Мы попрощались с мемберами и сели в машину, пообещав вернуться через пару дней без задержек и строго наказав Джину смотреть за младшими. Как только дверь машины за мной закрылась, я сняла очки, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. В отличие от Джуна за рулём эти несколько часов пути я могла поспать. Намджун включил негромко музыку, чтобы самому не уснуть в полной тишине. Прошло примерно полчаса, может, чуть больше, когда я услышала:

— Ты так и будешь молчать? Когда ты спишь, Окс, я не чувствую от тебя ничего, идёт совершенно ровный эмоциональный фон, за исключением тех моментов, когда тебе снятся сны. И сейчас я уверен, что ты не спишь. Тебя также разъедает изнутри то, что произошло с нами в бассейне, как и меня.

Мда, опять не получилось отвертеться от разговора. Честное слово, эта связь начинала бесить в такие моменты. Лучше бы мы молча забыли о том, что было, и все.

— Ты хочешь об этом поговорить? — спросила я, поворачиваясь к нему и на миг ловя его взгляд, пока он снова не перевёл его на дорогу. Я опустила глаза на его левую руку, что так уверенно лежала на руле. Ветер, врываясь в окно от быстрой езды, раздувал его волосы на макушке. Он был таким красивым в этот момент, на фоне заходящего солнца.

— А ты нет? — ответил он вопросом на вопрос.

— Это был просто поцелуй, Джуни. Тебе нужна была поддержка, а мне в тот момент хотелось быть той самой поддержкой. Ничего не изменилось, мы друзья, как и прежде.

Кого я пыталась убедить в этом? Его или больше себя? Я же понимала, что снова хочу попробовать его губы на вкус. Почувствовать тепло его рук на моем теле, его прикосновения. Я почувствовала, как во мне закипает злость, его злость.

— Оксэн, — он впервые назвал меня полным именем, — друзья ТАК не целуются. Друзья в принципе не целуются, а я был готов… Черт.

Он с силой стукнул ладонью по рулю со злости, видимо, не осознав, что и я это почувствовала. Съехал на обочину, остановил машину и вышел из неё. Я чувствовала, что он был зол, как черт, и тщетно пытался успокоиться. Поэтому вышла за ним следом. Джун облокотился бедром на багажник и смотрел неотрывно, как за горизонтом садится солнце. Я подошла к нему, повернула ладонью его лицо к себе, заставив обратить на меня внимание. Я не могла ничего сказать, но в глазах моих было отчаяние. Я уже ничего не понимала — когда наша дружба успела перерасти во что-то большее, когда мы успели так вырасти? Но, что бы между нами ни случилось, больше всего в жизни я боялась его потерять. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и погладил меня по голове.

— Почему, Окс? Почему ты берёшь на себя огромную ответственность, заключая контракты с группами на авторство их песен, создавая свою группу, но при этом убегаешь, когда между нами случаются ситуации, от которых нельзя просто отмахнуться? Ты кажешься смелой, но на самом деле ты такая трусиха.

Джун был прав — я была смелой во всем, что не касалось лично моих чувств.

— Эта ситуация… Она все усложнила, понимаешь? Раньше наши отношения были дружескими — легкими и понятными. Но ты упорно не хочешь стоять ногами на твердой земле и почему-то рвешься вперед на шаткий мост неизвестности. Почему ты не можешь просто забыть то, что было, и постараться вернуться к прежним отношениям?

— Потому что я хочу большего, — сказал он с вызовом, глядя мне в глаза и не давая отвести взгляд. — Я хочу, чтоб ты перестала бояться неизвестности и пошла со мной на этот шаткий мост. Вдруг он намного крепче, чем кажется? Я же вижу, как ты смотришь на меня, Окс, и чувствую, что наши желания взаимны. У тебя хреново получается это скрывать, — закончил он и, сняв с меня кепку, обхватил лицо ладонями.

— Зато ты даже не пытаешься это скрывать, — растерянно ответила я, пока его губы неумолимо приближались.

Как только его губы накрыли мои, у меня больше не осталось сил сопротивляться нашему притяжению. Я будто заново научилась дышать, только теперь моим кислородом был он. Теперь точно отмазаться не получится, и как прежде уже не будет. Он подхватил меня под бедра и посадил на багажник, одновременно наклоняя меня назад. Я обхватила его ногами за талию, чтоб удержаться и не лечь совсем спиной на машину. Его руки гладили мои обнажённые плечи, постепенно стягивая с них джинсовку. От губ он перешёл к шее, оттянув мои волосы назад, чтоб я запрокинула голову, открывая ему лучший обзор. Одной рукой я гладила его волосы на затылке, притягивая его ближе, а вторая блуждала под футболкой. Когда он провел языком от низа шеи вверх к уху, я застонала. Мурашки были по всей коже от его прикосновений. Я уже не отдавала себе отчёта в том, что мы делаем. Я хотела его здесь и сейчас. Желание, удвоенное нашей связью, было настолько сильным, что я потянулась к ремню его джинсов. Он резко положил свою руку на мои, останавливая, и оторвался от меня, все ещё держа меня за волосы и заглядывая в глаза. Я не хотела расцеплять свои ноги за его спиной, наше возбуждение сводило с ума. В его глазах я видела только огонь желания, так же, как и пожар в душе. Он отпустил мои волосы.

— Отпусти, Окси, — сказал он мне, пытаясь вырваться из кольца моих ног и отодвинуться от меня. Мы оба тяжело дышали. Я видела по его оттопыривающимся штанам, что до спокойного состояния ему ещё далеко, да и мои плавки были безумно мокрыми. — Или я за себя не отвечаю. Моё самообладание буквально на волоске сейчас от того, чтобы не сорваться и не лишить тебя девственности прямо на этой тачке. Это охренеть как сложно контролировать, если мы оба этого хотим.

— Так почему тогда мы должны останавливаться? — прошептала я ему в губы. Он застонал от бессилия.

— Потому что я не хочу, чтоб твой первый раз был в таком месте и в таких обстоятельствах… И мой тоже, — добавил он.

Джун был прав. Наверное, позже я бы об этом пожалела. Он снова обнял меня, только теперь нежно, как раньше, я прижалась щекой к его груди и мы любовались закатом, все ещё не меняя позы. Через некоторое время я почувствовала, что мы оба успокоились. Я чувствовала лишь умиротворение после столь сильного всплеска эмоций.

— Нам пора ехать дальше, — прошептал Джун, наклонившись к моему уху.

Я оторвалась от его груди и посмотрела на него устало. Он нежно поцеловал меня в губы и спустил за талию с машины на землю. Я села на свое место, пока Намджун доставал что-то с сумки. Солнце опустилось за горизонт, в салоне машины было темно, лишь фары освещали дорогу. Намджун вернулся на водительское место и, прежде чем тронуться дальше, накинул на меня свою кофту. Я быстро уснула, ощущая такой родной запах от его кофты и спокойствие от его присутствия рядом.

Джун разбудил меня уже когда остановил машину на парковке отеля. Я потерла глаза, просыпаясь.

— Я тебе раньше никогда не говорил, ты очень милая, когда спишь? Прям глаз не оторвать, — улыбнулся он.

— Это потому, что я молчу? — пошутила я и вышла вслед за ним из машины. По плану мы должны были переночевать в отеле, а с утра отправиться в школу, где учился Пак Чимин. Джун закинул свой рюкзак на плечо, в одну руку взял мою сумку, а второй рукой взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

Мы подошли на ресепшен. Я не совсем ещё проснулась и предоставила Джуну решать вопрос с комнатами.

— Один двухместный номер, — уверенно сказал он. Я оторопела. Девушка за стойкой, видимо, тоже. — Мы молодожены, — сказал он уверенно и поднял вверх наши сцепленные руки, демонстрируя мою с кольцом на безымянном пальце.

Вот же черт. Мы подарили друг другу эти кольца три года назад. С тех пор мои пальцы росли также, как и я, и на средний оно уже стало мало. Пришлось передвинуть на палец поуже. Мне никогда бы и в голову не пришло, что Джун может повернуть это в такую сторону. Остатки сна как рукой сняло.

— Могу я отвести невесту в номер, она очень устала с дороги, и вернуться к вам оформить и оплатить заселение? — невинно спросил Намджун. Видимо, чувствовал моё негодование, которое было готово вырваться наружу. Я осталась в номере, пока он оплачивал сутки проживания и заказывал нам ужин.