Мара была небольшим великаном. Ее рост едва превышал пятнадцать футов, а самые высокие из сородичей могли достигать всех семидесяти. Мара знала, что это неспроста, ее род шел от самого великого Оро, проклятого когда-то богом за неповиновение. Ее род чтили, к нему относились с уважением, как и ко всем остальным собратьям, только рост Мары от этого не изменялся. Ей было нелегко управиться с обычной работой сородичей, она не поспевала за ними, и потому ее освободили от тяжелого бремени зашивания земных разломов и переноса гор. Ей оставили самую несложную работу, которую только смогли найти: Мара выкладывала холодные берега ледяного океана камнями, чтобы сдержать поглощение суши водами. Непростое бремя для нее, требовавшее много сил, но Мара была упорным великаном и не сдавалась. Ей нравилось ее занятие, оно приносило умиротворение, а еще водную гладь можно было созерцать часами, всматриваясь в тяжелые низкие облака. Изредка мимо проплывали острые куски льдин, цепляясь холодными выступами за горизонт, и тогда Мара загадывала желание. Она хотела, чтобы у нее появился друг.

В один день, когда небо было хмурым, а дождь все никак не начинался, волны принесли к суровым северным берегам неожиданного гостя. Его тело было прозрачным, как у медузы, а сам он не весил ничего. И только бесформенные изредка двигавшиеся части тела могли сказать о том, что это существо было живым. Мара с трудом заметила его, чуть не накатив сверху огромный камень, но вовремя остановилась. Она подняла существо на широкую мозолистую ладонь и всмотрелась ближе. Казалось, оно тяжело дышало, будто вот-вот собиралось испустить дух. Мара осторожно прикрыла его второй ладонью и громко свистнула. Будто из ниоткуда из-под камней начали вылезать ожившие маленькие кусочки травы и мха. Перебрав паучьими лапами, они резво вскарабкались вверх по телу Мары, плотно облепили ее ладони, сложенные ковшом. Их черные глаза-бусинки с интересом уставились на неизвестное существо в ожидании очередного вздоха. Когда безвольное тело слегка приподнялось, они свалились к нему вниз, прижавшись теплыми спинами к прозрачной коже. Маленькие теплые шарики окружили незнакомца, окутав нитями красной энергии. Именно в этих неприглядных на вид существах крылся секрет долголетия великанов, которых в нужный момент всегда могли подлатать и вернуть в прежнее состояние. Жизненная сила словно ток наполнила прозрачное тело, заструилась по его венам. Постепенно формы существа стали осязаемы, внутренности наполнились мягким золотым свечением. Прошло несколько часов, прежде чем лечение принесло плоды. За это время Мара ни разу не шевельнулась, не дав прервать волшебное действо. Когда дело было сделано, маленькие помощники рассыпались прахом. Их век был недолог, они отдавали самих себя в услужение другим, для этого они и рождались. Существо в ладонях, теперь напоминавшее маленького принца фей открыло прозрачно-серые глаза.

— Где я?

Оно село, свесив прозрачные ноги сквозь толстые пальцы. Мара беззвучно открыла рот, с ее языка слетело несколько громких неразборчивых звуков. Великаны не умели общаться на стандартном наречии, им это и не требовалось. Между собой они понимали друг друга без слов. Мара осторожно поднесла гостя к своему лицу, внимательно разглядев почти незаметные прозрачные крылья, после медленно и аккуратно ссадила его на плечо, чтобы лучше слышать.

— Как я здесь оказался? — запричитал он, а после заплакал: — Я хочу домой!

Мара подошла к самой кромке воды, заметив мелькнувший вдалеке знакомый хвост. Опустившись в воду по грудь, она остановилась у скальных обломков, торчавших уступом над синей гладью. На них вскарабкалась русалка, чей хвост до пояса покрывала рыбья чешуя, а на человеческих руках между пальцами имелись пупырчатые перепонки. Ее длинные темные волосы прилипли к голой спине, а голову украшал коралловый венец.

— Мара, — небесный голос был приятен уху, — у тебя занятный гость? Дай мне поглядеть на него, подойди ближе, дитя атлантов.

Русалки любили теплые воды, но эта была исключением. Она часто приплывала к северным берегам, чтобы составить Маре компанию. Так Мара узнала свое имя: при рождении имена великанов отпечатывались на их теле, но они не умели читать или писать, как и говорить. Русалка же стала называть Мару по имени, и это было приятно.

— Какая милая крошка, — проворковала русалка, — как тебя зовут?

Прозрачное существо на плече оживилось, подпрыгнуло, гордо расправив небольшие крылья.

— Я Ютер, южный ветер, — гордо заявил, но после поник. — И я не знаю, где я.

Русалка в задумчивости хлестнула плавником по набежавшей на камень волне.

— Южный, говоришь? Ты далеко от дома, нежный цветок солнца. Что произошло?

Незваный гость нахохлился будто встрепанный воробей.

— Это все мой отвратительный братец, Джонни, северный ветер, — с досадой вскрикнул в ответ. — Он пригласил меня сыграть в прятки, и я отлично спрятался, а он меня не нашел! А когда я пошел его искать, то наткнулся на остров, затерянный в морской тиши, — помолчал и растерянно добавил: — А дальше ничего не помню.

В длинных волосах затерялась тина и ил, русалка принялась вычесывать их тонкой косточкой, которую до этого держала припрятанной за ухом.

— Ох, бедняжка. Тебя пленил Авалон, вот уж непоседливые фейри, не дают близко подойти к их дому. Еще и воспоминания забрали. Ты дорогу домой помнишь?

Ютер открыл рот, чтобы уверенно выпалить ответ, но вдруг передумал и грустно покачал головой. Прекрасные переливающиеся в солнечных лучах крылья опечаленно поникли вниз.

— Не выживешь ты здесь.

Русалка томно обмахнулась плавником, замолчав. Маре стало жалко несчастное создание, она потянулась к русалке, подняв руку вверх и промычав невнятный призыв о помощи.

— Что? Доплыть до Авалона? Ты что, они же всех нас одурманят, эти гадкие порождения природы.

Мара стояла на своем, и русалка сдалась, хлестко откинув волосы назад.

— Но мы должны быть осторожны, дитя атлантов. Я проведу тебя по верхним слоям, но внизу, на самом океанском дне, ты будешь в одиночестве. Тело мое не способно выдержать плаванья там.

Ютер порхнул с плеча, Мара медленно согласно кивнула и ступила следом за русалкой. Холодные морские воды объяли могучее тело. По мере погружения становилось темнее, русалка махнула хвостом, поднявшись выше, дальше плыть она не могла. Мара и Ютер отправились вперед вдвоем по морскому дну, полному странной живности. Их вел мягкий свет забытых воспоминаний, тонкой золотой нитью тянувшийся вперед. Поначалу его след терялся и плутал в пучине, но по мере движения нить становилась толще. Под ногами дыбился песок, поднимался пыльными облаками вверх, застывая причудливыми формами. Он налипал на ледяные мышцы, сливался с ними и смывался под гнетом давления нового песка. Спустя время впереди показался слабо различимый свет. Ютер с любопытством выглянул из-за плеча великана, но потом вновь спрятался за широкой спиной. Мара не сбавила шага, одинокий огонек начал приближаться. На расстоянии вытянутой руки за ним прорисовалась огромная чешуйчатая морда. Большая приплюснутая рыбина открыла рот, с намерением сожрать путников. Мара преградила ей путь рукой, ухватившись за светящийся шарик. Рыба взбрыкнула, подняв толстый слой песка, хлестнула хвостом так, что Ютер чуть не слетел с плеча и только в последний момент успел зацепиться за шею, и рванула назад, развернувшись. Мара очутилась на длинной плоской спине, держась за шарик на толстом отростке. Руки скользнули к основанию отростка, у лба, и огонек вновь упал перед мордой метавшейся рыбины. Она попыталась стряхнуть со спины незваных гостей, но ничего не получилось, и она успокоилась, снова двинувшись за фонариком. Если качнуть отросток в сторону, огонек смещался, и чудовище меняло направление, им можно было управлять. Мара всмотрелась в черноту кругом, с трудом различив золотистую нить и направив рыбу в ее сторону. Плавно и тягуче чудовище поплыло вперед, держась над самой кромкой песка. Если рядом и были другие обитатели моря, то они в страхе прятались от знакомого им огонька.