцать лет. В моей шее живет капсула, которая оторвет мне голову, если я появлюсь в Метрополии, если перестану выполнять возложенные на меня обязанности, раскрою тайну своей личности или попытаюсь поднять мятеж.

— А ты пытался поднять мятеж? — нахмурился Артур. — Вместе с его старшим сыном? Поэтому вас обоих так жестоко наказали?

— Гарольд не поднимал мятеж! Все эти слухи — ложь! — с полтычка завелся Гарольд, аккуратно поправляя на Артуре едва надетый джемпер.

Черт бы побрал отца и его неизлечимое интриганство! Он очень эффективно позаботился о том, чтобы желающих задавать вопросы или возвращать внезапно исчезнувшего из дворца опального принца не оказалось: Сант-Кевентин был темницей для аристократов со времен сотворения мира, и добровольно туда носа не сунет ни один из них. Да и зачем? Есть ведь еще два принца — любимых и вовсе не таких проницательных и упрямых, как первый. Ими при желании можно вертеть как угодно, а придворным интриганам того и надо.

— Тогда какого черта Император лишил его всего и отправил на планету-тюрьму для проклятых?

— Генриха спроси! — буркнул Гарольд, сворачивая тему и поднимая Артура на ноги.

Обсуждать нелегкую жизнь своего двойника (а был ли двойник?) на Сант-Кевентине у него не было никакого желания. Не он придумал всю эту… хуету, не ему и отвечать. У него, знаете ли, жизнь тоже не сахар.

— Я спрашивал. Он наорал на меня так, что я чуть не оглох. А в конце добавил, что если бы я приглашение Гарольда на ужин принял, он бы и меня черт знает куда сослал. При чем здесь это, я так и не понял.

— Это же очевидно. Если бы вы с Гарольдом пошли по стопам своих отцов, влюбились друг в друга и решили пожениться, это стало бы началом конца Великой Империи. Миллионы лет традиций — единственное, что держит вместе огромное количество планет. Нарушишь главную заповедь — камня на камне не останется от остальных.

— Наследство передается от отца к старшему сыну первой законной жены, никаких клонов, суррогатных матерей или инкубаторов, — выдал Артур заученное с детства. Подчинился руке на плече, усаживаясь в необыкновенно мягкое кресло, к которому привел его Дредд. — Пожалуй, хорошо, что мы с Гарольдом познакомились так, а не иначе.

— Почему?

— У него невероятные глаза. Зеленые, как море на Амадее. Если бы он посмотрел на меня так, как тогда, сейчас, я бы в них утонул.

— Надо тебе почаще глаза лечебными нашлепками заляпывать, — буркнул Гарольд. — Чтоб не тонул в ком ни попадя.