В соседнем деловито сновали готовящиеся к торговле обитатели «Братства».

– Эй, Александровна! – окликнули Леру и Мигеля, и из толпы вынырнул Витька Боровиков под руку с женой Лизой, ходившей на сносях. Располневшая девица, некогда бывшая фавориткой в обширном гареме отпрыска свергнутого главы Совета, кривила мордочку, догрызая какой-то корешок. – Здорово, попадья! Ваше Преосвященство!

– Не юродствуй, – огрызнулась Лера.

– Ни в коем разе. Негоже подшучивать над благочестивой семьей. – Лера сжала кулак, сдерживаясь, чтобы не впечатать его в ненавистную рожу. Мигель легонько взял ее локоть. – Выбрались на прогулку? Мы тоже. Как быт, семья? Обживаетесь?

После того как Боровикова-старшего выгнали из руководства еще в Пионерске, и без того распоясанный Витька совсем обнаглел, затаив злобу за обиду отца. Здесь, на Фарерах, у некогда пользовавшегося авторитетом семейства не осталось привилегий – жили как все, но Витька все-таки завязал некоторые полезные, на свой взгляд, знакомства среди местной «золотой молодежи». Будучи белоручкой на стройку не ходил, для вида копаясь в парнике и отбрехиваясь тем, что не может надолго оставлять в одиночестве беременную жену, которой требовалась забота. Как будто в селении сиделок и подруг не хватало. Но друзей у гнилой парочки действительно было мало. Поразбежались после переезда, занятые собственными проблемами. Общались, конечно, но уже не так бурно, как дома, чужая земля все-таки. У многих адаптация протекала болезненно.

– Не жалуемся. Вас, я вижу, можно поздравить. – Лера указала на живот Лизки, которую практически не видела с приезда в Пионерск.

– Да, Бог послал. – Боровиков с гаденькой улыбочкой погладил женин живот. – Ждем не дождемся. А вы пока не надумали? Дополнить идиллию, так сказать.

– Да чем ей рожать-то, – дожевав корешок, хрюкнула Лизка. – Вон, одна кожа да кости, небось с постов не слезает. Или вообще, того. – Она ткнула пальцем в Чучундру, сидевшую у Леры на плече. – Антисанитария.

Она захихикала.

– Лера, – одними губами предупредил дернувшуюся жену Мигель.

– Как видишь, – стальным тоном ответила Боровикову девушка. – Пока не родила.

– Ну это ничего, ничего, – с наигранным участием покивал Витька. – Главное не сдаваться. Вы работайте над этим, работайте.

– Были рады увидеться, – попрощался Мигель, видя, что Лера уже еле сдерживается, и увлекая ее в сторону.

– И мы. Гуляйте, гуляйте, – благодушно расплылся в улыбке Боровиков. – Сегодня же выходной.

– Спасибо, что разрешил, урод, – прошипела Лера, когда они пошли дальше.

– Остынь, ну что ты.

– Такие не должны размножаться. Как представлю, если бы я…

– Лера.

Понимая, что девушку необходимо срочно на что-нибудь переключить, Мигель повел ее к одному из шатров.

– Смотри, там вроде платки какие-то или занавески? Пошли, посмотрим.

Ярмарка постепенно набирала обороты, люди все прибывали, и вскоре на площади собралось почти все селение. Только сейчас, дойдя до прилавков, Лера увидела возле шатра караванщиков небольшую яму с заградительной лентой по периметру, рядом с которой возвышалась внушительная куча земли. Над углублением поднималась блочная конструкция, от нее вниз тянулось несколько веревок. Тут же стояли две распряженные повозки, доверху нагруженные компостом и перегноем, возле которых скучало несколько парней с лопатами.

– Они вскрыли погреб? – удивилась Лера. – Зачем?

В этот момент из-за автобуса появились вновь разодетые артисты, и на небольшой помост, установленный возле ямы, взошли Никалунд и Турнотур.

– Друзья! – призывая к тишине, воздел руки Балдер. – Мы рады быть на вашей земле и в знак доброго соседства хотим преподнести Сувурою дар!

По толпе зашелестел оживленный гул. Подарки ценили и любили даже в нелегкие времена.

– На дворе зима, и хоть в наших краях она никогда не бывает жестокой, земле, которая кормит всех нас, тоже необходима забота.

О стычке в кабаке накануне не упоминали, с каждой стороны уже последовали соответствующее наказание и штрафы. А также были принесены взаимные извинения. Зачинщики отправились размышлять о своем поведении на нарах в местном изоляторе.

– Поэтому мы привезли вам средство, в прошлом сезоне успешно опробованное нашими земледельцами и показавшее превосходнейший результат!

По жесту Никалунда несколько человек подтащили к яме внушительное нечто, завернутое в парусину, которое извлекли из телеги, накануне замыкавшей процессию караванщиков. Положив ношу перед помостом, они стали споро ее расчехлять.

– Чего творят? – Лера повернулась и увидела стоявшего рядом Батона, а также Женю и Диму, которые были вместе с ним. Зеленский выглядел отдохнувшим и заметно посвежевшим, хоть спал, по всей видимости, от силы пару часов. А ведь ему сегодня еще предстояло играть в фёркей против местной команды. На чужой земле русские довольно быстро втянулись в этот вид спорта, хоть и с нововведениями, присущими времени, но позволявший на время отвлечься от повседневности и выпустить пар. Поначалу неумело шло, вспоминали. Но быстро настропалились.

– Пока неясно, – пожала плечами девушка и поздоровалась с женой и сыном охотника.

Балдер следил за работой и, когда перед собравшимися на площади показался необычный предмет, торжественно продолжил:

– Это Живица! Или, как зовем его мы, Живень-корень!

Отбросив скомканную парусину, помощники не без усилий поставили вертикально нечто напоминающее ошкуренный белесый ствол дерева, полый внутри, в несколько метров высотой и с бочкообразным утолщением снизу, от которого в стороны расползалось переплетение длинных узловатых корней. Весь ствол загадочного растения был усеян маленькими отверстиями, напоминающими гнездо термитов. В воздухе почувствовался сладковатый привкус гниения. Кто-то в толпе, втянув носом, поморщился.

– Возрадуемся! Нам подарили пахучий пень!

Лера улыбнулась шутливому возгласу Батона и подтянула к лицу намотанный на шею мамин платок. Чучундра сбежала с плеча в нагрудный карман ее куртки.

– Кровеносная система, насыщенная полезными микроэлементами, нужна земле, как и нам с вами. Это – сосуд, в котором обитают черви-грунтомесы. Мы сами вывели их путем долгой и кропотливой селекции. Мы привезли совсем немного, сколько успело народиться, но они размножатся, достаточно подкармливать их перегноем и любой органикой из ваших запасов. Здесь им будет сытно, а в земле тепло. Через эти корни они будут проникать в грунт и прокладывать свои дорожки, насыщая экскрементами почву и удобряя ее.

– Но на воздухе сейчас практически ничего не растет, – подал голос кто-то в толпе. – Овец и так за холмы гоняем. Все перенесено в теплицы.

– Верно, – согласился Балдер. – Пашни отдыхают. А помогать им набираться сил и есть задача грунтомесов.

– А если они прогрызут колодцы, что тогда?

– Не тревожьтесь, – успокоил Никалунд, наблюдая, как помощники с помощью веревок и блоков опускают Живицу в яму и засыпают корни землей. – Водяные каналы бетонные, а до грунтовых вод глубоко. Им это не под силу.

– А как поливать? – по толпе собравшихся прокатился смешок.

– Не нужно, – улыбнулся шутке Балдер. – Все сделает сама природа!

– Поставили бы это чудище на отшибе!

– Здесь в селении почва теплее, это необходимо для ускоренного размножения. К тому же тут будет легче заботиться о грунтомесах. Они предназначены только для обитания в земле, считайте это естественным оздоровлением. В наши дни не осталось удобрений и средств, насыщенных химией, чтобы подкармливать и дренажировать почву, поэтому мы изобрели новый, чистый способ, не требующий особых затрат, но который к сезону посевов обеспечит уверенный результат и обильное плодородие. И теперь мы делимся им с вами!

– Балдера в депутаты, – хмыкнул наблюдавший за действом Треска.

– Зато с рыбалкой проблем не будет, – оценил потенциал подарка Паштет. – Я уже заманался каждый раз с приманками изгаляться.

Под нестройные аплодисменты в закопанную Живицу стали лопатами забрасывать компост из телег.