— Я так боялась, — задыхаюсь я. — Тебя разорвало на части. Конли разорвал тебя на части…

— Ты имеешь в виду моё сознание…

— Расщепили. Конли расщепил тебя на четыре части.

Он ругается по-русски.

— Я помню только этот мир. Ни один из других.

— Ну, поверь мне, ты побывал везде. Италия и Нью-Йорк и даже страшная мировая война. Ты правда этого не помнишь?

— Я помню только, что был здесь. Мы разберёмся с теорией позже. Теперь со мной всё в порядке, — Пол целует мою шею, потом ловит моё лицо в ладони. — Я не нашёл лекарство для Тео, перед тем как они меня поймали.

— Всё в порядке! Я достала его. Мы, ну, нам пришлось сделать кое-какую грязную работу для Триады, но всё в порядке, потому что я думаю, что знаю, как обратить это против них.

Он хмурится, без сомнения, задумываясь о том насколько грязной была работа. Но потом я вижу, как его лицо становится отрешённым.

— Несколько минут назад, то, что я сказал…

— Забудь это. Это между другим Полом и другой Маргарет. Это не имеет к нам никакого отношения, — зная это, я чувствую себя невероятно свободной. Как будто я могу воспарить на крыльях, унося Пола за собой.

— Но я причинил тебе боль, — Пол смотрит на мою раненую руку.

— Не специально. И это был не ты, точно так же, как это была не я. Хорошо? — чтобы объяснить это Полу, потребуется время, так же как мне потребовалось много времени, чтобы поверить в это.

Не похоже, что он может полностью принять это.

— Ты… она больше не может быть художником.

Это больно, даже если это не я. Но я говорю ему то, что, надеюсь, эта Маргарет когда-нибудь поймёт, то, что мне, возможно, придётся принять и самой.

— Есть и другие профессии. Другие способы быть творческим человеком и вести хорошую жизнь. Она разберётся с этим.

Пола это не утешает.

— Тео в безопасности?

— Да. Он даже отправился со мной, потому что сказал, что, если ты сделаешь это, чтобы спасти его, он сделает это, чтобы спасти тебя.

— Вот идиот, — говорит Пол самым ласковым тоном, на какой он был способен. — Где он сейчас?

— Япония. В этой вселенной Тео Бек получает докторскую степень в Японии, но наш собственный Тео уже вернулся домой. Он будет ждать нас там.

Пол осматривает квартиру.

— Этот Пол, — он слегка смеётся, но без юмора. Я могу сказать, что он смущён тем, как далеко зашла эта версия. — Ему нужна нормальная жизнь.

— Да, наверное. Посмотри на это с другой стороны, по крайней мере, ты не застрял в апокалиптической войне. Ты об этом совсем не помнишь?

Если это так, он может вспомнить, что я целовалась с другим Полом. Ой-ой.

Вместо этого он качает головой.

— Этот мир — единственный, о котором я помню. Думаю, так оно и было… в этом измерении меня было больше, чем где-либо.

— Ну в военной вселенной ты не много пропустил.

Я говорю это, чтобы отвлечь его, но Пол цепляется за новую информацию.

— Конли ведь не заставил тебя работать на него?

— Не больше, чем необходимо, — говорю я.

— Что ты мне не договариваешь?

Есть так много всего, и угроза главного офиса настолько ужасна, что не хочется говорить об этом вслух. Сейчас я просто хочу вернуться домой с Полом.

Но Тео вернулся туда, где ему и место, целым и невредимым. Он сейчас говорит моим родителям о риске. Мы с Полом вместе в объятиях друг друга. Нет причин не рассказать, если он этого хочет.

Итак, я начинаю с Италии, с объявления Конли о том, что он сделал, и рассказываю обо всём. Если я буду что-то скрывать, мне будет только неловко говорить об этом позже. Поэтому я рассказываю ему о том, как оказалась в постели рядом с Тео, в мире, где выбрала другой путь. Я объясняю, как польстила ему попыткой добыть секреты, и что мы поцеловались, что я обидела Пола из этого мира, и он причинил мне боль в ответ. Но я подчёркиваю, что сделка, которую мы заключили, превыше всего.

— С ними всё будет в порядке, так что я не причинила вреда. Мне не нужно было играть в игру Конли. Видишь?

Пол кивает. Похоже, он в шоке.

— А что потом?

— Потом я оказалась в Нью-Йорке, где… где ты занялся бизнесом со своим отцом.

Всё его тело напрягается. Я понимаю, что он хочет, чтобы я встала с его колен, поэтому я встаю, Пол начинает расхаживать по комнате.

— Я не мог. Я бы никогда.

— Не мог, — говорю я как можно мягче. — Но это произошло по крайней мере в одной вселенной.

— Откуда ты это знаешь? Как ты узнала об этом?

— Я пыталась связаться с тобой и это напугало твоих, хм, коллег и они, ну, похитили меня.

Он побледнел.

— Боже. Мой отец не…

— Я не пострадала. Пол, ты мог бы поговорить со мной об отце. Я бы не стала осуждать тебя за то, что он сделал.

— За то, что, я мог бы сделать, — его голос стал грустным. — При определённых обстоятельствах.

— Не зацикливайся на…

— Как тебе удалось сбежать? Я знаю, что ты бы не оставила там другую Маргарет.

— Тео привёл копов ко мне. Мне удалось выбраться наружу.

Пол приближается ко мне.

— Ты что-то скрываешь.

— Пока мы с Тео пытались сбежать, ты нашёл нас. Когда я достала осколок, думаю, это тебя разозлило.

— И?

Глубокий вдох.

— И ты выстрелил Тео в колено. В оба.

Пол стонет и отворачивается. Он отворачивается лицом к стене, поднимая обе руки над головой, как будто его арестовывают.

— Он умер?

— Нет! Нет, врачи были уверены, что он справится.

— Тогда он просто потеряет одну или обе ноги, — говорит он категорически. — Наш Тео тоже должен был это почувствовать.

— Тео специально сказал мне не винить тебя за это! Ты не тот человек, который решил работать с твоим отцом. Я имею в виду, как бы ты мог?

— Тео, лучший человек, чем я, — говорит Пол. Его настроение портится, смотреть на него сейчас, всё равно что смотреть, как грозовые тучи сгущаются и затмевают голубое небо. — Что дальше?

Это еще хуже, но здесь виновата я, а не он.

— Я вернулась в русскую вселенную. Я хотела быть в мире, где тебя нет.

— Я не виню тебя.

— Я просто хотела всё обдумать где-то, где я думала, что буду в безопасности.

Почувствовав моё колебание, Пол спрашивает:

— С Великой Княжной всё в порядке? Если её отец узнает о нас…

— Она хранила большой секрет, — я заставляю себя посмотреть ему в глаза. — Пол, она беременна.

Он поворачивается ко мне, почти злой. По его лицу проносится понимание и мне не нужна телепатия, чтобы понять почему он злится, его недоверие настолько сильно, что он хочет думать, что я шучу, и он хочет ненавидеть меня за то, что я использую в качестве шутки, что-то столь личное и ранящее. Хуже всего видеть, как он понимает всю правду.

— У неё будет ребёнок? — Пол едва ли может произнести что-то громче, чем шёпот. — По моей вине?

— По моей вине. Это я сделала выбор, помнишь? Ты был лишь тенью в сознании лейтенанта Маркова.

— Но что, если я имел значение? Если я подтолкнул его к грани того о чём он мечтал и что сделал?

У меня нет для него утешения на этот раз. Самая страшная ошибка в моей жизни была в чужом теле, в чужой жизни, и я никогда не смогу её исправить.

— Мы оба знаем, что это я виновата.

— С ней всё будет в порядке? — голос Пола дрожит, и я помню, что он прожил в лейтенанте Маркове почти месяц, любя Великую Княжну так же сильно, как любил меня. Это не заставляет меня ревновать, только напоминает мне, что я не единственная Маргарет, ради которой он пожертвовал бы всем. — Она не может скрывать это вечно.

Я подхожу к нему и кладу руки ему на грудь. Он не отвечает, даже когда я говорю:

— Она хочет ребёнка. Владимир знает, и он обо всем позаботится.

— Это наш ребёнок, — говорит Пол. — Твой и мой.

Я помню слабое щекотание золотой рыбки и дрожь, которая прошла через меня, когда я почувствовала ребёнка Пола внутри.

— Да. Так и есть, — я пытаюсь улыбнуться. — Нам удалось забеременеть до того, как мы переспали. Это требует таланта.