Мы с утра до вечера тренировались. Всю хореографию ставили вдвоем вместе с Хосоком, работали с ним над номерами, не зная усталости. Когда заканчивали учить один номер с ребятами, они шли отдыхать, а мы придумывали следующую партию, чтобы показать её наутро. Джуна и Сокджина приходилось учить дольше всех и, чтобы не нервничать и не срываться, мы с Хосоком менялись партнерами. Нервы были на пределе из-за усталости, недосыпа, только что закончившегося тура.

За пару дней до церемонии награждения мы, как обычно, тренировались. Парни отлично заучили свои партии, и я уже не переживала за них, зная, что все, как обычно, будет блестяще. Мы прервались на обед и отпустили покушать стафф, договорившись продолжить через час. Еду нам привозили прямо в танцевальный зал, ходить куда-то не было времени. Макнэ, как всегда, тратил больше всех энергии на репетициях, поэтому съел все со скоростью света и лежал, откинувшись на диван, переваривая. Я стояла и залипала в окно, время от времени доставая палочками из коробочки в руке кусочки овощей с лапшой. Мне нравилось смотреть, как за окном жил своей жизнью город — люди шли на обед в кафе или просто в торговый центр, чтобы скоротать свободное время, машины останавливались на красный и снова продолжали движение, когда загорался зеленый. В такие моменты я не думала о действительно важном, о том, что происходило сейчас в этом зале.

— Снова снег пошёл, — высказала я свои мысли вслух.

— Снег? — Чонгук подскочил резко с дивана и подошёл к окну, встав рядом. — Здорово. Нуна, пойдём на улицу? — сказал он с восторгом.

— Гуки, у нас всего минут сорок отдыха осталось, я хотела ещё кое-какие слова записать, — начала я отнекиваться. Мне было совсем не до веселья. Постоянные тренировки и полное отсутствие личного пространства вымотали меня.

— Нууууна, ну давай, — упрашивал он меня. Поняв, что уговоры бесполезны, он упёрся руками мне в спину и начал толкать к двери. Я успела только лапшу поставить на стол.

— Ну хватит, Чон Чонгук, нам сейчас не до отдыха. Церемония уже совсем скоро, — рассердилась я.

Тэ и Чимин не дали мне вспылить. Они схватили меня с обоих сторон за руки и потащили вниз. Поняв, что смысла что-то говорить нет, я сорвалась с места и побежала, перепрыгивая через ступеньки и обгоняя их. Мы выскочили на улицу с младшими и начали кидаться друг в друга снежками, собирая то малое количество снега, что успело скопиться на капотах машин на стоянке, лавочках и бордюрах. Снег очень хорошо слипался в комки и снежки достаточно больно били при попадании. Мальчишки так быстро утащили меня вниз, что мы не то что куртки и перчатки прихватить не успели, но и тренировочную обувь не переобули. Бегая по двору и стоянке, мы поскальзывались и падали.

Следом за нами вышли старшие хены. Они немного задержались, чтобы переобуться, надеть куртки и прихватить куртки для младших. Чимин начал снимать все это безумие на телефон, убегая и уворачиваясь от снежков. Я остановилась вдали от перекидывающихся снежками макнэ и захохотала, когда Тэ сделал подножку Чиму, уронил его и Чимин стал снимать такое интересное небо. Я увидела движение в окне на уровне третьего этажа и подняла глаза. Дядя смотрел в окно и смеялся над нами. Я улыбнулась ему и помахала рукой. В этот момент ко мне подошёл Джун и накинул на плечи пуховик.

— Спасибо, любимый, — посмотрела я на него с благодарностью.

— Они тебя совсем раздетую на улицу вытащили. Боялся, что простынешь, — ответил он и присел рядом, чтобы набрать в ладони снега.

Юнги подошёл к младшим с кучей курток и, передавая им, попал под обстрел от нас с Джуном. Хосок же для Тэ даже перчатки прихватил. Мда, без перчаток — это мы опрометчиво. Пальцы начинало неприятно ломить от холода. Мне довольно ощутимо прилетел снежок в поясницу от Чимина. Я погналась за этой плюшкой, чтобы отомстить и вывалять его в снегу. Намджун опередил меня и кинул в Чимина снежком. Именно в этот момент Чим повернулся, чтобы посмотреть, бегу ли я за ним или отстала, и снежок прилетел чётко в его телефон, выбив тот из рук.

— Фак, фак, фак, — выражался Чимин, счищая снег с телефона и осматривая его на наличие повреждений.

— Не ругайся, Пак Чимин, — сказала я, подбежав к нему первой, так как была ближе всех. — Как он? Жив?

— Фак, Чиминщи, мне так жаль. Телефон в порядке? — спросил, волнуясь, подошедший Намджун.

— Телефон-то в порядке, к счастью, — сказал Чим, — но ты, Намджун-хен, рукожоп редкостный.

Все дружно засмеялись, а Джун вздохнул с облегчением, что все обошлось. Мы продолжили бегать друг за другом и кидаться снежками, но Чимин предпочел убрать телефон поглубже в карман. Меня догнал Джун, обхватил сзади за талию, оторвал от земли и начал кружить. Я хохотала и цеплялась за его руки. Потом заметила, как дядя открыл окно и сфотографировал нас всех. Благодаря выходке младших бантан, все немного расслабились и выпустили пар.

Чуть погодя мы отряхнулись и пошли обратно внутрь, чтобы продолжить подготовку. На входе в зал нас уже ждал стафф с тряпками. Старшие хены предусмотрительно переобулись перед тем, как выйти на улицу, а нам с младшими пришлось минут пять вытирать кроссовки насухо, чтобы никто не намочил пол в зале и не поскользнулся. Подошва кросс Тэ была слишком сильно рифленой и он, психанув выколупывать из нее снег, просто оставил их на тряпке и дальше пошёл в зал в одних носках.

За день до церемонии назначили генеральный прогон. Пока в зале присутствовал только стафф, я раздавала указания. Заставляла ребят петь и повторять хореографию ещё и ещё. Снова и снова. Они жаловались и некоторые команды выполняли неточно. Это очень сильно злило. Хотелось все быстро и по возможности идеально прогнать, чтобы уйти отсюда раньше, чем меня увидит кто-то лишний. Мне показалось, что со звуком что-то не так или проблемы были в аранжировке.

— Короткий перерыв всем, — сказала я громко и пошла в будку к звуковику выяснять в чем дело.

Бантаны начали баловаться на сцене. Макнэ с Джином бегали вдвоём друг от друга. Чим напевал какую-то мелодию. Юнги в это время читал только что придуманные строки. Получалась не очень приятная слуху какофония.

— Бля, парни, — не выдержала я, глядя на этот хаос, и сказала это в микрофон по-русски. Фразу продолжить не успела.

— Не ругайся, Окс, — на автопилоте сказали в микрофоны Джун, Юнги, Чимин и Хосок, не отрываясь от своих занятий.

— Что? Какого черта, вы же не знаете русский? — возмутилась я.

— Язык не знаем, а мата от тебя уже набрались, — веселился Чонгук, улыбаясь.

— Да епт. Короче, хватит бегать, угомонились все и рты закрыли. Я хочу хоть немного тишины. Голова уже гудит.

Гук, Юнги и Джин надули губы и сели, успокоившись. Тэ что-то сказал Намджуну, оторвав того от залипания в телефоне. Он пошёл ко мне.

— Ты сегодня нервная, малышка, — сказал он, подходя. Всю неделю я ночевала в общежитии, не жертвуя ни одной драгоценной минутой сна, которые бы тратила на дорогу до дома. Джун спал со своим прежним соседом, если пять часов сна вообще можно назвать сном. Виделись мы с ним только на репетициях и за завтраком, и то по утрам все быстро молча ели, так как время поджимало и я всех подгоняла.

— Само собой, — сказала я чуть грубовато, подтверждая очевидное. Он не обнял меня как всегда. Во время генеральных репетиций в больших концертных залах мы не позволяли себе прикосновений и лишних взглядов друг на друга, боялись случайно попасть в камеры.

Морально и физически я измоталась больше остальных, также, как и Хобби-хен, который за первую минуту перерыва уснул прямо на стуле, откинув голову назад. Это сказывалось на нас. Я была все время раздражительной, а Хобби все больше молчал и меньше улыбался. Джун чувствовал это и старался лишний раз не нервировать меня. Он все понимал.

— Детка, полегче, моё терпение тоже не резиновое, — сказал он нежно.

— Да, прости, ты прав. Мы просто все измотаны. Я счастлива на самом деле, что церемония уже завтра. Потом будет несколько дней отдыха, — мечтательно протянула я. — Я скучаю по тебе и не могу нормально без тебя спать, — сказала я с грустью.