Только сейчас я заметила, как он устал. Я чувствовала себя постоянно под давлением и не замечала, что он чувствует это вместе со мной и также обессилен происходящим. Мой мальчик. В этот момент решение все изменить пришло в мою голову. Я должна оставить их в покое, чтобы агентство, дядя и группа перестали подвергаться нападкам. Все эти проблемы обрушились на них из-за меня, и только я могла с этим покончить. Я вышла в коридор, пока все были заняты. Я знала, что камеры висят везде, кроме комнат парней и ванных комнат, но надеялась, что о моих планах узнают не раньше положенного времени. Связавшись со знакомым репортером с известного канала, мы договорились на личное интервью в прямом эфире завтра в восемь утра. Дав отбой, я позвонила в аэропорт и забронировала место в самолете на частный рейс, который вылетал в ЭлЭй сразу, как я приеду туда со студии. На сердце давила тяжесть, но я не видела другого выхода, я должна была их оставить. А пока…

Намджун закончил трансляцию и вышел в коридор, когда я только возвращалась в зал к стаффу и бантанам. Он быстро подошел ко мне и крепко обнял прямо в проходе, кружа меня по залу. Ребята засвистели и захлопали. Команда была счастлива, что мы наконец-то могли больше не скрываться.

— Предлагаю за это выпить, — сказал счастливый дядя. Ребята открыли несколько бутылок шампанского, из которого с характерным звуком вылетели пробки. — За сплоченный коллектив, — поднял бокал дядя.

— За то, через что мы уже прошли вместе и еще пройдем, — сказала я, чокаясь со всеми.

Нас ждал последний вечер вместе, только они об этом не знали. Я старалась не думать о том, что мне предстоит завтра, чтобы Намджун этого не почувствовал. Завтра снова будет боль, горечь и борьба со всем миром. Но сегодня я с ними, сегодня моя семья со мной. Сегодня меня ждет последняя ночь с Джуном…

Вечером мы выпили достаточно много, и я надеялась, что никто не проснется раньше, чем я выберусь из агентства незамеченной. После маленького праздника в зале хореографии, мы с парнями перебрались в комнату Чонгука и Хосока пить соджу и играть в разные игры. Юнги, как всегда, ушел из зала к себе.

Я проснулась в шесть утра и, стараясь не разбудить Джуна, очень медленно выбралась из постели. Умываться пошла в общие ванные комнаты, чтобы не шуметь лишний раз. Накрасилась в гостиной и побежала вниз, пока еще был шанс свалить незамеченной. Надела шлем и, прыгнув на байк, помчалась в студию для записи интервью. Ехать на машине было бы безопаснее, но в шлеме меньше шансов, что меня кто-то узнает, да и ехать можно быстрее. Забегая на седьмой этаж студии, я рывком открыла дверь. Ли Чжи Ин уже ждал меня.

— Окс, почему ты бежала по лестнице? У нас же есть лифт, — спросил он меня в недоумении, обнимая и протягивая стаканчик с кофе.

— Я просто не вытерпела бы стоять на месте, пока он едет, — сказала я. — Спасибо, Чжи Ин, за кофе и за то, что не отказал мне.

— Ты издеваешься? Через двадцать минут случится очередная сенсация, которая поднимет рейтинги канала. Как я мог тебе отказать? — воскликнул он.

— Корыстный, — улыбнулась я.

Меня привели в порядок, и мы устроились на высоких стульях полубоком друг к другу. Три, два, один, поехали.

— Доброе утро страна, — сказал бодро Чжи Ин. — У нас сегодня не просто интервью, а спецвыпуск со знаменитым автором, продюсером и создателем группы BTS — Ким Оксэн. Она хотела бы кое-что сказать всем фанатам группы, — закончил он свою речь, передавая мне слово.

— Доброе утро всем, — улыбнулась я. — В связи с последними событиями и слухами, что связаны со мной, агентством БигХит и группой пуленепробиваемых, я бы хотела сделать заявление. Очень много комментариев от фанатов было о том, что я недостойна работать с бантанами и также недостойна работать в агентстве, позоря имя моего дяди — директора Бана. Я приняла решение уйти из агентства, — сказала я уверенно.

— Оксэн, я не ослышался, ты уходишь, оставляешь свою команду и все, чего ты достигла? — сказал ошарашенно Чжи Ин, не ожидая от меня ТАКОГО.

— Меня огорчает весь негатив, который АРМИ пишут в комментариях и письмах лично мне. Еще больше меня огорчает то, что весь этот негатив задевает не только меня, но и команду в первую очередь. Мой дядя, стафф, бантаны не заслужили всего этого. Отныне с моим уходом я прошу прекратить и гневные комментарии в отношении тех, кто этого не заслуживает. Я для вас, как и раньше, открыта двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и готова выслушать все претензии.

— А как на это отреагировала твоя команда? Директор Бан и группа? — спросил Чжи, все еще пребывая в ступоре.

— Это известие стало новостью не только для тебя, Чжи Ин, — улыбнулась я, хотя на душе была грусть. — Если бы мои близкие люди знали об этом, они бы не дали мне уйти. Закрыли бы в комнате, если понадобится. Моя команда — моя семья. Они слишком любят меня, чтобы дать просто так уйти, поэтому все было сделано в тайне. Это ради них всех, — закончила я шепотом и слезы навернулись на глаза. Соберись, надо закончить, совсем немного осталось.

— Окси, — с теплом в голосе сказал Чжи, — если бы твоя команда видела тебя, чтобы ты им сказала?

— Кхм, — я откашлялась. — Моя команда — весь стафф — стали для меня семьей. Мои родители погибли рано, и с самого детства я очень много времени проводила в агентстве. Они дали мне столько нежности и заботы, сколько некоторые родители не дают своим детям за всю их жизнь. Спасибо вам большое за вашу любовь. Я никогда вам этого не говорила, но я люблю вас, всех до единого. Вы отличная команда и замечательные люди, — я глубоко вздохнула пару раз, сдерживая слезы в себе.

— Дядя, Мэй, простите меня за все, — продолжила я, собравшись. — Я была не самым послушным ребенком, да и во взрослом возрасте часто спорила с вами. Но вы всегда поддерживали меня, всегда были рядом и всегда любили меня просто за то, что я — это я. Я счастлива, что вы у меня есть и счастлива, что мы стали полноценной семьей, и у меня теперь есть сестренка. Спасибо Мэй, что назвала ОксАни в мою честь, — улыбнулась я. — Я безумно люблю вас.

— Ты так долго работала с пуленепробиваемыми парнями. Думаю, они тоже заслужили услышать от тебя несколько слов, — сказал Чжи.

— Да, конечно, — ответила я, собираясь с мыслями. — Первое, что хочу сказать — Намджун не знал о том, что я писала песни для других к-поп групп. Он сказал обратное только для того, чтобы поддержать меня и не дать мне участвовать в этом сражении в одиночку. Парни, вы должны его простить, он правда ничего не знал. Спасибо тебе, любимый, за то, что всегда был рядом, поддерживал меня и не давал опустить руки. И прости за то, что мало ценила это. Ты стал смыслом моей жизни. Мое сердце разрывается на части, когда я думаю о том, что нам придется расстаться. Помни, Джуни, ты обещал мне. Отпусти меня и будь счастлив, — по моим щекам потекли слезы, но я не обращала на это внимание.

— Джин, Джини, хоть ты и находишься на одном психологическом уровне с макнэ, — улыбнулась я сквозь слезы, — оставайся всегда таким же непосредственным, добрым и заботливым. Позаботься о парнях, прошу тебя. И извини меня за то, что перекладываю эту ответственность на тебя.

— Юнги-хен, прости меня. Я не хотела, чтобы все так вышло. Я должна была рассказать раньше о моем авторстве в Корее. Из-за моей ошибки я потеряла друга. Спасибо за то, что был рядом тогда, когда нужен был мне больше всего. Я была не права, и ты всегда был замечательным другом. Береги себя и свою ранимую натуру. Умоляю, если сможешь, прости меня, — я снова сделала глубокий вздох и вытерла слезы, которые градом катились по щекам.

— Хосок, Хобби-хен. Ты яркий лучик команды, наша надежда. Пожалуйста, впредь, как и всегда, гори ярко, солнышко, но никогда не сгорай дотла. И я жду твой микстейп, — улыбнулась я вымучено.

— Чимини, спасибо тебе за поддержку, а также за твой усердный труд. Ты смог войти в команду, тренируясь всего год. Я всегда тебе говорила, твои таланты развиваются из года в год, но и это еще не предел. Только, Чимини, давай себе больше отдыхать, ты слишком строг к себе. Люби себя, — улыбнулась я.