— Ты в порядке? — спросила Донна, обнимая меня.

Я покачала головой, и мы все вошли в номер, снова обнимая друг друга.

— Мне нельзя пить, — посмотрела я на Стейси. — Кажется, не помню без вспышек последних несколько дней.

— Лично я жду объяснений уже месяц, — сказала Долорес, не сводя с меня взгляда.

— Он приходил ко мне на работу, — сделала заказ на суши Донна. — Пребывая явно после тяжелой ночи пьянства.

— Как думаешь, что он чувствует? — спросила я.

— Я, конечно, не психолог, но, кажется, он был растерян, испуган и, наверное, немного зол.

— Ты любишь его, — начала наполнять стопки Эбби. — Для него ты центр вселенной. Он не испугался твоих обычных приемчиков. И я все никак не пойму, в чем причина?

— Знаете, сейчас я хочу вырваться не просто из собственного тела, а из собственной жизни. Он изменил меня. Он приручал меня с каждой минутой, даже не находясь рядом. Я боюсь, что это ненадолго. Что в конечном итоге мы перестанем говорить друг другу слова любви, замечать, уделять внимание, а со временем чувствовать. Но я скучаю по нему. Каждую секунду вдали я скучаю.

— Может, ты расскажешь наконец-то, что случилось? — выпила стопку Стейси.

— У Брайана было тяжелое прошлое, — выпила я свой алкоголь. — И из этого прошлого вышел человек, который хочет его убить. Я понимаю, что он это сделает, и никакая типа договоренность, — изобразила я кавычки, — не изменит его жажды крови. Но пока он хочет, чтобы мы не были вместе. Он хочет причинить ему боль, и это все, что я могу делать — оставить его, чтобы хоть немного времени дать на расследование.

— Кому на расследование? — спросила Ева.

— Людям, которые мне помогают, — ответила я.— Я расскажу вам все однажды, обещаю. Но сейчас я даже этого не могу говорить.

— Уезжай от сюда, Эм, — сказала Долорес, пока Донна забирала доставку еды. — Париж, Торонто, Берлин, Лас-Вегас, Чикаго, в конце концов. Какая разница? Если тебе хватит три часа, чтобы понять, что он именно тот человек, с которым ты хочешь провести свою жизнь, хорошо, а если нужно три месяца, так проведи их так, чтобы потом не жалела, что сбежала, и забери его. Уберегая его жизнь, не теряй душу. Его душу.

— Я никогда не бежала от проблем.

Я покачала головой, а Ева взяла меня за руку, посмотрев так, словно пыталась забрать немного боли.

— Эми, ты и правда никогда не бежала от проблем. Последнее слово всегда будет за тобой, помни об этом.

— Любовь слишком трудна, поэтому я с мужчиной, который просто все время вводит меня в состояние повышенной влажности, — улыбнулась Стейси.

До конца этого дня мы сидели в номере, говорили и смеялись. Несколько фото, моменты, билеты из прошлого, и это была наша жизнь. Мелодии, напоминающие о моментах радости и счастья. Они лучшее, что есть в моей жизни. Только они в полдень понедельника могут сидеть в холле гостиницы, ожидая меня, чтобы поговорить и выпить текилы.

Эту неделю мы провели вместе. Я ходила на пары, а затем возвращалась к подругам, и мы гуляли, веселились, ходили за покупками и делали новые снимки нашей истории. Они занимали мои мысли, и я стала меньше чувствовать боль или просто привыкла к ней, как уже к части себя. В пятницу вечером мы поехали в Новый Орлеан на тематическую вечеринку 1920 годов. После моих занятий в университете собрали немного вещей, сели в машину и отправились в путь. Музыка гремела, а мы улыбались, наслаждаясь.

— Почему ты не скажешь ему правду? — спросила Долорес. — Возможно, вы избежали бы такой ситуации.

— Не хочу, — покачала я головой. — Я знала, что так выйдет однажды, и мне придется его защищать. Я никого не хотела так защитить, как его. Сначала я спрашивала у него о прошлом, а потом стала ждать, когда Брайан сам запутается в своих словах, и наконец-то расколется.

— Тебе говорили, что ты психически неуравновешенное создание?

— В лицо? — открыла я багажник. — Нет.

Вечеринка в стиле гангстеров — короткие платья, шляпки с вуалью, женские сигары, коньяк и жемчуг на шее, а также мужские шляпы и костюмы-тройки. Я сделала черные выразительные глаза, яркие красные губы и чуть бледное лицо. Не понимаю плюсов искусственной бледноты лица, но раз входить в образ, то до конца. Я выбрала белое платье до колен с прозрачной юбкой, которую покрывали камни, и вуаль на голову. Мы сняли огромный номер гостиницы, где стояли множество кроватей, цветов, висели картины, и солнце освещало комнату. Я смотрела в зеркало, думая о потерянном времени. Оно тянется очень медленно, словно бесконечность пути, которому нет конца. Он лучшее, что я потеряла.

— Нам пора, — сказала я себе. — Ты изумительна.

— Да, — улыбнулась Донна, стоя в дверях.

Я развернулась к ней и увидела всех своих подруг. Донна была в черном цвете, Стейси — красном, Ева в бежевом, Эбби — ярко бирюзовом и Долорес в желтом.

— Я хочу есть, — сказала я.

— Давайте зайдем в ресторан, — улыбнулась Долорес.

— Я лучше что-нибудь приготовлю, — красила губы Стейси.

— Ты отвратительно готовишь, Эс, — засмеялась Эбби.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что нет необходимости, чтобы ты что-то делала, лучше просто отдохнем.

— Ага, я так и услышала, — пробормотала подруга. — Ты просто отвратительна.

— Я никогда не утверждала обратное.

— Нужно пересмотреть наши отношения.

— Какой сезон? — вмешалась Донна.

— Знаете, вы просто неподражаемы, — улыбалась я. — Вы несравненные.

— Тогда сегодня вечером не сравнивай, — поцеловала Стейси меня в висок. — В конце концов, как звучат имена. Только они говорят уже о величии, и мы используем любое оружие, чтобы получить то, чего поистине хотим.

— Жизнь не будет проноситься мимо нас, — наполнила бокалы шампанским Долорес. — Лишь мы мимо нее.

Войдя в клуб, мы словно оказались в другой эпохе. Джаз, саксофон, яркие цвета, женщины, выпивка и сигары.

— Я не знаю, что нужно говорить, — улыбалась я. — Но идем за выпивкой.

Мы сделали это, и я расслабилась. Судьба делает все, чтобы ежеминутно напоминать нам о том, что нужно в жизни. Я чувствовала, что на своем месте. Они — моя семья, и мне, черт возьми, так повезло, что она у меня есть, когда мои родители и брат за тысячи километров.

— Со сколькими мужиками развлекалась? — улыбнулась Стейси. — И я хочу побольше грязных подробностей.

— Ни с одним, — покачала я головой.

— Кажется, я тоже влюбилась до потери трусиков.

— Может пульса, детка? — улыбнулась Донна.

— Нет, трусиков.

— Кто он? — спросила я, откусывая клубнику.

— Да так, парень один. Мы с ним катались на его машине спустя десять минут знакомства.

— Никогда не садись в машину к незнакомому мужчине, Эс, — сказала я без тени улыбки на лице.

— Эмили, у него мустанг.

— То есть, я хотела сказать, не стой на месте. Беги на встречу своему счастью.

— Проблема в том, что, глядя на меня, мужчины думают, что у меня есть мужик. Хоть бери и выходи на улицу с криками, что я свободна.

Стейси пыталась отвлечь меня, и я улыбалась, понимая это. Мы хохотали, затем подняли бокалы. Я вспоминала, как два года назад я стояла возле ресторана, и мне в голову пришла мысль о том, что я могу так и остаться одна, ожидая мужчину, которого не существует.

— Стейси, это прошлое, понимаешь? Ты можешь двигаться дальше. Мы не дадим тебя в обиду, — сказала я.

— Дело не в этом, — ответила та.

— Конечно в этом, — перебила ее Эбби. — Когда ты последний раз что-то чувствовала к мужчине?

— Ты знаешь ответ.

— Конечно знаю, вот именно, что никогда, потому что сама себе не позволяешь этого, — смотрела на нее Ева. — Я бы многое отдала за чувство, когда человек не может без тебя, а ты без него. Когда вы и минуты не можете быть рядом, не касаясь друг друга. Когда вы настолько влюблены, что любовь, как само собой разумеющееся, существует, а влюбленность не проходит никогда.

Спустя какое-то время я вышла подышать и отдохнуть от шума. Я стояла и смотрела на фонтан, который украшали статуи. Все было настолько изумительно, изысканно и ярко.