Эрри даже, едва не забывшись, хотела коснуться их и поправить непослушную прядь. Но вовремя спохватилась и убрала руки, сложив их в замок перед собой. Она неотрывно смотрела, как сын выводит буквы. Как от усердия прикусывает губу. Как покусывает край пера, раздумывая над следующим предложением. И даже не сразу поняла, что лицо её мокро от слез, а тело сотрясают беззвучные рыдания. Как же она скучает! Как невыносимо тоскует по нему…
Она ловила и запоминала каждое его движение. Страшась, что следующее письмо получит не скоро.
Вдруг Дэнниел застыл, словно прислушивался к словам человека, который находился рядом с ним в тот момент. И через некоторое время кивнул. Со стола рядом с бумагой взял маленький мешочек с песком и, рассеяв его по листу, дописал в конце письма несколько строк.
Эрри поднялась с места и встала за его спиной, чтобы лучше рассмотреть написанное и скрытое от чужих глаз.
«Мама, береги себя. До меня доходят слухи, но я не хотел бы верить в их подлинность. Говорят, что ты больна. И возможно, очень серьёзно».
На этих словах Эрвианна отчётливо скрипнула зубами, но тут же вернулась к чтению.
«Но, повторюсь, я не хочу верить в то, что могу лишиться единственного родного человека. Мне повезло с наставником. Он обучает меня бою на мечах и верховой езде. И я обещаю, что сделаю всё, чтобы больше никто не причинил тебе зла. К тому же у меня появился друг, который обещает помочь нам. Наберись терпения и будь сильной. С любовью, Дэнни».
Дописав эти слова, мальчик рассеял на бумаге новую порцию песка, и последние строки исчезли.
Как и само видение осыпалось горкой песка… Только Эрри продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места, и смотрела на лист с корявыми строчками, написанными детским почерком.
Не было сомнений, что дописанные слова написаны сыном по чужой воле. Пусть ему семь и он достаточно взрослый, чтобы писать самостоятельно. Но сами слова… Не хотелось даже думать о том, что они могли поселиться в голове её ребенка. К тому же песок… Откуда у Дэнни песок для тайной переписки? Кто этот друг, что сулил ему помощь? И каковы его цели? И что ему известно…
Столько вопросов, доводящих до отчаянья отсутствием ответов. Лишающих разума, сковывающих паническим страхом. До дрожи в руках. До горечи во рту. До паники. До безумия…
И только когда в дверь постучали, Эрвианна отмерла и, ссыпав с листа потускневший песок в камин, открыла, впуская в покои мать.
– Та ещё мразь этот твой муж. Теперь я понимаю, почему ты стала такой, – посетовала Валения, нервно вышагивая по комнате. – Но ничего… Не я буду Сиятельной герцогиней де Саменти, если к концу года мы не избавим тебя он него.
– Мама, скажи, ты была у Дэнни? – сдавленно спросила Эрвианна, едва справляясь с дрожью в голосе.
Валения резко остановилась. Краски слетели с её лица, а в глазах отчётливо проявилось беспокойство.
– Что с ним? – сдавленно спросила она.
Эрри какое-то время смотрела на мать, силясь понять, правдивы ли её чувства. Или же это очередная искусная игра. Но решила, что в этот раз Валения и правда беспокоилась за внука.
Лязгнул дверной засов. И очередная порция песка высыпалась на лист. И снова маленький Дэнни выводил буквы за столом в покоях герцогини де Байе. Но в этот раз мать и дочь следили за малейшими изменениями мимики, незначительными, казалось бы, заминками. В этот раз Эрри не просто наблюдала за сыном, а старалась понять, кем мог быть тот, кто продиктовал мальчику скрытые строки.
– Шарам… – выругалась Валения, помянув жителя Преисподней, когда песок снова осыпался горкой на лист бумаги.
– Есть предположения, кто бы это мог быть? – дрожащим от напряжения голосом спросила Эрри.
– Ни малейшего. Точнее столько, что можно сказать – ни одного, – задумчиво глядя на лист, ответила мать. – Одно могу сказать, это точно не Тевор.
– С чего такая уверенность?
Валения, наконец, посмотрела на дочь. И то, что она увидела, ей не понравилось.
– Возьми себя в руки сейчас же, – жёстко приказала она. – Ты выбрала не то время, чтобы раскисать и поддаваться панике.
Эрри сделала несколько глубоких вдохов и кивнула, давая понять, что готова слушать.
Герцогиня де Саменти вздохнула и укоризненно покачала головой.
– Твой муж привык действовать, полагаясь исключительно на силу, – сказала она. – Его легко вывести из себя, и тогда он не контролирует ни себя, ни ход событий. Да и к сему это сен Фольи? Он бы не стал скрывать своё присутствие, если бы просто хотел тебя в очередной раз запугать. Скорее наоборот. А этот человек скрыл свою личность. Он не прикасался к бумаге, да и к Дэнни тоже, дабы не оставить следов. Но обозначил своё присутствие.
– И что теперь? – спросила Эрри, уже взяв себя в руки и обретя способность хоть сколько-то трезво мыслить.
– Ничего, – и, предупреждая возмущение дочери, пояснила: – Судя по его посланию, он не желает зла ни тебе, ни Дэнни. Скорее предлагает помощь. Но это меня настораживает даже больше, чем угрозы. Что придётся отдать за эту помощь? В нашем мире ничего не дают бесплатно. Мы не знаем, кто он и каковы его цели. И всё же могу заложить свою жизнь, что это кто-то из придворных. А ещё меня пугает его осведомлённость. Я два года пыталась узнать, куда твой муженек спрятал Дэнни. И безрезультатно. К тому же, уверена, в твоем доме есть человек, что шпионит за тобой. А может, и не один. Он знал о том, что у тебя есть пески памяти… Кстати, откуда?
– Контрабанда из Таливии. – нехотя ответила Эрвианна.
Валения хмыкнула и улыбнулась.
– Ты не так безнадежна, как я думала.
– Если я не люблю эти твои игры, то это ещё не значит, что не могу в них играть. Хоть с радостью бы этого не делала.
– Увы, моя девочка, мы не можем отказаться от них. Уже сам факт нашего рождения подразумевал, что рано или поздно мы будем вовлечены во дворцовые интриги. Но только нам выбирать, на каких ролях.
– Ты так рассуждаешь, словно тебе плевать на всё, кроме своих дворцовых многоходовок! – вспылила Эрри. – На меня, на Дэнни, не удивлюсь, если на Гилвера и отца тебе тоже было наплевать.
Лицо Валении исказилось от гнева.
– Ты глупа, если так думаешь! – прошипела она сквозь зубы – быстро и зло, словно вспыхнула давно тлеющая щепка, упавшая на раскалённые угли. – Для меня никогда не было ничего важнее вас. И именно для вас я делала… всё.
– Похоже, не всё.
– Возможно. Но со смертью твоего отца многое стало сложнее. Я не справляюсь. И прекрасно это осознаю. Меня считают интриганкой, способной добиться любых поставленных целей. И мало кто знает, что на самом деле за моей спиной всегда стоял твой отец. Наш успех, влияние, положение… это всё было его заслугой. Ты ведь даже не подозревала, правда? Считая его подкаблучником и просто орудием в моих руках. На деле же орудиями были мы. Все мы, включая твоего покойного мужа. И даже блестящий успех, с которым ты меня поздравляла, всего лишь результат запущенного им плана, – Валения отвернулась, пряча набежавшие на глаза слёзы. – Я любила его. Восхищалась им. И всегда старалась быть достойной твоего отца. И даже верила, что так оно и есть. Но теперь понимаю, как самонадеянна была.
Эрвианна молчала. Слова матери, письмо Дэнни… всё это пошатнуло её хрупкое равновесие. Смешало чувства. Спутало мысли…
– Я не справилась, Эрри. И в результате ты и Дэнни оказались в таком положении, – тихо сказала Валения. – Но у меня ещё есть время всё исправить. Не волнуйся, милая.
Эрри, сама не понимая, зачем, осторожно коснулась её плеча…
– Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы тебе… нам помочь, – приняла она решение.
Но на этот раз Валения не радовалась победе. Она лишь криво улыбнулась. Прорвавшиеся эмоции, которые она тщательно скрывала столько лет, что уже и не думала, будто способна их выражать – это роскошь, которая не доступна даже королям. А уж для таких, как она, и вовсе смертельны.
