– Ваш жених сказал после купания надеть это, а дорожное платье вам принесут в комнату.

Я облегченно вздохнула и оделась. Как всегда, серый цвет подчеркнул мои глаза, а белая отделка – цвет волос. Разрумянившиеся щеки, чистые, влажные, слегка распушенные волосы – и в металлической пластинке отражается не суровая тетка, бряцающая железом, а юная девушка, мечтающая о любви…

Я тряхнула головой, разгоняя опасные иллюзии, и вернулась в спальню.

Там уже царил порядок. На кровати сменили белье и укрыли ее меховым покрывалом. Стол застелили полотном и украсили расписными мисками с горячим бульоном. Забыв манеры и условности, я отпила горячую бодрящую жидкость прямо через край и поймала ласковый взгляд короля. Поперхнулась, вздохнула:

– Простите, Ваше Величество!

– Не извиняйтесь, леди, вы так аппетитно пьете этот бульон, что я тоже не могу отказать себе в удовольствии.

С этими словами Вайнор взял вторую миску и повторил мое нарушение этикета! А, как известно, королевское нарушение этикета – это создание новых правил! От этой мысли я невольно хихикнула.

Когда мы пересекли границу Вадеры, я смог спокойно вздохнуть. Конечно, хизардцы могут попытаться достать меня и здесь, но теперь это будет сложнее. Гарнизоны начеку, а всего в неделе пути от первой заставы в большом торговом городе меня ждет мой двор.

Вспомнив о дворце и этикете, я немедленно начал оказывать леди Инире привычные знаки внимания: подавал руку, помогал спускаться с лошади, оставлял за спиной, входя в потенциально опасное место. Она, казалось, спокойно принимала их. Тем более, что молодой граф Радолен и Камил вели себя примерно так же.

После отдыха я решил порадовать свою невесту и разыскал в приграничной глуши платье. Мне казалось, дамы всегда радуются обновам. Даже мама расцветала, покупая новую шаль или юбку. Но леди Инира приняла дар холодно.

Чем еще порадовать леди? Накормить сладостями? И тут промах! А любезная попытка доставить леди в помещение не замочив ног? Тоже позорно провалилась.

Однако страдал от моих ухаживаний не только я. Когда я увидел, с каким выражением лица леди Аннелора вошла в трактир, мне стало не по себе. Толпа разогретых спиртным мужчин у стойки, запахи мокрой кожи и сукна… Леди здесь не место!

Но! Моя невеста спокойно шагнула к стойке, заказала стаканчик гномьей горилки и преобразилась! Не сдержанная телохранительница, не знатная дама – самая настоящая оторва выслушивала сомнительные комплименты и едко шутила в ответ!

Ее стесняло строгое платье, ей было мало просторного зала! Подначивая, похваливая и поражая, она свела с ума всех! Я ревновал, злился и… восхищался! Такая женщина должна быть счастливой!

Наблюдая за ней, я понял, что попытался посадить в душную тесную клетку гордую соколицу, которая сядет на руку лишь по собственной воле. И отошел в сторону.

Инира веселилась от души! Устроила соревнование среди погонщиков и охранников, а потом завершила его одним броском. Вытянула из толпы удрученного графа и сплясала с ним джигу.

Затем они вместе показали свое умение крошить мечом (крошили копченое порося) и под конец поделили огромный жбан медовухи, признавая – победила дружба!

Камил, который наблюдал этот цирк, причем явно не в первый раз, ограничился единственным стаканчиком самогона. Я присел рядом с ним и уточнил:

– А почему «Ледяная Дева»?

– По трем причинам, – ответил он, любуясь экономными движениями своей напарницы. – Инира предпочитает холодные тона в одежде, плюс светлые волосы, отсутствие рядом мужчины и… ее любимое боевое заклинание. Точнее, любимое и единственное.

– Какое?

– «Ледяная дева», – невозмутимо ответил телохранитель, но в его глазах плясали пьяные шарги.

– Я не маг, – довольно резко ответил я, наблюдая, как Инира одним движением ножа укоротила бороду слишком резвому поклоннику.

– Это заклинание просто собирает всю воду в радиусе пары ярдов и покрывает ею объект словно ледяной глазурью. Просто, изящно и красиво. Противник не превращается в ледяную статую, на это надо много сил, но и продолжать бой не может.

Я представил себе покрытых ледяной корочкой хизардцев и усмехнулся:

– Что ж, за «Ледяную деву»!

Тост подхватили все находящиеся в зале. Инира опрокинула очередной стаканчик, опустила голову на скрещенные руки и… уснула.

Я подошел, поднял на руки. Наслаждаясь теплом и мягкостью ее тела, понес наверх. Возражать никто не стал, потому как Сиг и Кварт, растрепанные и слегка нетрезвые, но весьма вооруженные, громко сообщили присутствующим, что «Ледяной деве» пора баиньки.

Камил успел извлечь из невнятной кучи храпящих погонщиков Радолена, закинул его на плечо и шутливо раскланялся:

– Доброй ночи, господа! Нам пора!

– Доброй, доброй! – невнятно простились те, кто еще держался на ногах.

– Утром у них будет болеть голова, – проговорил Камил, втягивая юного графа в снятую для него комнату. – Надо купальню заказать, холодную.

– Закажу на всех. Только вот сможет ли она утром встать?

– Сможет, – Камил хохотнул. – Только рассольчику приготовь, чтобы сапог в голову не прилетел.

– Закажу. – Тут я неловко зацепил складкой ткани косяк, рукав платья сказал «крак» и отлетел окончательно. – И одежду куплю.

– Почему ты не хочешь отдать ей ее багаж?

Я открыл было рот, чтобы ответить и промолчал.

– Доброй ночи!

– Доброй!

Утром мое настроение неожиданно улучшилось. Инира была такая встрепанная, беспомощная и ершистая… Мне хотелось пригладить ее перышки. Увы, нежность она воспринимала как собственную слабость. Но за купальню и завтрак была благодарна.

Мы выпили бульон в уютном молчании. Потом похрустели сдобными сухарями с горячим травяным настоем и, наконец, дело дошло до разваренной говядины, сдобренной солеными огурчиками и капустой.

Когда сытая и умиротворенная герцогиня откинулась на спинку стула, в дверь постучали.

– Войдите, – разрешил я, приготовив на всякий случай кинжал.

Инира, схватившись за висок, подняла два пальца – по ним скользнула голубоватая искра.

– Доброе утро! – нас приветствовал жизнерадостный Камил.

За его спиной прятался зеленоватый графеныш.

– Доброе, – Ини поморщилась, опуская руку. Искра пропала, а телохранительница схватила стакан с морсом и жадно отпила, роняя на подбородок алые капли.

– Не надо меня морозить, ледышка ты наша! – притворно испугался брюнет.

Спросив взглядом моего разрешения, он оседлал стул и начал пристально рассматривать напарницу. Та, однако, не смутилась и показала другу язык. Потом всмотрелась в болезненно щурящегося графа:

– Кам, тебе мальчика не жалко? Что ж ты ему рассолу не налил?

– Пусть спасибо скажет, что я с ним всю ночь возился, – отмахнулся он. – Я ему не мамочка.

Граф побледнел еще больше и сглотнул. Кажется, вчерашнее веселье вышло мальчику боком. Ини осуждающе покачала головой:

– Зря ты так, нам еще целый день в седле трястись.

Инира встала, не обращая внимания на вскочившего графа, и покопалась в кошеле на своем «рабочем» поясе. На столе появились человеческие глаза, уши, пальцы с обломками ногтей. Я сглотнул, а Камил смотрел на все действия герцогини совершенно индифферентно.

Выбрав «ноготок» и нечто напоминающее клык, девушка настрогала палец в кружку, залила горячим чаем, а потом протянула отвар и «клык» совершенно зеленому мальчишке.

– Вот граф, выпейте и съешьте, вам станет легче.

Парень позеленел так, что я собрался его ловить – он явно собирался упасть в обморок. Однако, посмотрев в ласковые серые глаза, он набрал полную грудь воздуха и выпил зелье одним огромным глотком. Потом закашлялся, утирая слезы и подавляя спазмы.

– Легче? – Инира вновь заглянула подопечному в лицо. – Теперь ешьте.

Радолен покраснел и попытался рассыпаться в благодарностях, отказавшись от такой чести. Камил уже ржал в голос. Инира посмотрела на напарника укоризненно: