Возможно, шаткое положение Фаджа мог спасти Гарри, но, во-первых, сам Дамблдор не дал Корнелиусу возможности поговорить с мальчиком, а во-вторых, Гарри вряд ли стал помогать нынешнему Министру. Здесь директор не только не мог его упрекнуть, но и полностью поддерживал.
Отворилась дверь Большого Зала, выдернув Альбуса из его размышлений, и в зал вошла преподавательница прорицаний, Сивилла Трелони.
Дамблдор мгновенно справился с удивлением. Он вышел из-за стола, чтобы поприветствовать Трелони.
— Сивилла! Признаюсь, я удивлен, что вы вернулись в школу так рано. До учебного года еще полтора месяца и я хотел бы поинтересоваться, что же заставило вас приехать из отпуска столь рано.
— Внутреннее Око открыло мне, что я должна вернуться в Хогвартс! — таинственным голосом прошелестела провидица.
Директор мягко улыбнулся.
— В таком случае, дорогая Сивилла, не составите ли вы мне компанию?
— С удовольствием, Альбус.
За обедом они говорили о Прорицании. Трелони была явно обижена тем, что она должна будет разделить уроки с Флоренцем. Их беседу прервала сова, влетевшая в Большой Зал и опустившаяся перед Дамблдором с письмом.
Директор быстро пробежался по нему глазами и поднялся со стула.
-Прошу прощения, Сивилла, но появились дела, требующие моего вмешательства. Когда я вернусь мы продолжим наш разговор.
Он пошел к выходу, но остановился, когда услышал голос Трелони. Тот же грубый и хриплый голос, каким она изрекла пророчество о Гарри и Волдеморте.
-Тот, кто был отмечен Темным Лордом как равный, но не единственный, кто в силах одолеть его. Понеся потерю в первом месяце лета, он встанет на сторону зла. И мир содрогнется от его ненависти. И ничто не способно остановить его, кроме тех, кого он более всего боится.
Трелони захрипела и пришла в себя. Увидев потрясение на лице Дамблдора, она спросила:
— Альбус? Что-то не так?
— Нет-нет, ничего, — выдавил из себя Дамблдор и стремительно вышел из зала. Сивилла проводила его удивленным взглядом.
**************
Дамблдор сидел за столом у себя в кабинете, обхватив голову руками. Он уже не один час находился здесь, раздумывая над пророчеством, изреченным Трелони.
Гарри. Это пророчество о Гарри. Сомнений быть не может. Гарри был отмечен Томом, как равный. В июне погиб Сириус. Все сходилось.
Альбус был в отчаянии. Он не мог поверить, что Гарри станет таким же деспотом, как Волдеморт, но предыдущие два пророчества Сивиллы исполнились.
Придется осознать ужасную правду. Если Гарри могут остановить лишь те, кого он боится...
Дементоры. Он больше всего боится дементоров.
...Гарри нужно заключить в Азкабан.
Глава 2.
Гарри Поттер проснулся рано. В последнее время ему не удавалось поспать нормально, главным образом из-за кошмаров, преследующих его каждую ночь.
Смерть Сириуса. Гибель Седрика. Возрождение Волдеморта.
Гарри включил настольную лампу, нацепил очки и перевел взгляд на будильник. Стрелки показывали пять часов. Он сумел проспать лишь три часа.
Парень встал с кровати и открыл свой сундук. В нем хранились все его школьные принадлежности, одежда и метла. Он достал первую попавшуюся книгу, лег на кровать и наугад открыл страницу. Это оказалось пособие по уходу за метлой. Гарри изо всех сил пытался вникнуть в текст, но в его голове проносились лишь далеко не радужные мысли.
"Сириус погиб из-за меня! Если бы я не отправился в этот проклятый Отдел Тайн, за этим чертовым пророчеством, он был бы жив. Но я снова поступил так, как и рассчитывал Волдеморт, эта красноглазая змея! Я снова корчил из себя героя. А в результате моих товарищей чуть не убили, а Сириус... Это я виноват!"
Гарри тряхнул головой, пытаясь отогнать свои мысли, но они продолжали преследовать его и причинять мучения.
"Сириус, Седрик, мама с папой..."
Парень снял очки и провел рукой по глазам. Слез не было, он уже выплакал их все с тех пор, как приехал к Дурслям. Каждый день и каждую ночь он в одиночестве сидел в своей комнате, лишь иногда выходя оттуда поесть или в туалет. После внушения Грозного Глаза Дурсли не смели заставлять Гарри работать, хотя парень с удовольствием взялся бы за любой труд, лишь бы отвлечься.
Уже на первой неделе каникул, чтобы занять себя, он выполнил все домашние задания на лето, и теперь был готов лезть на стену от глухой тоски, охватившей его. Друзья не слали ему никаких писем, очевидно, Дамблдор запретил им.
Единственное, что могло отвлечь его, газеты "Ежедневного пророка", он сразу же, прочтя заголовки, комкал и бросал подальше. Каждый номер пестрел заголовками с именем Гарри Поттера. "Действительно ли Гарри Поттер Избранный?", "Что же делал Гарри Поттер в Отделе Тайн?", "Новые подробности поединка Гарри Поттера с Пожирателями Смерти!" и так далее в том же духе.
Гарри не представлял, как он сможет пережить это лето. Он искренне надеялся, что его вскоре заберут отсюда. Куда угодно, хоть в Нору, хоть на Площадь Гриммо 12, где все будет напоминать ему о Сириусе, но чтобы рядом с ним был кто-то близкий. В этом доме были лишь Дурсли, но назвать их дорогими для него людьми у Гарри язык не поворачивался.
Парень с тоской уставился на открытое окно. Букля улетела на охоту, и неизвестно, когда она вернется. Он твердо решил послать письмо друзьям с просьбой забрать его отсюда. А пока...
Он снова посмотрел на часы. Теперь стрелки показывали половину седьмого. Неужели он так просидел полтора часа? Другого объяснения не было.
Тяжело вздохнув, Гарри встал с кровати и достал маггловские джинсы и майку. Он давно усвоил, что если хочет принять душ, то лучше сделать это утром, пока Дурсли не проснулись. Благо, в ванной комнате была звукоизоляция.
Парень покинул комнату и, неслышно ступая, дошел до ванной. Там, закрывшись изнутри на защелку, он снял всю одежду и теперь стоял под теплыми струями воды. Они расслабляли и успокаивали его.
Когда он закончил мыться, то насухо вытерся полотенцем и одел прихваченные из комнаты джинсы с майкой. Он подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Его лицо осунулось, под глазами залегли синяки, впрочем, это неудивительно, учитывая, что последние две недели он спал лишь по три-четыре часа в сутки.
После этого он вернулся к себе в комнату. Букли все еще не было. Гарри достал из сундука пергамент, перо с чернилами и сел за письменный стол. Он решил написать письмо Рону, не дожидаясь своей совы. Обмакнув перо, он написал короткое послание, в котором поинтересовался, как дела у Рона и попросил его уговорить родителей поскорее забрать Гарри отсюда.
Пробежав глазами по пергаменту, Гарри откинулся на спинку кресла. "Скорее бы прилетела Букля", подумал он.
Дурсли обычно встают в восемь. Значит, до завтрака остался лишь час.
Этот час Гарри провел за книгами, он даже сумел отвлечься от грустных мыслей, вероятно, душ немного взбодрил его.
Через некоторое время раздался стук в дверь и голос тети Петуньи произнес:
— Завтракать!
— Уже иду, тетя! — нарочито бодро отозвался Гарри. Ни к чему ей знать, что на самом деле чувствует племянник.
Когда он спустился, на всякий случай положив палочку в карман джинсов, вся семья Дурслей была уже в сборе. Гарри сел за стол. Дадли был настолько занят своей порцией салата, что, казалось, не заметил кузена. Вернон бросил на племянника неприязненный взгляд, но сразу же отвернулся. Петунья поставила перед парнем тарелку с салатом, надо сказать, что его порция раза в два уступала той порции, что была перед Дадли, но Гарри не жаловался. Он съел салат за минуту, затем налил себе кофе. Закончив, он вымыл посуду, поблагодарил дражайших родственничков и вновь вернулся к себе в комнату, в надежде, что Букля вернулась.
Совы не обнаружилось. Гарри раздраженно посмотрел на свое письмо Рону. Поскорей бы отправить его и уехать отсюда!
