— Я хочу, чтобы ты оставил Робин в покое, — Мартин проговорил обычным тоном, в его голосе не проскользнуло ни одной эмоции. — Ты никогда не сможешь сделать ее счастливой. Кроме того, ты совсем не думаешь о том, что рядом с тобой ее ждут только страдания.

Лиам поднял взгляд и подумал, что Мартин неплохо бы смотрелся, проткнутый штыком в сердце или подвешенный к потолку за горло. Парень, словно уловив чужие мысли, улыбнулся краем рта.

— Напоминаю, что ваше племя мне ничего не может сделать. А теперь аргументирую предыдущее высказывание: ты не подумал о том, что она, в отличие от некоторых, вообще-то постареет? Уже через пару лет будет заметна разница, а что потом?

Демон промолчал. Конечно, он об этом думал, но всегда старался забыть, отложить в долгий ящик. Но это чертово «потом» давило на мозг своей необратимостью.

— Так что ты от меня хочешь?

— Я уже говорил, — размеренно повторил Мартин, — оставь ее в покое.

Пришел черед Вильяма улыбаться. Правда, его улыбка более всего походила на оскал дикого животного.

— Ты думаешь, что Робин так легко на это согласится?

— Именно поэтому я говорю с тобой.

Мужчина откинулся в кресле назад, прикрыв глаза и коснувшись затылком высокой спинки. Вкусно пахло свежезаваренным кофе и пирожными, с улицы доносился далекий шум машин, неяркое освещение не слепило по векам.

— А что, если я не хочу ее отдавать?

— Тогда ее заберет Корнелия, она давно положила на Робин глаз.

Непроизвольно Лиам подался вперед, яростно сжав в кулаке скатерть.

— Я поджарю ее на самом медленном огне и заставлю вслух читать все псалмы с первого номера.

— Боюсь, это ее не сможет остановить, — Мартин допил одним глотком чай, поставив стакан на салфетку. — Она всегда добивается того, чего хочет. А Робин у нее на крючке.

— С чего это?

Мартин устало подпер подбородок кулаком, не понимая, как демон может быть настолько глуп.

— Она нашла слабое место, на которое можно надавить.

— Да ну? И что же это?

Вильям открыто насмехался. Он-то знал, насколько сильна эта маленькая и хрупкая на вид девчонка. Да она и ему фору даст по части самозащиты!

— Кто. Ты. Это ты.

— Я?

Демон рассмеялся. Мартин лишь покачал головой, достав из бумажника несколько купюр и выложив их на деревянный колченогий стол, стилизованный под дачный.

— Я вижу, сейчас с тобой говорить бесполезно, но я хотя бы предупредил. Когда передумаешь — а ты передумаешь — ты знаешь, где меня найти. Смотри, чтобы не было поздно, иначе мы потеряем ее оба.

Парень, удивительно взрослый для своих лет, поднялся, кивнул на прощание и вышел, оставив Вильяма в гордом одиночестве. Демон попросил счет и залпом осушил чашку с остывшим кофе. Ему очень хотелось кого-нибудь убить.

========== Часть 23 ==========

— Виля, не буди во мне хомячка, — Робин грозно свела брови на переносице и настойчиво тыкнула ложкой демону в губы, тот, скривившись, отодвинулся на максимально возможное расстояние, на которое вообще позволял обеденный стол, — ешь.

Вселенское отвращение ко всему живому, явно читавшееся в глазах мужчины, не смогло растопить лед самоуверенности юной кухарки, сварганившей на ужин нечто среднее между переваренным мясом и недоваренной картошкой, обильно утопающее в капусте и зелени.

— Будь хорошим демоном, не заставляй мамочку думать иначе, — настойчиво надбавив ноток в голосе, повторила девушка.

Вильям страдальчески закатил глаза и открыл рот, кашица неизвестного состава тут же проворно нырнула на язык, заставив нервно дернуться от острого привкуса горечи. Еле-еле проглотив, демон скукожился, резко поднялся и хлопнул ладонью по столу.

— Все. Эксперимент провалился, я звоню в доставку.

Руби обиженно надула губы и присела за стойку, подперев подбородок кулачками.

— Бу таким быть, — проговорила она уже в спину Лиаму, — я же старалась.

— У меня хватит денег, чтобы ты не готовила до конца своей жизни, — огрызнулся мужчина, сняв трубку с настенного телефона и набрав номер, а после добавил под нос, — а то конец моей настанет преждевременно.

Привезли пиццу, китайскую рыбу, японские суши, индийскую курицу и что-то еще, что Робин идентифицировать не смогла. Она только хлопала глазами, пытаясь понять, зачем всего так много, но демон с каменным лицом что-то подогревал, что-то охлаждал, откуда-то выудил бутыль вина. Девушка рассеянно ходила за ним потерянным утенком, периодически дергала за край рубашки и что-то спрашивала, чувствуя себя маленьким ребенком рядом с большим дядей. И это было отчего-то чертовски увлекательно!

— Виля, ням-ням.

— Что?

Вильям чуть крышку из рук не выронил, в последний момент успев подхватить ее на ладонь, обжегся. Робин рассмеялась, обняв демона за пояс сзади.

— Ты такой смешной! — восторженно заявила она, в ответ на что мужчина нехотя что-то проворчал, полузлое-полудоброе. Он никак не мог привыкнуть к такому простому обращению с ее стороны, все было как-то по-другому, чем было всегда до этого. И ведь она знала, кто он на самом деле.

— Ну-ну, — большая ладонь неловко накрыла ее запястье, — не мешай мне.

— Хорошо, — профырчала как большая кошка ему между лопаток, потершись носом, — я так рада, что встретила тебя!

Она отпрянула, ускакав на диван, оставив демона в компании кастрюлей, чайника и непривычных мыслей о том, что кому-то было радостно его встретить. Такое тоже бывает, Вильям, смирись. «С этой девчонкой и не такое бывает».

Вильям расставил тарелки, налил в высокие бокалы белое вино — чуть больше половины. Робин наблюдала за приготовлениями со смесью любопытства и легкой влюбленности. «Ох, какое странное слово. Нет-нет, я ведь не могла в него влюбиться, это уму непостижимо… Или могла?» Девушка задумчиво накрутила на палец белокурый локон, удобнее усевшись на диване, вытянула длинные ноги вперед и, наконец, решилась сказать то, о чем боялась и подумать.

— Сегодня месяц, как я у тебя живу, — глаза цвета ясного хризолита неотрывно наблюдали за мужчиной: в его поведении ничего не изменилось. Не дрогнула рука, не застыл, не стал быстрее протирать столовые приборы.

— Да, — полукивнул Вильям, не подняв взгляда.

— Это значит, что завтра я должна уйти?

Он не ответил, сел напротив, сцепив ладони домиком и опустив голову низко, черные волосы скрыли выражение лица, не дав понять, какая эмоция на нем отразилась. У Робин что-то кольнуло в сердце. Она не знала, что такое правильное необходимо сказать и как себя повести. Девушка поднялась, голова слегка кружилась. Подошла, как на ватных ногах, опустилась на колени перед ним, обхватила ладонями лицо. Лиам, глубоко набрав воздуха в легкие, болезненно дрожащей рукой накрыл ее пальцы, прижал словно хотел навсегда оставить их запах на скуле, а потом… улыбнулся, прямо посмотрев. Нимуэ не могла поверить глазам: она еще никогда не видела этой улыбки. Горькой, мягкой, нежной, израненной, как он сам. Уголки ее рта дрогнули, когда девушка потянулась вперед и прижалась губами к его сухим, слегка потрескавшимся, увлажняя, даря спасение.

— Я никуда не уйду, ты не сможешь меня прогнать, — ее слова звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой, — ты понимаешь? Я теперь твоя.

Она улыбнулась и коснулась подбородка, щеки, лба, исцеловав лицо, приникла к шее, когда ее обхватили за плечи, потянув вверх, заставив поднять подбородок, чтобы можно было жадно вырвать еще один глоток чужого дыхания, и еще немного, и еще больше, ненасытно. Так будоражаще, что почти на грани. В голове перекатывались разноцветные мягкие снежинки, заполняя собой все мысли, очищая дух. Впервые за слишком долгое время Вильям чувствовал, что он в правильном месте в верное время, что ходит по свету не зря, что все это…

— Подожди, — с трудом отстранился, ничего не соображающая Руби слепо, как новорожденный котенок, потянулась обратно, стоило огромных усилий не поддаться, — но почему… Моя память не пропадает?