Но Байрон, сперва потерявший, а потом лишь частично обретший дар речи, сумел сказать только одно:

– Джоунти?!

Автарх непринужденно расположился в одном из мягких кресел.

– Давно я не проделывал подобных упражнений, – сказал он. – Но это как умение плавать: научившись один раз, забыть невозможно. Привет, Фаррилл! Добрый день, милейший господин Джилберт! А это, если мне не изменяет память, дочь Правителя, леди Артемида!

Он достал длинную сигарету, бережно взял ее в рот и зажег, причем для этого ему понадобилось просто сделать легкий выдох. Воздух наполнился приятным запахом хорошего табака. Затем он сказал:

– Не ожидал так быстро вновь встретиться с тобой, Фаррилл!

– А может, не ожидал этого никогда? – грубо поинтересовался Байрон.

– Кто знает? – согласился Автарх. – Конечно, если вспомнить, что сам Джилберт не умеет управлять космическим кораблем, если вспомнить, что я сам послал на Родию молодого человека, который УМЕЕТ управлять космическим кораблем и который вполне способен похитить тиранийское судно, если вспомнить, что, по донесениям наблюдателей, один из пассажиров корабля молод и обладает аристократической наружностью, напрашиваются очевидные выводы. Я не удивился, увидев тебя.

– А мне кажется, ты удивлен, – возразил Байрон. – Думаю, ты чертовски удивлен, увидев меня. По-твоему, я знаком с логикой слабее, чем ты?

– Я крайне высокого мнения о тебе, Фаррилл.

Автарх сохранял невозмутимость, и Байрон почувствовал себя совсем глупым мальчишкой. Он повернулся к остальным:

– Этот человек – Сандер Джоунти. Я рассказывал вам о нем. Конечно, по совместительству он может быть Автархом Линганы, или пятьюдесятью Автархами одновременно. Это безразлично. Для меня он – Сандер Джоунти.

Артемида произнесла:

– ОН – это человек, который…

Джилберт перебил ее. Он был возмущен:

– Контролируй себя, Байрон. Ты что, сошел с ума?

– Это – тот самый человек! Я НЕ сумасшедший! – выкрикнул Байрон. Он с трудом держал себя в руках. – Ладно. Думаю, нам не о чем спорить. Покинь мое судно, Джоунти. Уже достаточно было сказано. Вон с моего судна!

– Мой дорогой Фаррилл! Но почему?

Джилберт издал булькающий звук, но Байрон не повернул в его сторону головы. Он смотрел на Автарха.

– Ты совершил одну ошибку, Джоунти. Только одну. Ты не предусмотрел, что там, на Земле, я вернусь в свою комнату и возьму часы, которые всегда служили мне также индикатором. Индикатором радиации.

Автарх пускал в потолок аккуратные колечки дыма и улыбался.

– Так вот, Джоунти, они никогда не светились голубым светом. В ту ночь в моей комнате не было никакой бомбы. Это была только хлопушка! Ты не станешь этого отрицать, потому что именно ты подложил ее. Ты же организовал и остальную часть комедии! Да, той ночью ты был великолепен!

Байрон ждал реакции, но Автарх просто с видимым интересом кивнул. Байрон разозлился. У него сложилось впечатление, что он бьет по воздуху.

– Мой отец был казнен. Я и так скоро узнал бы об этом. Тогда я мог бы вернуться на Нефелос, а мог бы и не возвращаться. Я мог бы проанализировать свое положение и найти из него правильный выход. Но ты решил отправить меня на Родию, к Хенрику. Я послушал тебя: ведь ты, казалось, спас мне жизнь; ты все знал и мог дать дельный совет. Но ты забыл предупредить меня, что капитан корабля, на который ты усадил меня, был отлично осведомлен о том, кто я и откуда. Ты забыл предупредить меня, что я окажусь в руках Тиранов еще до того, как попаду на Родию. Или ты будешь это отрицать?

Он сделал длинную паузу. Джоунти сосредоточенно дымил сигаретой.

Джилберт стиснул руки у груди:

– Байрон, ты ужасен. Автарх не может…

Джоунти посмотрел на него и спокойно возразил:

– Твой Автарх все может.

Он погасил сигарету.

– Байрон прав, и я подтверждаю каждое его слово. Бомба действительно была подложенной мною хлопушкой, и я послал тебя, Байрон, на Родию, зная, что ты будешь арестован тиранийцами.

Лицо Байрона прояснилось. Он сказал:

– Когда-нибудь я отомщу тебе, Джоунти. Сейчас ты Автарх Линганы, и за тебя готов вступиться целый флот. Но «Беспощадность» – это мое судно, и я его капитан. Надевай свой скафандр и убирайся вон. Твой туннель все еще на месте.

– Это не твое судно. Ты скорей пират, чем пилот.

– Я повторяю: даю тебе пять минут на облачение в скафандр.

– Пожалуйста, не драматизируй ситуацию. Мы нужны друг другу, и я не намерен уходить.

– МНЕ ты не нужен. Ты не был бы мне нужен, даже если бы на нас напали тиранийцы и ты принял бы мою сторону.

– Фаррилл, – улыбнулся Джоунти, – ты говоришь и действуешь как младенец. Я дал тебе высказаться. Дай же теперь высказаться мне.

– Нет. Я не вижу причин слушать тебя.

– А это ты видишь?

Артемида вскрикнула. В грудь Байрона уперся бластер.

– Это – предупреждение, – продолжил Джоунти. – Прошу простить меня за вынужденную меру, но, возможно, это поможет мне заставить тебя слушать.

Оружие его было предназначено не просто причинять боль. Оно должно было убивать.

Джоунти сказал:

– Много лет назад я организовал жителей Линганы против Тирании. Знаешь ли ты, что это значит? Это было нелегко. Это было почти невозможно. Окружающие нас Королевства оказались абсолютно беспомощны. Но и в них жили люди, желающие нам помочь. Твой отец делал это наиболее активно – и был убит. Помни это! Гибель твоего отца явилась для нас ударом. Значит, тиранийцы способны добраться и до нас. Поэтому мне пришлось отправить тебя к Хенрику, чтобы сбить их с толку. Это удалось. Пойми, у меня не было выбора. А потом, есть еще одна вещь, документ…

– Какой документ? – прервал его Байрон.

– Не спеши. Я уже сказал, что твой отец работал на меня. Так что мне известно все, что знал он. Тебе стало известно о документе, и вначале нам всем было выгодно, чтобы ты поискал его. Но после смерти твоего отца это оказалось ненужным. Более того, пришлось убрать тебя с Земли, пока ты не удостоился пристального внимания тиранийцев. Мне это удалось.

– Значит, документ у тебя?

– Нет, к сожалению. Он был утерян на Земле много лет назад. Я не знаю, у кого он. Ну что, могу я опустить бластер? Он весьма тяжел.

– Убери его к черту, – пробурчал Байрон.

Автарх так и поступил. Потом он спросил:

– Что говорил о документе твой отец?

– Ничего, что было бы тебе неизвестно.

Автарх улыбнулся:

– Вот это да!

– Скажи, ты все объяснил нам? – спросил Байрон.

– Практически все.

– Тогда, – подытожил Байрон, – убирайся с корабля.

Джилберт вмешался в их диалог:

– Теперь подожди, Байрон. Это не только твое дело. Здесь есть еще и мы с Артемидой. У нас тоже найдется что сказать. Чем дальше, тем больше мне кажется, что в словах Автарха есть свой смысл. Вспомни, что на Родии я спас тебе жизнь, так что я рассчитываю на некоторую признательность с твоей стороны.

– Ну, конечно! Ты – мой спаситель! – воскликнул Байрон. – Можешь, если хочешь, уходить с ним. Уходи! Ты хотел найти Автарха. Так вот он! Я согласился доставить тебя к нему, но на этом моя миссия окончена. И не учи меня, что мне делать.

Он повернулся к Артемиде, все еще кипя от злости:

– А ты? Ты ведь тоже спасла мне жизнь! Все вокруг только и делают, что спасают мне жизнь! Ты тоже хочешь уйти с ним?

Она спокойно ответила:

– Не нужно говорить и решать за меня, Байрон. Если захочу уйти с ним, то скажу тебе об этом.

– Ты не должна чувствовать никаких обязательств передо мною. Можешь уйти в любой момент…

Она сердито взглянула на него, и он отвернулся. В душе Байрон понимал, что ведет сейчас себя по-детски. Джоунти всегда оставляет его в дураках. Он вспомнил о бомбе, о родийском лайнере, о тиранийце – и в нем поднялась волна жалости к себе.

Автарх сказал:

– Итак, Фаррилл?