— Нам нужно чаще говорить и реже открывать бутылки алкоголя, — сказала я.

— Мясо готово, — принесла тарелку этого произведения искусства Долорес.

— Ты волшебница.

— Скажи это моему бывшему мужу, — закатила она глаза.

— Что с ним случилось? — спросила Стейси, когда мы начали есть.

На столе стояла печеная баранина, овощи на гриле, маслины, оливки, зелень, соусы и бокалы с вином.

— Он был военным, — прошептала Долорес. — И не вернулся. Я его очень любила и сейчас люблю. Когда мне сказали, что он умер, я тоже умерла. Я больше никогда не была так счастлива. Он любил меня. Он смотрел на меня так, словно я была всем его миром, и ему больше ничего не нужно было. И каждый раз, вспоминая моменты счастья, я рассыпаюсь на мелкие осколки. Это мои самые больные воспоминания. Только моменты счастья могут причинять такую адскую боль.

— Я поняла, что больше не хочу быть моделью, — подперла подбородок Ева. — Я хочу быть актрисой.

Мы все не ожидали такого поворота. Эта женщина слишком красива, чтобы не быть на обложках глянцевых журналов. Да и кроме того, Ева очень нежная и добрая. Выживать в мире кино таким людям трудно. Нужно уметь ходить по трупам.

— Ты уверена? — спросила Долорес. — Ты ведь столько лет отдала модельному бизнесу.

— И теперь жалею. До истечения моего контракта осталось три года. А дальше я буду вольной птицей и займусь своей собственной жизнью.

— Я встретила мужчину, — сказала я, поднимая бокал вина. — Давайте выпьем.

— Согласна, — смотрела с изумлением на меня Эбби.

— Ты узнала о нем все? — улыбнулась Стейси.

— Она с ним даже переспала, — посмотрела на меня Донна.

— Он неплохой человек, но я никак не могу его разгадать, — продолжила я, вспоминая его улыбку. — Его зовут Брайан, и мне кажется, у него раньше были проблемы.

— Ты уверена, что тебе нужно еще больше проблем, чем у тебя есть, Эмили? — спросила Ева. — Спасать мужчину — дело нехитрое, но они обычно этого не стоят.

— Я не хочу его спасать. Просто нравится находиться с ним рядом.

— Это того стоит в любом случае, Эмили, — посмотрела на меня Долорес. — Как бы больно не было потом, но те хорошие воспоминания навсегда в тебе. Они будут согревать тебя и напоминать, что в конечном итоге родилась ты с душой и сердцем.

— У тебя есть душа, дорогая, — взяла я за руку Долорес.

— Это лишь оболочка. Внутри я часто бываю мертва.

Раньше я говорила, что, если ты ложишься спать и ни о ком не думаешь, то тебя ничего не держит в этом городе. Сегодня я впервые ложилась спать с мыслью о мужчине. О мужчине, который мне понравился. Я не переношу людей, которые предают и не заботятся о своем, и Брайан — полная противоположность этой характеристике. Что толку от внешней красоты мужчины, если он пустой внутри, словно оригами.

Восемь утра. Звонок мобильного телефона не прекращал портить возможно идеальный день. Говорят, что если улыбаешься утром, то день будет хорошим. У меня утром на лице улыбки не увидишь даже под дулом пистолета.

— Алло.

— Скажи консьержу, чтобы пустил меня.

— Кто это? — протирала я глаза.

— Эмили, я сейчас поднимусь на вертолете.

— Я и не сомневаюсь.

Когда лифт открылся, послышались шаги этих тридцати двух несчастий.

— Привет, — озарила улыбка его лицо.

— Какого черта ты в восемь утра делаешь у меня дома, Прайсон?

— Вижу, ты в приподнятом настроении.

Брайан улыбнулся, указав на пакеты, которые принес, и направился в кухню, словно все время так делает.

— Прайсон, ты меня ужасно бесишь, но круассаны меняют дело, — открыла я пакеты.

— Подожди, я кофе приготовлю.

— Ну так готовь. По-моему, я тебе не мешаю. Можешь еще посудомойку загрузить, да и мой дом не убирался целую вечность.

Он покачал головой, а я закуталась в одеяло и села на диван, включая телевизор. Я не понимала, что он тут делает, да и выглядела сейчас не совсем респектабельно, но мне нравилось, когда он был рядом. Нравился его напор, и что он не говорил о проблемах.

Через несколько минут Брайан пришел с двумя чашками кофе.

— Ты только что лишил невинности мою кухню, — сказала я, забирая чашку.

— Я почитал немного о тебе в интернете, — сказал он, отпивая кофе.

— Что? — я чуть не поперхнулась.

— Ты тоже так сделала, скорее всего, даже после нашей первой встречи.

— Совсем нет, — изобразила я безразличие.

— Да, и ты знаешь, что я прав. В конце концов, мы взрослые люди, Эмили, и в нашем возрасте не играют в игры. Разве что ролевые.

— Ты хоть понимаешь, куда мы забрели с тобой, шутя? — посмотрела я на него.

— Но мы ведь не знаем, что потом. И куда бы мы не пошли в этой жизни, со временем нас там не будет.

Я предпочитаю умных мужчин. Умными мужчинами нельзя руководить, но кроме того, самой не хочется. Они словно разрушают волшебство женского мозга, идеалы, которыми мы вознаграждены еще при рождении.

— Брайан, когда ты перестанешь меня доставать?

— Как только ты согласишься быть со мной, — ответил он спокойно.

— Исчерпывающе.

— Что ты ценишь в своей жизни больше всего? — спросил он, смотря на меня с интересом.

— Ты о людях или вещах?

— О тебе.

— Свою духовную свободу.

— И когда ты делишься ею?

— Такого не было, — покачала я головой.

Это была правда. Брайан задумчиво посмотрел на меня, словно я что-то ему не договаривала. Но именно в этот момент я сказала правду, и для меня она прозвучала ужасней в сотни раз, нежели для него.

— Я сегодня говорил с твоей мамой, — сказал он, спустя несколько секунд молчания.

— Что ты, черт возьми, сделал? — вскрикнула я.

— Говорил с твоей мамой, — ответил он так же спокойно. — Потрясающая женщина. Добрая, милая. Так как скоро лето, она хочет увидеть свою дочь и ее друга, ну меня, ты поняла? — показал он рукой на расстояние между нами. — Через неделю мы уезжаем, чтобы не расстраивать твою семью. А не взять меня ты не можешь, так как я всю жизнь хотел побывать во Львове и не люблю расстраивать женщин.

В этом мужчине пропадал такой актер. Я сидела, открыв рот, не понимая, что нужно сказать и что вообще говорят в таких случаях? Точнее, я знала, что должна говорить, но не хотела. Каким-то странным образом Брайан действовал мне на нервы, но также нравился, а от этого в голове царил полный хаос. В глубине души я злилась на него, но все-таки он действовал. Он не спрашивал моего разрешения, не боялся моей реакции или гнева. За двадцать девять лет я не сочла нужным познакомить мою семью хотя бы с одним мужчиной. И маму все время тяготило мое одиночество, но судя по всему, когда ей позвонил Брайан, она уже начала искать зал и выбирать имя первому внуку.

Кофе из чашки медленно перетекал на мои колени, вырывая меня из раздумий.

— Черт, — спохватилась я, подскакивая с дивана.

— Сейчас помогу, Эмили, подожди, — сорвался он с места за полотенцем.

— Не нужно. Сама справлюсь.

— Черт, женщина, помолчи, пожалуйста. И не заставляй тебя привязывать к дивану, чтобы вытереть кофе.

Раньше мужчина никогда не бросал мне вызов. Но, кроме того, не пытался узнать. Узнать мою душу. Брайан только что почти приказал мне, и я послушала. Я за равноправие, но как хорошо, когда мужчина сильнее и реагирует даже на такую мелочь, как разлитый кофе.

— Зачем? — смотрела я, не отводя взгляд.

— Что зачем? — спросил Брайан в недоумении.

— Зачем ты позвонил моей маме? Ты не знаешь, что она чувствует, зная, что ее ребенок далеко от нее.

— Потому что я начал действовать. Ты не даешь мне шанса, а я без него не уйду. Хоть и понимаю, что ты сильная, сама со всем справляешься, но я сильнее в любом случае.

Я несколько минут пялилась на него. Боже, как мне всегда хотелось мужчину, который был бы сильнее меня не только физически, но и психологически. Который бросил бы вызов моему перфекционизму, властолюбию и полной свободе. Который бы решал мои проблемы, а не подбрасывал свои. Мне хотелось провести с ним время. Моя мама всегда говорит мне: «Дорогая, любовь — это как удар молнии. В одно мгновение ударит, и ты уже потерял почву под ногами».