Литмир - Электронная Библиотека

Одна из причин, по которой мне так сложно разгадать этот заговор, состоит в том, что в истории Шахов членов Правления убивали сравнительно редко. Учитывая, что это силовая структура с многовековой историей, функционирующая под покровом тайны с обилием традиций в стиле барокко (и иногда рококо) и на принципах бюрократии, а также что большинство ее членов обучены убивать и обладают сверхъестественными способностями, а члены Правления обладают авторитетом, сочетающимся с воистину пугающей свободой действий, следовало бы ожидать, что убийства внутри организации должны происходить чаще.

Но нет.

Известны, однако, убийства, совершенные сторонними организациями (сверхъестественными и не только – как когда у лорда Палмерстон застрелили слона), а также множество смертельных случаев во время операций, но незаконных убийств членов Правления, совершенных другими его членами, насколько мне известно, было всего четыре. Кроме этого, конечно, имели место официальные казни, в том числе величайшее побоище 1788 года, которое лишь впоследствии было признано правомерным. Как бы то ни было, четыре незаконных случая были следующими:

1. В 1678 году лорд Чарльз Хаксли был брошен в колодец по приказу своей жены, леди Аделии Хаксли.

2. В 1679 году леди Аделию Хаксли забил до смерти чайником любовник ее мужа, слон Роджер Торвилл.

3. В 1845 году ладья Анжелина Корфекс была сбита коляской. Позднее выяснилось, что сделать это приказал ее контр-партнер, ладья Кассандра Бартлетт.

4. В 1951 году слона Дональда Монтгомери задушила собственным галстуком ладья Джунипер Констебл.

Естественно, убийство одного члена Шахов другим лежит вне закона – не только потому, что это убийство, но и потому что ослабляет защищенность Британских островов. В трех из четырех вышеперечисленных случаев виновных быстро выследили, быстро допросили и затем, уже совсем не так быстро, казнили. Исключение составила ладья Кассандра Бартлетт, которой удалось успешно скрыть свою причастность к гибели Корфекс: об этом стало известно лишь после ее смерти из ее дневников. Видимо, она была чертовым гением, раз смогла провести Шахов с их выдающимися возможностями слежки.

Я хочу сказать, это еще не сделано.

И уж точно не сделано в отношении меня.

Кто бы ни пытался меня убить, кому бы ни удалось стереть мне память, эти люди подвергают себя огромной опасности. И я не могу даже представить, что они попытаются сделать это в Ладейной.

Поэтому одна из моих первых мыслей – тебе следует запросить себе постоянного телохранителя. Только нужно как-то это обосновать и быть готовой к тому, что затем последуют разного рода предположения насчет тебя. И тогда кто-то всегда будет рядом с тобой, хотя мы, честно говоря, не хотели бы привлекать к тебе столько внимания. Я сама не запросила телохранителя как раз потому, что знала: пользы от этого не будет.

– Ладья Томас, мне только что позвонила помощница вашего контр-партнера и сказала, что на выходных все тела находились за городом на разных заданиях и в ближайшие несколько часов ни одно не будет на месте, поэтому вашу встречу, запланированную на утро понедельника, придется отложить, – сообщила Ингрид, входя с обновленным кофе.

– Моего контр-партнера? Да… – проговорила Мифани, сначала с вопросительной интонацией, но затем якобы переводя фразу в задумчивое утверждение. После чего смогла выдавить из себя лишь констатацию очевидного: – Так, значит, встреча откладывается.

– Верно, – подтвердила Ингрид. – Весь ладья Гештальт должен успеть вернуться после вашей встречи с директрисой Имения, кроме, может быть, Элизы – это зависит от того, как пройдет штурм оленьего культа.

– О, хорошо, – проговорила Мифани, пытаясь осмыслить услышанное.

«Кажется, я начинаю понимать, – подумала она. – Одна из двух ладей. Ладей же две. Как в шахматах. Я одна, а вторая – мой контр-партнер. Ладья Гештальт».

Это имело толику смысла. У нее было лишь смутное понятие о том, что делать дальше, но сейчас ее беспокоило не только это.

«Что значит “весь ладья Гештальт”?»

– В полдесятого у вас встреча с бухгалтерами Верхнего дома по вопросам бюджета операции на станции «Слон и замок», – продолжила Ингрид, очевидно, решив не замечать, что ее начальница испытывает проблемы с пониманием английской речи.

– Это там, где чума? – оживившись, спросила Мифани, довольная, что ей удалось вспомнить.

– Да. В десять-пятнадцать у вас получасовая встреча с главой Имения, а потом, в одиннадцать – с ладьей Гештальт. Встречу с министром обороны я отменю.

– А в этом нет ничего страшного? – спросила она, пораженная тем, с какой легкостью ее секретарь готова пренебречь министром обороны.

– Конечно.

– Ну ладно, – проговорила Мифани с сомнением. – И, надеюсь, у меня сегодня будет немного времени просмотреть кое-какую статистику.

«И заодно получше узнать организацию, которой я, кажется, руковожу».

– Если появится свободное время, я постараюсь ничем его не заполнять, – пообещала Ингрид.

– Буду тебе признательна.

– Да, – продолжила секретарь. – Раз уж вы ничего не заказали на обед, может быть, я выберу что-нибудь, что вы сможете поесть в кабинете?

– Нет, я бы хотела куда-нибудь сходить, – сказала Мифани. – Посмотри, получится ли забронировать для меня столик в каком-нибудь месте с классной кухней.

– Хорошо, – ответила Ингрид, немного удивленно. – В «Кристифаро»? – Мифани кивнула. – Я распоряжусь, чтобы вам подали машину. После обеда приедет начальник службы безопасности Кловис из Верхнего дома, а потом у вас будет ужин с леди Фарриер.

– Хорошо. Так по какому поводу будут эти встречи? – спросила она, беря ручку и готовясь сделать себе пометки.

– Директриса Имения желает пройтись по списку возможных приобретений, а встречу с начальником службы безопасности вы назначили сами, и, боюсь, я не знаю, для чего.

– Ох, ладно, я уверена, что смогу вспомнить, – проговорила Мифани.

– Ужин у вас запланирован в «Симпсонс», – сказала Ингрид. – Я сообщу вам, когда подадут машину.

Мифани согласно кивнула, и Ингрид выплыла из ее кабинета, словно клиппер на всех парусах.

«Думаю, мне стоит подучить матчасть об устройстве этой организации».

Как на самом деле устроена эта организация

Существует непрерывный поток информации, поступающей к нам от гражданских служб. Неестественные явления не ограничиваются только лишь кладбищами, моргами и штабами неприглядных культов. Не пойми меня неправильно, многие из них происходят именно в таких местах, но еще больше – случается в совершенно обыденных обстоятельствах, и это делает их куда более печальными. Люди скорее смирятся с появлением ожившего трупа на кладбище, чем в кафе-мороженом или примерочной модного бутика. На кладбище они ему тоже не обрадуются, но это их не так сильно возмутит.

Для того чтобы выявить все, что касается нас, мы получаем весь этот поток информации, бо́льшая часть которого не имеет совершенно никакого значения. Стопки отчетов, страницы графических данных, тонны различных сведений. У нас есть команда аналитиков, которые просеивают все это, и интеллект, который, основываясь на всевозможных деталях и мелочах, выявляет тенденции, показывающие, например, что рынком пшеницы манипулирует вампир.

Кроме того, мы соединены с государственными структурами посредством Панических линий. С различными высокопоставленными чиновниками из всех ветвей власти, национальных и местных, проводятся тайные совещания, которые организуются таким образом, чтобы казаться одновременно и конкретными, и расплывчатыми. Мы не говорим им остерегаться гремлинов или желчных бурь, но показываем какие-нибудь продуманные презентации, в которых часто используется слово «неестественный», чтобы они наверняка уловили смысл. В результате мы получаем панические звонки от шефов полиции, министров правительства, представителей аристократии, офицеров вооруженных сил, советников, агентов разведки, священнослужителей, хирургов, дипломатов, главврачей и прочих. Также у нас есть свои люди во всех ключевых организациях, которые держат нас в курсе наиболее значительных событий.

12
{"b":"660807","o":1}