Но не сейчас.

Теперь Антару покидал совсем другой человек. Способность убивать, продемонстрированная мной в коридорных переходах главной базы корпорации «Филора», или невероятные изменения организма, создавшие у меня новую наносеть и превратившие кровь в черную густую жидкость, были несомненно важным фактом, повлиявшим на мою трансформацию.

Важным, но отнюдь не главным.

Главным я считал, как изменились мой характер и сознание. Мышление бесконфликтного человека, готового идти на компромиссы даже со своими врагами, подставляющего правую щеку, когда его со всего размаха бьют по левой, бесследно исчезло, оставив вместо себя понимание и осознание того, что ты в этом мире один, и никто не сможет позаботиться о тебе и твоих врагах лучше, чем ты сам.

Если хочешь жить спокойно и не опасаясь за жизнь, то не нужно проявлять милосердие к тем, кто совсем недавно вскрывал твое тело, чтобы посмотреть на работу внутренних органов, или облучал неизвестно чем для экспериментов. И не важно, что он сам не делал этого, а только помогал начальству. Даже простое знание о тех зверствах, что творились в стенах лабораторного комплекса «Филоры», заслуживало смерти. Я убил несколько десятков таких людей и ни на миг не усомнился в своей правоте. «Око за око» и «кровь за кровь» – эти понятия прочно вошли в мой мысленный лексикон.

Максима Александровича Вольфа, владельца небольшой строительной фирмы, занимающейся внутренней отделкой любой сложности, при подобных деяниях уже вовсю замучила бы совесть. Многочисленные походы к психологу, тонны успокаивающих лекарств и сильное снотворное каждый вечер перед сном – вот что ждало бы меня, окажись я прежний в такой ситуации.

Но Макс Вольф, бывший солдат группы тактической разведки корпоративной армии «А.Н.Т.», имеющий за плечами столько всего, что не всем обычным солдатам на Земле приходилось переживать, будет спать спокойно. И оплакивать сдохших ублюдков из «Филоры» я никогда не буду. Мало того, жить по таким же принципам я собираюсь и дальше, ведь только так тут можно будет остаться в живых и не стать обедом для кого-нибудь другого. Люди не стали вегетарианцами при высоком уровне технологического развития в Содружестве, отнюдь – это хищники, готовые рвать других за более лакомый кусок, без всяких сомнений или колебаний. Быть сильным и не быть слабым – такая жизненная философия властвовала между звезд, и мне она казалась верной.

По крайней мере, такое впечатление у меня сложилось о человечестве в Содружестве на данный момент. Допускаю, что на центральных мирах все по-другому и вопросы там могут решать не так. Но когда я еще попаду туда? Да и попаду ли вообще. Учитывая, что, судя по словам одного из сержантов из учебного лагеря, получить гражданство первой категории любой страны, гарантировавшее бессрочное проживание на каком-нибудь центральном мире, не давали всем подряд. Так что с этим тоже нужно будет что-то делать.

Последние мысли заставили меня встать, чтобы выйти в небольшую кают-компанию, где хотя и немного, но все же еще оставалось свободное место, не заполненное лакраном.

Мэл, нынешний капитан «Эстока», сидел в одиночестве у кухонного уголка, неторопливо цедя какой-то напиток из высокого стеклянного бокала, похожего на толстую пробирку.

Молча кивнув, я тоже налил себе выпивки, приземистый стул удобно принял мое тело.

– Ну что, солдат, ждешь, когда мы свалим отсюда подальше? Я слышал, у вас там в «А.Н.Т.» условия жизни не очень. Кормят отвратно, воюете много, платят гроши. Небось рад, что удалось вырваться от них? – молодой пилот первым решил нарушить молчание.

Лет двадцати пяти, не больше, в сером комбезе техников, он не слишком отличался от парней, что находились в тренировочном лагере корпорации. Короткая стрижка русых волос и обычное непримечательное лицо делали это сходство еще более заметным.

– Это точно, – я согласно кивнул, – никакого желания туда возвращаться у меня нет.

Не давая ему что-то сказать еще, я поспешил задать интересующие меня вопросы:

– Куда именно мы летим, не можешь сказать еще раз? Знаю, мы уже говорили на этот счет, но хотелось бы более конкретно узнать о месте прибытия. А еще меня интересует возможность получения полноценного гражданства.

Неторопливый глоток из стакана, слабое подобие усмешки обрисовывается на лице парня. А затем неторопливая речь:

– Первым делом мы посетим одну из торговых станций Вероны, где продадим весь лакран без всяких проблем с законом. Веронцы с удовольствием купят все, не задавая лишних вопросов. После дележа вырученных кредитов каждый может отправиться туда, куда ему угодно. Лично мы полетим на Камею. Подозреваю, что знакомая Красса тоже увяжется за нами. Она вроде была командиром отряда наемников, и думаю, что у нее там много дел. – Снова глоток и небольшая пауза, заполненная разглядыванием пластиковых мешков, заполнивших комнату больше чем наполовину. – Ты же можешь лететь куда тебе угодно и делать что угодно. Денег на жизнь хватит с избытком.

– А сколько именно? – данный вопрос мне интересен еще с того времени, как только началась погрузка лакрана на борт корабля. – Сколько получит каждый?

– Ну, с учетом того, что договорились делить на равные доли – где-то миллиона полтора кредитов на каждого должно выйти. Не меньше.

Серьезная сумма. Я быстро провел в уме несложные арифметические подсчеты и заметил:

– Значит, всего здесь лакрана на девять миллионов?

– Где-то так, – кивок пилота. – Хотя это все примерно. Точную сумму узнаем только при взвешивании всего груза. Когда стали сваливать мешки в коридоры, то подсчет прекратили, так что сейчас мы понятия не имеем, сколько у нас его на борту точно.

Я про себя удовлетворенно кивнул головой. Сумма более чем значительная. На Антаре при контракте с «А.Н.Т.» мне бы пришлось пахать не один десяток лет, чтобы столько заработать.

– А что с гражданством? На этой Вероне можно его оформить? – Легализация на территории Содружества одна из важнейших целей. Как говорили на Земле: без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. Эта поговорка также верна и для далекой галактики. Что отлично показало разное отношение корпорации при найме в военизированный корпус «А.Н.Т.» к бывшим рабам и полноценным гражданам любой из стран цивилизованного космоса.

– Не Верона, а Объединение Верон. Это государственное образование с несколькими десятками собственных планетарных систем и еще большим количеством торговых представительств в других системах. Веронцы – это строители, торговцы, инженеры, – тут Мэл сделал небольшую паузу, наполняя бокал до самых краев все тем же коричневатым напитком, и только затем продолжил: – Они, конечно, засранцы те еще, но платят всегда хорошо. Через свои «Арки» они доставят наш лакран на другой конец Содружества, потратив на это минимальное количество кредитов, а потом продадут там его еще дороже.

Опять глоток, заставивший меня поволноваться сначала за молодого пилота, а потом и за себя. Если он надерется, то это может повлиять на безопасность перелета. Хотелось бы, чтобы все немногочисленные люди, умеющие управлять кораблем, находились в адекватном состоянии на всем протяжении путешествия.

– Насчет гражданства – не советую. По крайней мере, за полноценную первую категорию заплатишь столько, что потом будешь удивляться, зачем выбросил такую уйму денег просто так. Если только ты не собираешься начинать какое-нибудь торговое дело и не хочешь получить скидки при использовании их Арок для транспортировки товара. Тогда это имеет смысл. Хотя открытие бизнеса на их территории встанет в еще большую сумму. Торгаши не любят новичков-конкурентов, мешают как только можно, с удовольствием обкладывая тех высокими налогами по полной программе.

– Что еще за «арки»? – разговор все больше заинтересовывал. Узнать о мире, где мне предстоит прожить всю оставшуюся жизнь – полезное дело.

– «Звездные врата», «Локальные гиперпереходы», «Стационарные точки пробоя» – у них много названий. Но большинство пилотов зовет их просто «арками». Использовать гипердвигатели иногда бывает затратным делом, особенно если дело касается давно обжитых систем. Легче построить гиперврата, чем оснащать каждый грузовой транспортник гипердрайвом. Дешевле выходит.