Затем он пожелал мне спокойной ночи, и я как по чертовой команде уснула даже спустя не десять минут. Я успокоилась немного. А затем была бесчисленная череда звонков с разных номеров. Майкл звонил мне несколько дней подряд с одноразовых телефонов. Разговоры у нас не всегда клеились. Мы говорили о разных мелочах, но только не о важном. Да и когда? У нас не было времени. Майкл позвал меня на Гаваи. Сказал, что частный самолет будет ждать меня в аэропорту через два дня, и он дает мне это время, просто по причине, что оно мне нужно. Мне всегда нужно время, и я сейчас просто не могла оставить Кетрин или Долорес. Да, это был бы возможно лучший отдых и лучшие дни в моей жизни. Они были бы наполнены любовью, сексом, страстью и Майклом. Целиком. Слава небесам, у меня были эти два дня, чтобы подумать.

Я размышляла, что хотела бы такой любви, как у знакомых мне пар. Такой большой и преданной. Чтобы мы сидели порой где-нибудь в парке, а Эстель бегала и смеялась. Да, моя жизнь была полна разных эмоций, которые снова каждый раз я не хотела испытывать.

Он так часто делал мне больно, что я и сбилась уже со счету, за что его прощать. Но правда в том, что тем, кого мы любим, прощаем все, что угодно. Мы готовы планету перейти, а затем назвать ее их именем, только чтобы почувствовать еще что-то. И пусть я понимаю, что с Батлером все будет спокойно и размеренно. У меня будет постоянство и он даст мне полную свободу и гарантии, но выбирая между любовью и стабильностью, к черту прекрасную жизнь.

«Ее судит толпа

и считает слегка странноватой,

а она так упрямо

живет в ожидании счастья,

у нее между ребер,

наверно,

прослойка из ваты,

а иначе бы сердце

давно разлетелось на части».

Я сказала Висту, что беру несколько выходных. Находясь в его кабинете под изучающим взглядом, я чувствовала себя школьницей, которая врет и пытается избежать наказания. Я всегда себя так чувствовала рядом с ним, особенно когда он пытался меня «отругать», и я знала, что виновата на самом деле. Вист был старше меня на шестнадцать лет, и он был все еще потрясающе красив. Он был надежен, спокоен, и с ним я бы не переживала о том, что в одно мгновение он может пропасть. Он бы никогда не предал меня и не ушел, не дав мне гарантий и возможности с комфортом жить дальше. И все, что мне нужно было, это согласиться. Но я не могла. Я держалась за последнюю ниточку, связующую меня с Майклом, просто чтобы прожить еще хотя бы несколько лет, испытывая эмоции, которые дарил мне только он, просто находясь рядом.

— Зачем тебе эти дни?

— Я хочу отдохнуть.

— Не хочу упускать тебя из виду, Эс, — вздохнул он. — Я хочу быть рядом.

— Почему ты заботишься обо мне? — посмотрела на него в упор.

— Не знаю. Почему-то хочу этого.

Когда я промолчала, Вист встал напротив меня, и его аромат укутал. Да, пах он до неприличия хорошо, но этот запах не вызывал у меня мурашек по коже, и мне не хотелось облизать его шею, просто чтобы еще сильнее окунуться в него.

— Ты чувствуешь что-то ко мне, Эс? Ты любишь меня хоть какой-то любовью?

— Наверное, — сделала я два шага назад. — Но его я люблю больше, Вист. Всегда буду любить больше.

— Ты любишь призрака, — процедил он сквозь зубы. — Понимаешь это? Вы никогда не будете вместе. Ему не позволит его раздутое эго, а тебе — твоя гордость.

— Ты не думал, что я просто убегаю, черт возьми? — смогла я наконец-то это произнести. — Мне стало тебя слишком много. Тебя как раз было в меру, а теперь переизбыток. Это как сладкое в детстве. А позже наступает момент, когда ты понимаешь, что больше любишь воду, чай без сахара, и вместо того, чтобы взять заварное пирожное, выберешь овсяное печенье.

— Я принимаю тебя целиком, Эс. Правда. Майкл — твоя первая любовь, и я готов ждать. В конце концов все равно ты вернешься ко мне быстрее, чем я смогу полюбить кого-то другого. И это все твое, Стейси, — направился он за свое рабочее место, словно говорил о каком-то деле, а не признавался, что любит меня. — Мое сердце. Мое тело. Мои руки, губы, язык, член, мысли. Теперь все это скорее твое, чем мое. И да, — не поднимая глаз, сказал он тише: — я отпускаю тебя на столько, насколько тебе необходимо.

Я все-таки приехала в аэропорт. Я знала, что бросаю всех и дело, которое делаю ради того, чтобы побыть рядом со своей девочкой, но понимание того, что я могу провести еще хоть немного времени с Майклом, заставляло мое сердце биться чаще, и я устала постоянно упускать возможность. Как только такси привезло меня в аэропорт, я прошла с небольшой кладью в зал ожидания и огляделась в поисках чего-либо. Я не успела купить даже бутылку воды, как ко мне подошел человек и передал мне телефонную трубку. Я приложила телефон к уху и услышала голос Майкла, который говорил: «Просто делай, как он говорит». Затем все было по схеме — я села в самолет, где была единственным пассажиром, пристегнулась и сказала, пусть принесут бутылку вина. Оно было хорошим. Отличным, если быть точной. Вино вероятно лучшая когда-либо созданная вещь в мире, особенно когда понятия не имеешь, в какое дерьмо опять вляпалась.

«Только в тот момент, когда ты начинаешь путешествовать по миру, ты в полной мере понимаешь, что именно не так с тем местом, где ты родился и вырос». Ирвин Уелм.

Я вышла из самолета и понятия не имела, где оказалась. Был лишь запах соленой воды, и понимание того, что весь перелет я пила и спала. Я увидела его, как только вышла, и все остальное перестало иметь значение. Казалось, что я ждала этой встречи всю свою жизнь.

— Привет, незнакомка, — сказал он, приближаясь. — Как тебя зовут?

— Проваливай, — наигранно разозлилась я, прижимаясь к Майклу всем телом, захватывая в плен его губы.

— Странное какое-то имя, — улыбался он. — Но я ждал тебя, несмотря даже на это.

Он начал танцевать со мной, и я почти улыбнулась в ответ. Я не могла отвести от него взгляд, и все мое тело было напряжено. Что-то было не так, и как бы я не хотела забыться в этом моменте, не смогла. Та Стейси, которая жила во мне, говорила мне быть на чеку, и я решила послушать ее хотя бы для самосохранения.

Майкл кивнул в сторону своего внедорожника, и когда я пошла вместе с ним, он открыл дверь со стороны пассажирского сидения. Он находился так близко, что я чувствовала запах его духов. Я побыстрее забралась внутрь, пытаясь скрыться от этого, но это была моя самая глупая идея. В салоне он был повсюду. Я разозлилась. Он, кажется, наслаждался жизнью, полностью забыв обо мне, о ребенке, о семье и просто уехал, чтобы пересидеть. Но даже понимая все это, все, о чем я могла думать, это, чтобы уткнуться головой в его шею и вдохнуть запах. Почувствовать тепло его тела рядом с моим. Хоть на мгновение. Я хочу испытать все это до того, как он снова уйдет.

— Почему ты тут? — спросила я, не выдержав молчания.

— Ты имеешь ввиду в Ханалеи? — усмехнулся Майкл.

Ах, да. Я оказалась на Гавайях. Точнее в городе, который находится в штате Гавайи. Какого хрена? Что с ним вообще не так?

— Тут мало людей, ты заметила? — продолжил он. — И еще песня — «Puff, the Magic Dragon» (перев. Затяжка, Волшебный Дракон) в исполнении трио «Peter, Paul and Mary» имеет интерпретацию, связанную с Ханалеи, где «Затяжка» — метафора марихуаны, «Хэна Ли» — созвучен названию «Ханалеи», которая славилась своей марихуаной, а «Дракон» указывает на утёсы со стороны пляжа, которые напоминают дракона. Потом тебя к ним отвезу.

Да, Вудс был идиотом. Идиотом, которого все время хотелось любить. И даже убежав из Нью-Йорка, причиной он назвал песню, о которой реально помнит сто человек во вселенной.

— Ты хоть понимаешь, что я пережила, думая о том, что ты мог сделать?

— А ты сомневалась во мне?

— Да! — вскрикнула я. — Конечно, мать твою, я сомневаюсь в тебе! Я не знаю тебя, Майкл. Я не знаю, почему ты ушел из дома. Какого хера ты отмываешь деньги? И ты был человеком, который пытался держаться от всего подальше. Ты был тихой гаванью, — сорвался мой голос на последнем слове.