— Это тебе за то, что поднял руку на мою женщину, кусок дерьма.

Затем снова выстрелил ему в голову. Кровь забрызгала пол, и я не могла пошевелиться. Я понимаю, что человека меняет работа и образ жизни. Еще я понимаю, что люблю его, какой он есть. Мы отличались выражением эмоций. Я приводила людей в ярость и страх словами, а Брайан — силой. Он избивал Скотта кулаками, и даже зная, что тот мертв, не мог остановиться. Я потянулась к Брайану, отрывая его от тела на полу. Синди плакала, сидя возле входа в кабинет, и когда приехала полиция, все покинули здание, направляясь кто в участок, кто в морг, а кто в больницу.

Я находилась в больничном коридоре, так как меня не пускали к Брайану. Прокручивая свое обручальное кольцо на пальце, я задумалась о будущем. Я всегда искала надежного мужчину, а не сумасшедшую любовь, может в этом и есть моя проблема? Мужчины по своей природе собственники и считают, что они обязаны защищать свою женщину даже от самой себя. Но они столько веков живут с нами и до сих пор не усвоили, что мы защищаем их больше, чем они нас. Мы сдерживаем их, направляем, помогаем, любим и с каждым днем поддерживаем силу духа. Сила нужна только для того, чтобы быть искренним к другому человеку. Идите наперекор судьбе, наперекор морали других и наперекор всему, что может помешать вам быть счастливым.

Я встала с кресла собираясь без разрешения войти в палату, когда двери открылись, и вышел доктор. Он кивнул мне, позволяя войти. Брайан лежал на кровати и смотрел в одну точку перед собой.

— Это было неправильно, — сказал он.

Мы были грязные, потные и уставшие не только физически. Этот час забрал у нас несколько лет жизни.

— А теперь будет правильно, если ты примиришься с тем, что произошло, и поцелуешь меня, — сказала я, присев напротив него.

— Ты так уверена в этом?

— Да, а значит смогу убедить и тебя. Мысль о том, что мы все сможем пережить, пришла ко мне только сегодня. Внутри было место пустоте, но мы справились, Брайан.

— Я больше не отпущу тебя, Эмили, ты понимаешь это? — притянул он меня к себе, вдыхая запах моих волос.

— Я больше не уеду.

Страсть, упрямство, защита, надежность, боль, радость, объятия, поцелуи, кровь, биение сердца, отчаянье, нежность — это всё наше, это наша любовь. Я скучаю по нему даже во сне, наконец-то принимая свою жизнь. И в конце концов, когда Брайан уснул, я просидела возле его кровати всю ночь. Я держала его за руку, и утром Адам, разбудив меня, отправил домой немного поспать.

— Доктор все равно сказал, что у него в организме много успокоительного, так что иди.

— Да, — ответила я растерянно, целуя Брайана в щеку. — Позвони мне сразу, как только он проснется. Смотри за ним. И как только…

— Эм, — перебил меня Адам. — Он справится. Он сильный. Кроме того, Лидия сейчас приедет.

— Похоже, все еще впереди, — улыбнулась я измучено.

— Знаешь, Эмили, в тебе очень много положительных качеств, и еще большой плюс того, что ты не скована, но хуже другое — в тебе нет тормозов, если ты что-то решила. Он сможет убить ради тебя, но не надо вдохновлять его на подвиги. Если бы с ним что-нибудь случилось, ты бы пережила. Ты бы справилась, пусть и не сразу. Но его сестра не выдержит. Лидия не сможет жить без него.

В этот момент я поняла, сколько причинила ему боли. Я хотела, чтобы мной жили, восторгались, но этого ведь хотят все люди. Я самая эгоистичная женщина на свете. Что было бы, если Скотт попал бы не в ногу, а в сердце или голову? Как бы я жила дальше? Как бы люди, которые любят его, смогли жить вообще? Приехав домой, я уснула на диване. Кровать — это наше место с Брайаном. Оно, как клеймо, которое я не заслуживаю после того, что ему пришлось пережить из-за меня.

Проснувшись, я взглянула на телефон и увидела много пропущенных. Как только я собиралась позвонить Адаму, в дверь постучали.

— Эмили Харисон, это Фрэнк.

Я открыла дверь и удивилась, смотря на мужчину, который научил меня стрелять.

— Входите.

— Неплохо для адвоката, — вошел он в квартиру, осматриваясь.

— Вы на что-то намекаете?

— Не слишком роскошно?

— Вы сами сказали, я адвокат. Чем обязана вашему визиту?

— А агент ФБР, мисс Харисон. Точнее сказать, я тот, кто спас вашего возлюбленного от тюрьмы однажды.

— Вы брат его матери, — прошли мы на кухню. — Выпьете чего-нибудь?

— Нет, я по делу. Вы понимаете, что Брайан убил человека?

— Это была самозащита.

— Это не доказано.

— Вы пытаетесь обвинить его в чем-то? — смотрела я на него в упор.

— Нет, я пытаюсь привлечь ваше внимание. Так уж случилось, что вам стал неравнодушен человек, которого я хочу посадить. И если вы хотите спасти его шкуру, придется пожертвовать своей.

— Чего вы хотите Фрэнк, денег?

— Нет.

— Статус?

— Снова мимо.

— Если жену, то я вам не помощник.

— Эмили.

— Неужели моего первенца?

— У вас хорошее чувство юмора, мисс Харисон.

— Я адвокат. У меня его нет, в принципе, как и сердца. Эти вещи отбирают при вступлении на юридический.

После того, как Фрэнк выдвинул свои требования, я выгнала его за дверь, взяла бутылку виски и сидела в полной тишине какое-то время. В целом моя жизнь совершенно не изменилась. Я дальше просыпалась по утрам и завтракала, не открывая холодильник. Принимала душ, понимая, что стояла там несколько часов назад, когда было за полночь, думая о том же, о чем и сейчас. Затем заводила машину и уезжала на работу. Но после встречи с мужчиной жизнь стала похожа на изысканную болезнь. Время проходило, но по большому счету, ничего не менялось. Я уезжала на работу, но только теперь я заводила сперва не автомобиль, а лежащего рядом человека.

В дверь снова позвонили, и я решила не открывать, кто бы то ни был. Но спустя несколько минут увидела Донну с ключом в руке.

— Я заберу его у тебя, — сказала я, смотря на нее.

— Эмили, ты в порядке?

— Все отлично.

— Ты пьяна?

— У меня частная вечеринка. Приглашена, кстати, только я.

Донна подошла ко мне и забрала бутылку, закручивая ее. Подала мне руку, заставив подняться. Я снова видела в этой девушке её — человека, который был моей совестью долгие годы. Она могла разговаривать часами обо всем на свете. О драмах с парнями, сплетнях, работе и мировых новостях. Даже когда я ничего не отвечала, Донна все равно продолжала говорить. Это был особенный дар. Дар подарен только ей.

— Поднимай свою задницу и делай что-то с проблемой, которая возникла, — не отводила она взгляд. — Ты, черт возьми, Эмили Харисон.

— Мне надоело видеть, как это имя внушает страх.

— Когда ты влюблена, это видно. Любовь меняет нас, Эм. Ты уверена в любви к Брайану?

— Да, — направились мы на кухню, и Донна открыла холодильник.

— Была уверена с самого начала?

— Не знаю. Я знаю, что хочу лишь его. Это как наваждение. Знаю, что хочу видеть лишь себя рядом с ним.

— Тогда возьми себя в руки и не тянись за бутылкой. Ты превратилась из фарфора в сталь за определенные года своей работы. Ты — это смесь чистейшей нежности к близким и величайшей силы против врагов.

— Мне нужно в душ, — прошептала я, поднимаясь с места. — Сделай кофе.

— Нет уж, дорогая. Я приготовлю еду, а потом мы поедем в больницу, и ты будешь решать проблемы по мере их поступления.

Я приняла душ, оделась, сделала легкий макияж и, выйдя с ванной, увидела, что Донна приготовила макароны с сыром. Мы ели в полной тишине. Каждый думал о своем, и я поняла, что именно Брайан превратил мою жизнь в мечту, а эту мечту в книгу, которую я пишу.

— Эмили, терпи, — сказала Донна по пути в больницу. — Все достойные женщины до тебя терпели.

— Ты считаешь меня достойной?

— Ты самая достойная.

— Может, надо было послушать тебя? — прошептала я, смотря на Донну за рулем моей машины. — Может, я ему совсем не подхожу? У него от меня одни беды.

— Нет, никогда не слушай меня. Я ничего не смыслю в отношения. Знаешь, какое твое самое яркое достоинство?