Оторопевший Сальери стоял у непокорного устройства, руки его тряслись.

Мы давно уже сползли с дивана и, смеясь, катались по полу. Даже связанный рептилоид, на которого мы постоянно натыкались, трясся от хохота.

— Так, все успокоились! Замрите, никаких эмоций, не двигаться! Всем молчать, пока я не разрешу говорить, — снова использовал гипноиндуктор взбешённый Антонио, и трое из нас с облегчением его послушались.

Нет, правда, смеяться уже не было сил.

— Ну хорошо. Я понял, что вы обыграли меня. Но это все мелочи, небольшие неприятности, которые не изменят моих основных планов, — заявил злодей, обводя нас тяжёлым взглядом. — Обойдусь без того, чтобы прыгать в магазин за водкой и затем накачивать вас алкоголем наперегонки со временем. Говорите, загрузка вируса бессмысленна? Что же, придётся поверить вашим словам. Займусь тогда копированием своего сознания в ваши тела. Этого будет достаточно. Только вот немного допрошу каждого вас, и сразу начну размножать себя. Ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.

Согласно его приказу замереть, мы втроём сидели на полу и не двигались, без эмоций наблюдая происходившее за спиной Антонио. Нас мог выдать только рептилоид, но его морда тоже хранила каменное выражение.

Когда чёрный «Стейнвей» окончательно завис в воздухе над головой Сальери, аннунак скомандовал:

— Давай, Петрович!

И рояль рухнул на преступника.

Над поверженным врагом радостно реял призрак банщика.

— Филиппыч, привет! Я отпросился у Летающего Макаронного Монстра, ненадолго, правда. Извиниться хотел за то, что тогда тебя бросил. Тем более, там, в раю, ещё и родственник этого сатира объявился, Мидас или как его. Он-то и рассказал про преступника, который в его тело залез и собирался всем вам напакостить, но я же вовремя?

— Рад видеть тебя, дружище! Ты успел в самый нужный момент! Петрович, забери у жертвы рояля гипноиндуктор, направь в нашу сторону и зажми зелёную кнопку слева на пять секунд.

— Будет сделано, — призрак подхватил устройство и снял с нас гипноустановки.

— Так ты этого ждал? Поэтому время тянул? — спросил я у Геннадия. — Но как ты узнал, что твой напарник появится здесь? Я чего-то не понимаю…

— Нет, я сам удивлён таким поворотом, — ответил следователь. — Надеялся я совсем на другое: у меня в служебном ноутбуке камера и звук записывается, только его откроешь. При попытке несанкционированного доступа или смене пароля все эти данные сразу же отсылаются коллегам в этом измерении. Плюс Серёга сам должен тревожный маячок отправлять в таких ситуациях. Думаю, дежурные операторы уже получили сигнал и направили сюда оперативников. Давайте, развяжите меня. Надо с ними связаться, предупредить.

Мы поднялись с пола, сняли путы с рептилоида и подошли к роялю.

— «Стейнвей» жалко, хороший был инструмент, — вздохнул Агасфер.

Мы стояли над телом Мидаса, Сильван одёрнул Брокера: — Черт с ним, с роялем. Жаль то, что так получилось с твоим зятем, Панкратий, не догадались мы сразу. Извини.

— Да ладно. Я спокоен за него. Мидас хотя бы в раю, ему там хорошо, так ведь, Петрович? Ты и он, нам очень помогли в этом деле. Даже после смерти. В общем, преступник обезврежен совместными усилиями. Можно теперь спокойно закрыть дело. Спасибо, — поблагодарил я призрака.

— Боюсь, что ты не прав. Вот из-за этого оборудования, — мрачным тоном сказал Геннадий и указал на кольца дубликатора сознания. — Дело мы закроем ещё не скоро. Помните, как Василиса загипнотизировала армию Сальери на «приказ девяносто девять»?

— Ну, — подтвердил Сильван. — У неё что-то там не сошлось. Обработанные ею охранники, вместо нападения на Сальери в теле «росомахи», стали кончать жизнь самоубийством. Великий Зевс! Дубликатор сознания!

Сильван хлопнул себя по лбу.

Тут я всё понял. По Агасферу тоже было видно, что и он догадался.

— Вот именно, — подтвердил Геннадий. — Сальери не только использовал гипноиндуктор для создания армии в том измерении. Он ещё и пустил в дело дубликатор сознания, чтобы скопировать свой разум в как можно большее количество тел. Поэтому-то его, загипнотизированные Василисой, солдаты убивали себя. Ведь часть из них были двойниками Антонио, и они исполняли прямой приказ «атаковать Сальери, в каком бы теле он не находился». То есть — самих себя.

— Да что же я такой невнимательный в последнее время! — стон разочарования вырвался из моей груди. — Я же когда свирель доставал из футляра, видел своими глазами, как некоторые тяжелораненые, даже при смерти, пытались тянуться к Мидасу. Достать его и только его. Ну с чего он мог быть им так интересен?

— Брось себя винить, Панкратий. Не только ты, мы все тогда ничего не поняли. Потому про дубликатор всё открылось только сейчас. Но, даже без этой печальной истории с Мидасом, мы, следователи, не стали бы закрывать дело. У нас появились подозрения, что Сальери скрылся, что в теле самоустранившегося боевого клона был вовсе не он. Возникли они тогда, когда к нам в руки попала информация по третьему пленнику. Укрепились мы в них позже, когда мои коллеги не нашли портативного портала, с которым Антонио скрылся из горящего Кремля. Мы подумали, что его забрал с собой третий пленник, которым, как оказалось, был Мидас. Но теперь-то ясно, что у него было своё, личное устройство для путешествий между мирами. Боюсь, что после обысков, которые мы проведём по всем известным нам убежищам Мидаса, мы второй пропавший портал не найдём. В этой вселенной всё ещё где-то существует наш преступник. Не менее одного экземпляра. Мы его так и не поймали.

— Приехали. Как будто заново партию в шахматы начинаем! И как же нам теперь обезвредить Сальери? — удручённо спросил Агасфер.

— Нет. Это вовсе не новая игра, Агасфер, — возразил я. — У нас сейчас куда больше информации о нашем противнике. Это уже середина шахматной партии — миттельшпиль.

Я кивнул на Сильвана.

— Давай, Романыч, я жду твои идеи. Пока что, ты был прав больше всех нас в отношении намерений Сальери. Все твои версии оказались верными.

Мой родственник почесал свою бороду и ответил:

— Честно говоря, тут я пас. Потому что не знаю наверняка. У нашего врага теперь слишком много возможностей, как раз из-за дубликатора сознания. Но всё же, кое-какие варианты действий с нашей стороны есть. Либо мы должны дать Сальери возможность реализовать свои планы, но при этом потерять ещё одно измерение. Пусть катится вместе с ним в Хаос и пытается там выжить. Либо мы можем заманить его в нужное время и место, и там уже попробовать поймать или уничтожить. Эти оба варианта имеют один серьёзные недостаток. Мы не знаем, сколько у преступника осталось копий.

— Да уж, перспективы так себе. Если бы точно знать какой мир мы потеряем. И знать наверняка, что это будет лишь одно такое измерение, тогда я бы даже попытался согласовать на верхнем уровне, — поморщился рептилоид. — Однако, подозреваю, что ты прав, Сильван. Раз Сальери работал с дубликатором, то он всё ещё может быть не один, и, вполне вероятно, что мы потеряем слишком много миров.

— Значит, просто будем ждать его хода?

— Нет, Панкратий, просто так сидеть и ждать, когда он начнёт действовать — это не вариант. Нельзя исключать того, что он смог проникнуть в наши ряды скопировав себя в кого-то ещё из биржевых агентов. Придётся срочно предупредить все филиалы, заставить проверить всех сотрудников. Особенно оперативников. Напрячь всех, в том числе и масонов, усилить контроль за теми измерениями, где есть технологии клонирования и переноса сознания. Чёртов дубликатор, как мы его только проворонили? Технологию необходимо найти и изъять везде, где она существует. В общем, нам придётся играть на опережение, операция, назовём её «Бритва Оккама», стартует здесь и сейчас. Мы должны сесть и тщательно обдумать всё. Выработать новые идеи, новые правила игры, чтобы остановить преступника.

— Всё это хорошо звучит на словах, — вздохнул Агасфер. — Только вот — как нам заставить Сальери играть по нашим правилам? Чем победить такого врага и всех его дублей?