Надо вам согласиться давать уроки музыки. Это поможет семье.
Ксеня в богатстве купаться будет, но всё разом рухнет, ничего не останется. Шурочка найдёт счастье в дочерях. Их любовь будет спасать её не раз. Любовь в жизни сестёр разная: у Ксени страстная, как огонь, у Шуры нежная, семейная. Богатства Шуре не видать, в бедности пройдёт жизнь.
Вдруг закрыл глаза и стал говорить про зиму снежную, про леса дремучие. Там, мол, среди лесов, Ксеня станет предсказывать простым людям. Сёстры переглянулись, подумав, что запутался старичок совсем. А он им:
– Что-то не разберу, где это, снег густой заметает моё видение…
Вытер слезу со щеки, открыл глаза и продолжил. Настоятельно рекомендовал пустить жильцов в дом, чтобы бабушка не отказывала тому, кто попросится, иначе трудно выжить будет. И чтобы об отце не думали, не вернётся, навсегда приворожила его разлучница. В конце тяжело вздохнул, будто посетовал, сказал, что много исторических событий свершится при жизни сестёр и их детей. Причитал при этом, головой всё мотал и искоса на сестёр посматривал, но больше ничего не стал говорить. Замолчал старик, загрустил.
– Вот и всё, птички мои. Радости вам, певуньи, и хорошо играть на фортепьяно, это очень пригодится. Кактус – с глаз долой, и быстрее. Зацветёт, зацветёт негодник.
Сквозь слёзы добро улыбнулся, превратился в портного и спешно выпроводил Шуру и Ксеню.
Так и закончился визит к провидцу. Как очумелые были сёстры. Вышли и разревелись обе. Сидели в палисаднике на скамейке, никак не могли всё сказанное уложить, разобрать. Чтобы не забыть, всё повторяли, друг друга дополняя. У обеих мигрень началась сразу, знобило от переживаний. Тяжёлым визит оказался. И мама, мама… Как же без неё прожить? Тут же закралась мысль: может, врёт старик, и ничего не исполнится? И Нострадамуса приплёл…
Приехали и обомлели: Коленька задыхался, бегал по дому, искал помощи. Сразу сказали бабушке, чтобы выбросила свой заморский кактус, на который вся Орша заглядывалась. Редкого сорта был могучий красавец, выписала его из-за границы в лучшие времена. Как только бабушка распорядилась вынести его подальше в сад и проветрить весь дом, Николаю стало легче. В тот день на кактусе впервые появился крупный бутон. Беата Карловна долго ждала чудесного цветка. Вредное для семьи растение с радостью забрала соседка. Если бы не предупредил старец, ни за что не догадались бы убрать колючее чудовище.
Девочки узнали, что бабушка не решилась сдать дом в аренду семье молодого юриста. Но, приняв доводы внучек, спохватилась, послала за претендентом на их усадьбу и договорилась о сдаче на год, а то и больше. Сами переселились во флигель. Надежда Стефановна умерла через месяц. Сёстры-близнецы, вскорости заболели скарлатиной и не выжили. Всё это происходило в самом начале ХХ века. Жизнь показала, что пророчества Хайта непременно сбывались.
Шурочка по любви вышла замуж, родила чудесных дочек. Переехали в Москву. По причине болезни не смогла окончить консерваторию. Потом пришла разруха в стране, жили в нищете и голоде, потеряв всё, что имели. Хорошо, что выжили. У Николая всё сложилось достаточно благополучно: женился, служил, потом преподавал математику в Москве.
После посещения Хайта сёстры долго ожидали обильных сказочных снегов и появления у Ксени способности предсказывать. Юным не терпелось необыкновенное увидеть… Не дождались. Посмеивались, вспоминая, как провидец в какой-то момент сбился и нафантазировал невероятные зимние картинки. Предположили, что необузданное воображение уносило потомка Нострадамуса в миры фата-морганы, где было место северному сиянию, холодной Снежной королеве, сверкающим снегам и бесконечным чудесам.
Ксеня вышла замуж за преуспевающего хирурга и жила на широкую ногу в Петербурге. Была счастлива. Потом овдовела. В её жизни было много страсти, любовных интриг, развлечений. Вышла второй раз замуж за успешного и состоятельного юриста-эстонца, переехала в Эстонию. Тем временем судьба готовила ей невероятный кульбит…
Советская власть, а затем война завершили её благополучную жизнь. Ксеня потеряла абсолютно всё: мужа, дочь, имущество, счастье. Антона расстреляли, а дочь пропала. Ксеню сослали на пятнадцать лет в Сибирь. Вот там-то она и вспомнила про видение старика. Вьюги, снега, морозы. В сибирской ссылке у Ксени неожиданно открылся пророческий дар. Благодаря этому, она смогла пережить самую морозную и голодную зиму, когда многие ссыльные не выжили. Местные селяне в благодарность за её прозрения давали продукты, помогали. Способность предсказывать так же внезапно пропала, словно это было спасительным подарком свыше, и лишь на самое тяжёлое время.
Шмуэль Хайт ещё долго портняжничал. Изредка толковал сны и предрекал события. А для души занимался мистификацией. Его род продолжился. И уже в наше время, по словам очевидцев, Мишель, потомок Хайта и самого Нострадамуса, удивляет народ своими эпатажными выходками. Его остроумные шутки становятся анекдотами. На этот театр одного актёра съезжаются поглазеть и прислушиваются к предсказаниям. Когда приходит особое настроение, тот переодевается бродягой. Перевоплощается, даже голос меняет. Бродит по окрестностям Орши под иным именем, кого смешит, кого удивляет. Аудиторию всегда держит восхищённой. Особо доверенным лицам демонстрирует золотое кольцо с плохо различимыми латинскими буквами и сообщает по секрету, что кольцо передавалось в роду по мужской линии от знаменитого пращура – французского прорицателя, астролога и алхимика. Род Нострадамуса жив.
Москва. Сентябрь 2018 г.
Цыганка
Я работал в Плевене в службе автотехпомощи на дорогах. Как-то раз шикарный новый «мерседес» ехал по плохой дороге сразу после сильнейшего ливня и урагана, и воздушный фильтр захлебнулся водой. Пришлось транспортировать его в небольшой городок К. километров за 120 от Плевена. Хозяевами машины были молодые цыгане. По виду очень богатые. Цена для них не вопрос, договорились сразу, на расценки службы даже не взглянули. Поехали. Довёз до поселения, остановился по их указанию около богатейшего трёхэтажного дома. Ребята сразу вышли из машины и разошлись в разные стороны, не заплатив. Я остался в машине. Подумал, вернутся, захватив деньги. Жду полчаса, час. Никого. Дом ограждён мощным забором, сплошь покрытым зеркалами. Всё блестит, светится и отражается. Прошёл в открытые ворота, покричал, есть ли кто. Тишина. Дом был открыт, я вошёл. Это оказался настоящий дворец с высоченными потолками и заставленный вычурной, с претензией, мебелью. По стенам зеркала. Обои золотистые, мебель с золотом, обита бархатом. Широкая лестница под красным ковром вела наверх. Мне показалось, что вот-вот вниз снизойдут звёзды киноэкрана, защёлкают кинокамеры, потянутся к артистам руки с микрофонами… Я опять воззвал в пустоту: есть ли кто живой. Молчание. Пошёл в следующую комнату, где было всё застлано узорчатыми коврами и заставлено мебелью в стиле барокко. Люстры сияли, отражаясь в зеркалах, на стенах во множестве бездарные картины в широких золочёных рамах, тяжёлые шторы с кистями, громоздкие канделябры, обилие хрустальных ваз всевозможных размеров – всё пестрело богатством и дурным вкусом. Словом, цыганский кич, но чрезмерно дорогой. Никого. Тишина.
Пошёл по коридору дальше. Откуда-то слева шёл запах дыма – значит, там кто-то есть. Я открыл дверь и оказался в маленькой комнате. Прямо на полу тлели угли небольшого кострища. Рядом по-турецки сидела старая цыганка, одетая традиционно во множество каких-то одеяний, не поддающихся моему описанию, и чистила ёршиком и ножичком свою курительную трубку. И это происходило в доме-дворце. Казалось, все её пальцы были в золотых кольцах, в ушах золотые тяжёлые серьги. В комнате не было ничего: ни мебели, ни штор. Я окаменел. Старуха не взглянула на меня, не сразу и спросила, зачем пожаловал. Объяснил, что довёз парней на «мерседесе», они услугу не оплатили, ушли, не возвращаются. Хотел бы их найти. Она спросила:
