— Но я знаю, что, когда услышу, он мне понравится, — поцеловал меня в щеку. — В полвосьмого жду тебя в ресторане Cherry, Эмили.

Никогда не думала, что мне понравится звучание моего имени, пока его не сказал Брайан Прайсон. Я забрала руку и вышла из здания. На улице был легкий ветерок, который развевал мои волосы. Открывая дверь своей ауди, я оглянулась и встретилась взглядом с этим мужчиной. Он стоял и не сводил с меня глаз, держа руки в карманах. Я села в машину, завела мотор и тронулась с места, смотря в зеркало заднего вида, пока оно позволяло видеть мне Брайана Прайсона.

«Черный цвет одновременно скромный и надменный. Черный цвет непринужденный и удобный, и вместе с тем таинственный. Но более всего, черный цвет означает: “Я не беспокою вас, и вы не беспокойте меня”». Йоджи Ямамото.

Приехав домой, первым делом пошла в ванную. Мне нужно было расслабиться, потому что рядом с этим человеком я все время была напряжена. Потом села за ноутбук немного поработать. Было уже четыре часа, и я решила открыть книгу, которую пытаюсь написать.

«У каждого свои дела. Хотите жить, как вам нравится, так не мешайте и другим жить, как они хотят. Я всем довольна, я никому не мешаю. Я только не хочу, чтобы в меня швыряли грязью люди, которые сами сидят по уши в грязи». Эмиль Золя.

Раньше у меня было вдохновение, и я могла творить, просто сидя за чашкой кофе. Сейчас же я просто перегорела и, посмотрев на последнюю написанную строчку в документе, захлопнула ноутбук и пошла собираться на ужин с Брайаном.

Мой телефон зазвонил, и я увидела на экране имя своего друга.

— Привет, Джаспер, — улыбнулась я.

— Привет, красавица, — слышала я улыбку в его голосе. — Чем занята?

— Своим внешним видом.

— Мне нравится. И вот однажды женщина приходит в твою жизнь и становится твоей жизнью. И ты понимаешь, что это навсегда.

— Мне нравится, — засмеялась я, смотря на свое отражение в зеркале. — Ты хочешь поговорить?

— Я — романтическая натура, Эмили, но иногда представители женского пола бывают просто отвратительны. Они плачут в зале суда.

— И поэтому ты не берешь на работу женщин?

— Себе в помощники? Да, именно поэтому.

— Ты отвратительный.

— Да, но когда-нибудь какая-то красотка сдастся и полюбит меня. Такого эмоционального и, возможно, слегка недоразвитого, но чертовски помешанного на ее уровне интеллекта, улыбке и груди.

Я улыбалась, вспоминая момент, когда Эбби познакомила меня со своим братом. Он тоже стал мне братом, хоть и был далеко. НьюЙорк не был его городом. Джаспер Кэмбел был романтиком с большим сердцем и потрясающим чувством юмора, все время повторяя, что этот мегаполис загубит его душу, как сделал это с нами.

Я составила договор, дала поручения Тиффани и спустя три часа была готова. Выйдя из дома, направилась на встречу. На мне было облегающее по фигуре вишневое платье до колен с небольшим декольте, и белые туфли. В аксессуары выбрала жемчуг и выделила глаза. Мне хотелось нравиться Брайану Прайсону. Я все чаще замечала, что говорю его полное имя. Оно звучало настолько величественно и правильно, что произносить просто «Брайан» было почти смертным грехом.

— Мисс Харисон? — сказал метрдотель, когда я вошла в ресторан.

— Здравствуйте.

— Мистер Прайсон ждет вас, пройдемте со мной.

Мы прошли по коридору и поднялись на второй этаж. Когда я вошла в зал, Брайан улыбнулся и направился ко мне.

— Ты замечательно выглядишь, Эмили, — поцеловал он мою руку.

— Спасибо.

— Прошу.

Показав жестом на стол, Брайан помог мне присесть. Мы были в закрытом зале удивительной красоты. Из окон был виден Манхэттен. По всему помещению стояли статуи, цветы и свечи. Стены были цвета ванили, а яркие картины, висящие на них, прекрасно контрастировали.

— Я взял на себя смелость самому заказать блюда, ты не против?

— Если это не жабьи лапки или близко к этому, то не против.

Он засмеялся и был таким расслабленным — полная противоположность моему состоянию, но я улыбнулась. На мгновение он замер.

— Что?

— У тебя обезоруживающая улыбка. Улыбайся почаще.

— Думаю, не стоит. Ты будешь совсем беспомощным.

— Тебя замучает совесть?

— Нисколько, — все еще улыбалась я.

Нам принесли первое блюдо: «Курицу в сливочном соусе карри и ананасами», а также сухое Edmond Barnaut вино. Надо отдать Брайану должное, у него потрясающий вкус. Внешне блюдо было изысканным, но на вкус просто божественным. Мы ели в полной тишине, и нарушать ее не хотелось, хоть меня не покидало чувство недосказанности.

— Какое твое последнее счастливое воспоминание? — спросил Брайан, наливая вино в бокалы.

— Я не знаю. Я ничего не знаю о любви, осведомлена только о ненависти.

— Да ладно, — не сводил он с меня взгляда. — Я видел тебя с твоими друзьями. Они скорее семья для тебя, и ты их любишь.

— Это правда. Но это не значит, что каждое мгновение с ними я запоминаю. Мы друг за друга и в огонь, и в воду, но счастье… Счастье, Брайан, — это те моменты, над которыми не нужно задумываться. У меня нет воспоминаний, которые бы я по-настоящему хотела запомнить, не считая каждого мгновения с моим братом.

Мы смотрели друг на друга, и я наконец-то почувствовала комфорт. Больше не было неловкости. Не думала, что в моей жизни мужчина может мне так моментально понравиться. Не думала, что буду скучать по разговорам с кем-то, даже если я до сих пор сижу напротив.

— Какой был твой самый грустный день? — склонила я голову набок, держа в руках бокал вина.

— Когда я понял, что больше не буду прежним. Что больше не буду лучше.

— Помнишь, что сказал Коэльо? Самый темный час нашей жизни перед самым прекрасным рассветом.

— И пусть люди приходят в поисках чего-то нового, но уходят, оставаясь такими же, как были, — продолжил он. — Они поймут, что старое прошлое лучше настоящего. Вся жизнь тем и интересней, когда люди вокруг вас одни и те же. И как-то само собой получается, что они входят в вашу жизнь и сами того не замечая пытаются ее изменить.

— Мне нравится, — улыбнулась я.

— Что? — ответил мне улыбкой Брайан.

— Твоя смелость и искренность. Точнее, смелость выражать искренность.

— Если уже мы начали цитировать гения, то у него есть потрясающая фраза, которая сейчас как никогда кстати.

— И какая же?

— На этой планете существует одна великая истина. Независимо от того, кем ты являешься и что ты делаешь, если ты по-настоящему чего-то желаешь, ты достигнешь этого.

Я удивленно подняла на него глаза, но Брайан был абсолютно серьезен. Он казался легкомысленным, только все в его глазах говорило об обратном, и мне до боли захотелось разгадать эту тайну.

— У тебя тормоза хоть иногда работают?

— Мне тяжело сдерживаться рядом с тобой, — ответил он чуть наклонившись. Взяв бокал, осушила его одним глотком. — Ну, ты тоже с трудом сдерживаешься. Приятно знать, что я не один такой.

Я промолчала, потом в официальном жесте поставила руки на стол.

— Ты документы принес?

— Может, спокойно посидим, поговорим?

— Ты со мной еще три месяца говорить будешь, так что не расстраивайся.

— Эмили, мне понятно, ты женщина, которая сделала себя сама. И мужчина, которого ты не любишь, рядом с тобой, как обуза, но дай мне шанс. Возможно, все не так плохо, как ты думаешь? — отложил он приборы.

— Мне известно, что хорошо, а что плохо, и какой ты человек, — ответила я ему со злостью.

— Тогда почему ты выглядишь так, будто сюда приехала под дулом пистолета?

— Это мои личные проблемы. Ты тут ни при чем. Понятия не имею, какого ты обо мне мнения, но судя по всему, думаешь, что у меня всегда все под контролем. Это не так. Я не настолько идеальна и редко встречаюсь за ужином с мужчиной, который является фактически моим потенциальным клиентом, и бывшим любовником. Обстановка не очень расслабляющая.

— Забудь о работе. Давай поговорим о нас, Эмили! Ты мне нравишься, — подошел ко мне, и я подняла на него глаза. — Я давно не чувствовал такого к женщине. Да и, черт, я вообще такого не чувствовал раньше. Обычно сам выбирал, а ты заставляешь меня менять все мои правила.