— Стейси, — ответила я, чуть усмехнувшись.

И вот с этого дня началась еще одна история. Я увидела в ней себя, лишь с одним отличием — я была более агрессивна. Взаимность — это, наверное, самое лучшее, что может произойти с человеком. С тех пор, как это произошло, прошло несколько недель. Эта девочка стала мне нужна в какой-то степени, и я, кажется, к ней привязывалась. Порой она спала у меня в квартире, в которой я теперь проводила много времени, а когда ее не было, я не задавала лишних вопросов, и, кажется, мы ладили отлично. Долорес почти не появлялась, и я не могла ее винить. Ведь теперь, когда Майкла не было рядом, я по-настоящему поняла, что тоже ушла бы вслед за ним хоть на край света. Я боялась его увидеть. Я боялась, но так ждала.

«Трагедия жизни не в смерти. Трагедия жизни в том, чему мы позволяем умереть внутри нас, пока мы живы». Норман Казинс.

Пока я гналась за Джейсом, Вист вызвал Стивена на допрос, и я хотела поговорить с ним. Поговорить о подруге, которая никогда не признается мне в том, что скучает по нему. Поговорить о том, что у него будет ребенок, а он об этом даже не знает. В общем, я хотела поговорить с ним обо всем, кроме причины, почему мы оба сейчас находимся в участке.

— Пусти меня к нему, — сказала я Висту. — Мне просто нужно поговорить с ним.

— Не вмешивайся в это, Эс.

— Не позволяй себе этого. Я не держусь за эту работу, как за деньги. А лишь потому, что хочу защитить близких. Но если ты начнешь перекрывать мне кислород, я выйду за эту дверь, и ты больше никогда меня не увидишь.

— Не шантажируй меня, Эс, — видела я как его жевалки заходили от злости.

— А ты не пытайся меня контролировать.

Я вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Стивен сидел полностью в расслабленном состоянии, словно сейчас должны показывать футбольный матч.

— Стейси, — поднял он на меня глаза. — Знал, что это будешь ты.

— Откуда ты знаешь меня?

— Я знаю всех, кто хоть раз встречался с…

— Эбби, — перебила я его. — Ты знаешь всех, но не знаешь ее. Как иронично.

Он поставил руки на стол и всмотрелся в мои глаза. Он был слишком сильным. Сильным во всех смыслах этого слова. Огромный, как шкаф, и когда он складывал руки, рубашка натягивалась, и я совру, если скажу, что это не было сексуально.

— Может, ты лучше спросишь, где сейчас Майкл?

Мое сердце забилось чаще, и я сжала кулаки до боли от ногтей. Я хотела врезать ему или сделать больно психологически. Хотела найти его слабость и воспользоваться этим. Но сдержалась. Мне нужна была информация, и я согласна была играть по его правилам.

— Я думаю, он сейчас в Лас-Вегасе играет в карты, проигрывая все деньги, и проводит каждую ночь с другой. Все в стиле Майкла, — показала я кавычки в воздухе.

— Ты не идиотка, Стейси, а если веришь в это, то это банально, даже для Вудса.

— Я просто женщина.

— Вот тебе раз, — засмеялся Стивен наигранно, хоть и его глаза оставались ледяными. — Из всех вещей, о которых следует волноваться, ты переживаешь по поводу полуголых девиц, фланирующих вокруг него? Брось, девочка. Разве ты никогда не просыпалась посреди ночи от мысли, какого хера ты делаешь в мире, где он такой идеальный бизнесмен без прошлого? Разве ты никогда не хотела узнать, почему он ушел из дома и больше не возвращался? Откуда его стартовый капитал?

— Да, — честно ответила я, чувствуя, что сама втянула себя в этот разговор. И мне нужно было с кем-нибудь об этом поговорить. — Бывало, я каждую ночь думала об этом. Все время сомневалась в своем здравомыслии, ведь была уверена, что это моя жизнь полна дерьма. Задавалась вопросом, как я могу любить кого-то настолько сумасшедшего, того, кто никогда не будет любить лишь меня, и никогда не сможет быть постоянным, но потом вспоминала некоторые вещи, которые совершала, пока взрослела. То, чем я не горжусь, или выбор, о котором жалею или не жалею. И я поняла, что, возможно, мы все немного сумасшедшие.

— Майкл убивал людей.

— Я тоже.

— И все равно любишь его?

Я кивнула, глядя в его серьезные карие глаза.

— Да. Это неправильно?

Мгновение он не отвечал, а потом усмехнулся.

— Дорогуша, какого хера я могу знать о том, что правильно или неправильно? Я рос в этом мире. Я не самый подходящий человек, чтобы ответить на твой вопрос.

— Я по-прежнему хочу знать твое мнение, — надавила я.

Он помедлил, удивленный моей настойчивостью.

— Да, — наконец, ответил Стивен. — Это неправильно. Но иногда неправильное не так уж плохо. Иногда бывает, что именно это и нужно человеку.

— И если ты не поможешь нам, — ворвался в кабинет Вист, — смертей может быть гораздо больше. Может пострадать не только Стейси, но и Эбби.

И в этот момент произошло что-то нахрен страшное. Как в замедленной съемке, Стивен поднялся с места и устремил свой дикий, наполненный ненавистью взгляд в моего босса, который сейчас был, откровенно говоря, полным идиотом.

— Подойди ближе и повтори угрозу ее жизни еще раз, — злобно прорычал он. — Ты сейчас тут, а через час будешь лежать в реке с пулей в башке. Открой рот и расскажи о том списке людей, которые могут быть мертвы, если я там тебе чего-то не расскажу. И тогда дай мне повод перепрыгнуть через этот стол и воткнуть нож тебе в горло. Скажи это еще раз. Я, блядь, разрешаю тебе!

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, а желудок рухнул вниз. Я вытаращила глаза на них обоих, и понимала, что кто-то из них проиграет эту схватку только ногами вперед. Вист крепче сжал пистолет, пристально наблюдая за движениями Стивена, который сохранял непроницаемый вид в тот момент, когда единственной подвижной его частью были глаза. Такой реакции только после звучания одного имени я еще не видела. Я задумалась, если все зайдет далеко, на чью сторону я стану: Виста, который много лет назад дал мне смысл жить, или Стивена, который определенно знает, где сейчас находится человек, который и является этим смыслом.

От крови нас спас лишь адвокат Стивена, который забрал его из комнаты из-за того, что не было причин держать его тут дальше. Сразу после этого я поехала в дом Адама и пыталась найти еще хоть одну запись из камеры, но все было тщетно. Не было ни одно записи и никакого следа. Вернувшись в свою старую квартиру уж поздно вечером, я увидела Кетрин, спящую в кровати. Я легла рядом и по какой-то причине была рада, что она тут. Я подняла ее досье и знала, что она сидела на амфетамине, и, кажется, в шутку, в местном участке уже была камера с ее именем. Все это случилось после смерти ее родителей, которые разбились в аварии полтора года назад. Боль заставляет совершать нас ужасные вещи, и можно было бы сказать что-то типа: «Потерпи». Кажется, что все проходит, и можно сказать, всего один год, и все будет как раньше. Да, людей не будет рядом, но ты будешь в порядке. Но все это херня. Чушь собачья. Иллюзия. Ничего не проходит, пусть боль и не вечна. Ничто не вечно.

И когда в очередную ночь очередной кошмар настиг мои мысли и отогнал сон, я выскользнула из постели и неслышно подошла к окну. Я оглядывала пустынные улицы, и у меня была чертова паранойя. Мне казалось, что кто-то следит за мной, и казалось, что я обречена на такую жизнь. На улице и в округе все было спокойно, и лишь случайная машина проехала по улице, осветив ее ненадолго, после чего скрылась. Через некоторое время по тротуару прошла компания пьяных мужчин, взрываясь смехом в паузах между невнятной речью. Потом снова тишина. Тишина была обманчивой и не нравилась мне. Я взяла ключи от квартиры, одевшись перед этим, и поцеловав Кетрин в лоб, заперла дверь и вышла из здания.

Я сидела в машине наблюдая за окружением, и музыка сменялась одна на другую. Я не вслушивалась в слова, и тем более не стала вникать в их смысл. В бесконечности всех событий я просто устала. Я молилась теперь за Майкла, и лишь о нем были мои мысли. Я любила его до безумия, и мы оба это знали. Между нами было даже больше, чем любовь. Это были те чувства, о которых говорить стыдно людям вроде меня. Но в эту секунду и в этот момент он был мне так нужен. Между нами происходило что-то, даже когда его не было рядом. Я так хотела, чтобы он был в порядке и хотела его найти. Но это было чисто из эгоистичных помыслов. Мне просто легче, когда Майкл был рядом, и было легче, когда он каждый раз пытался удержать меня. И только когда он пропал, я поняла это.