– А ты все хорошеешь, – наконец, совладала с чувствами Эделия. – Видят Великие, Его Величество принял мудрое решение, не позволив тебе губить свою красоту под траурными одеждами.

Улыбка на лице Эрри даже не дрогнула. Все же именно к этому она готовилась последние три недели.

– Красоту невозможно загубить никакими одеждами, моя дорогая. Как и обрести, увы. А портные лгут, уверяя, что хороший наряд делает женщину неотразимой, просто желая заработать побольше, – заговорчески прошептала Эрри, склонившись к уху Эделии. – А сейчас прошу меня простить. Хочу разыскать мать. Но я не прощаюсь, Дель. Вечер ведь только начинается.

Вечер действительно только начинался.

Шипел потревоженный змеиный клубок, смакуя сплетни и обсасывая уже до блеска отполированные кости внешне совершенно невозмутимой герцогини де Байе. Испепеляли завистливыми взглядами молодую женщину первые придворные красавицы. Кого-то Эрвианна знала, кого-то впервые видела, но абсолютно всем открыто, почти невинно улыбалась, кивала и натурально изображала искреннюю радость от встречи, выискивая глазами её сиятельство герцогиню де Саменти, которая в очередной раз некстати куда-то запропастилась.

На деле Эрри уже едва могла скрывать дикое желание вцепиться ноготочками хоть кому-то в лицо. И только осознание и даже твёрдая уверенность, что в каждой придворной даме, ещё не собравшей из прожитых лет длинные бусы, кипела злость и зависть к ней самой, укрощали сей низменный порыв. А всё потому, что мужская часть придворного бурлящего котла провожала герцогиню де Байе вовсе недвусмысленными взглядами.

У неё всегда получалось вызывать в мужчинах желание. Даже неосознанно. Даже не желая того, Эрри привлекала внимания больше, чем венценосная чета. И пусть раньше она тушевалась под этими блестящими, словно одурманенными, взглядами – сейчас ей было всё равно. Хотя нет – ей нравилось! Но не эти их взгляды, а искажённое яростью лицо сен Фольи, которого от свершения страшной воспитательной работы и мести за красоту своей жене удерживали приличия, обычаи и статус. А также внимательный взгляд короля, который Эравианна чувствовала лопатками, как рабское клеймо. И приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы не передёргивать плечами, силясь сбросить липкое ощущение, или просто не оглядываться, дабы ответить Вистеру не менее внимательным взглядом.

И дабы отвлечься от тяжелых мыслей об особах кровей королевских, Эрри старалась сосредоточиться на особах низших как по происхождению, так и по нраву, раздумывая на самую неприятную тему, которая всё же весила достаточно, чтобы занимать её мысли.

О, Великие! Что ни говори, а Эрри придётся туго по возвращению в Байе… Если графа случайно не постигнет страшная участь. К примеру, он мог бы перепить вина и выпасть из окна. Совершенно случайно. Или отравиться на пиру куропаткой… или его слишком изношенное за годы тяжёлой службы сердце не выдержало бы постельных утех с молоденькими и чересчур требовательными вдовами, так и не сыскавшими себе лучшей участи, нежели ходить хвостом за королевой…

Эрри так увлеклась, представляя, какой бы смерти желала супругу, что не заметила, как стала улыбаться слишком открыто. И лицо её выражало столько неприкрытой ненависти и злорадства, что придворные дамы вздрагивали, когда обращали на неё взор.

– Мне кажется или в данный момент вы планируете страшную месть? – вывел Эрри из раздумий уже знакомый низкий голос графа Амори.

И дамы и господа мгновенно и совершенно бесшумно отхлынули, оставив их в центре образовавшегося круга одних.

О! Это очень ярко подчёркивало слова матери о том, что Роберт сен Амори внушает страх всем и вся, и что, несомненно, он самый опасный человек в королевстве… Но Эрри совершенно открыто улыбнулась ему, словно старому другу, и так же невозмутимо положила руку на его локоть, увлекая подальше от уже опостылевшего серпентария в сторону балконов, нависших над королевским садом.

– Ох, вы как мужчина благородных кровей просто обязаны спасти даму от этого кошмара. Иначе они меня сожрут глазами, а кости обгложут и будут полоскать в сплетнях ещё много дней к ряду, – чуть нарочито весело сказала она, заметив полный ярости взгляд сен Фольи.

– Вы слишком предвзяты, леди де Байе. Мне кажется, вас не так-то просто обидеть.

– А вот в этом вы несомненно правы, граф. Меня просто нереально обидеть…

Эрри чуть устало облокотилась о перила, вдохнув запах ночных цветов и затхлость стоялых вод Тезвы, прикрыла глаза, стараясь подавить все чувства и снова надеть излюбленную маску. Но… движение, шепот, человеческая масса и даже мужчина, что продолжал молча, чуть прищурившись, смотреть на неё – выбивали из привычного спокойствия. Из её личного равновесия.

Поднималась лежалым илом со дна памяти глухая злость. Всё те же лица, веселящиеся на похоронах её мужа, её сердца. Её гордости и чести. Подступала к горлу тошнотой… Нет. Восстановить былое равновесие не так просто.

Сен Амори протянул ей бокал с красным напитком и Эрри, благодарно кивнув, приняла его. Но пригубив, оказалась несколько разочарована: не вино. Гранатовый сок, который она, в принципе, не очень-то любила.

– Так вы всё же планировали страшную месть? – снова спросил серый человек, именующийся королевским волкодавом.

– Разве что нынешней моде, – устало улыбнулась Эрвианна. – Простите, но я не привыкла ходить почти голой на людях. Чувствую себя неуверенно и совершенно…

– Я прекрасно вас понимаю. Любовь женщин к открытым нарядам напрочь лишила мужчин малейшей возможности пофантазировать…

Эрвианна спрятала улыбку в стакане с соком.

– Да уж… Наверное, нам пора бы вернуться. Слухам при дворе даже повода не нужно, чтобы испепелить репутацию даже самой честной леди, не то что дамы с сомнительными заслугами, дочери и вдовы изменника… ведь именно это вас так притягивает ко мне, граф сен Амори. Именно потому вы не спускаете с меня глаз? – и, дождавшись в ответ лишь чуть поднявшейся брови, продолжила. – Не беспокойтесь, я не собираюсь бросаться на короля и выкалывать ему глаза шпильками для волос.

– Очень рад, герцогиня, – усмехнулся Роберт. – Мой сон станет крепче после ваших заверений.

– Эрри…! – вылетела на балкон мать и тут же остановилась, словно в присутствии этого человека её сковывал вечный лёд.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, – совершенно спокойно поздоровался граф.

В ответ та лишь кивнула и снова повернулась к дочери:

– Сейчас королева спустится к ужину. Нам стоит поторопиться, дорогая.

Эрри кивнула с некоторой досадой. Королеву ей хотелось видеть точно так же, как короля и мужа. Но…

– Благодарю за компанию. Теперь я просто обязана вам жизнью, ваша светлость, – кивнула она графу, не заметив, как после этих слов вздрогнула Валения.

– Всегда рад стать отважным рыцарем, спасающим прекрасную даму от целого гнезда ядовитых змей.

– О чём ты вообще думаешь? – шипела Валения, увлекая дочь в толпу замерших придворных. – Я тебя предупреждала…

– Не затрудняй себя чтением нотаций, мама. Мне просто подвернулся случай хоть на время избавиться от всеобщего внимания. Оно всё же тяготит меня, – нехотя призналась Эрвианна.

Валения открыла было рот, чтобы сказать ещё что-то, но над головами пронеслось имя королевы и юного престолонаследника, а потому разговор их прервался на весьма напряжённой ноте, так и не разрешив суть проблемы.

Эрри тут же склонила голову, из-под ресниц наблюдая за нервно кусающей губы матерью. О! Как, оказывается, тяжело сдержать нравоучения, которые уже вот-вот грозились сорваться с уст. Потому это нехитрое движение казалось даже немного забавным.

Всё же любопытно было бы разведать, что такого не поделили граф сен Амори и герцогиня де Саменти, что даже само присутствие этого мужчины выбивает почву из-под ног Валении. Или это личное?