Восьмой, завороженно наблюдавший за движением, невпопад кивнул. Зай тяжело выдохнул. Казалось, ничего тот не понял, он все усваивал исключительно на опыте, проговаривать словами представлялось занятием бесполезным. Зай перекинул алебарду Восьмому и подхватил меч в руку.

— Нападай.

Ступив левой ногой назад, Зай поднял меч и приготовился отразить удар. С отчаянием взъерошенного воробья Восьмой бросился в атаку, держа алебарду как доисторическое копье и целясь в грудь. Зай легко ушел в сторону, провернув плечо и пропустив напарника мимо. Восьмой успешно повалился в песок, вспахав его носом.

— Бездарь, вставай.

Зай плавно прокрутил запястье, дав мечу совершить красивый оборот по часовой стрелке. Восьмой сел на колени, помотал головой и вытряхнул из темных волос песок. Его ладонь крепко обхватила алебарду. Вернувшись на ноги, Восьмой бросил на наставника озлобленный взгляд из-под неровной челки.

— Собери злость в кулак и нападай. Это твое лучшее оружие и твое самое слабое место одновременно. Научишься управлять яростью — выживешь, даешь ей поглотить себя — сдохнешь.

Восьмой глубоко и часто задышал, крылья его ноздрей раздулись как у хищной птицы. Глухо замычав, он сорвался с места и попытался вонзить лезвие в грудь Зая. Зай отстранился — и Восьмой опять пронесся мимо. В последний момент он расторопно перебрал ногами и удержал равновесие, развернувшись. Его новый крик больше напоминал рев разъяренного зверя. Он махнул рукой широко, лезвие пронеслось над головой Зая. В этот раз Зай присел и, усмехнувшись, ткнул рукоятью меча Восьмого под ребра, выбив изо рта глухой кашель и затормозив его на секунду. Ее хватило, чтобы провести контратаку и ударить плоской стороной клинка по спине. Восьмой выгнулся от боли и вновь опал на колени. Его шея неестественно выгнулась.

— Еще.

Зай обошел поверженного кругом. Если мальчишка сдастся так просто, то смерть для него — лишь вопрос времени, значит, в первый раз ему просто повезло. Но Восьмой поднялся, и бой продолжился.

Вновь и вновь он падал от боли и усталости, покрываясь синяками и ссадинами. Вновь и вновь неказистые движения подводили его, но с каждым разом они давались проще и легче. В один момент Восьмой даже заблокировал удар, а потом мягко парировал атаку. Собрав силы, он смог царапнуть Зая лезвием по щеке, неожиданно сменив траекторию движения и застав тем самым наставника врасплох.

Два часа пролетели как одна минута. Запыхавшийся Восьмой утер пот, лившийся с него градом, да и Зай успел взмокнуть. Им удалось разучить азы, а дальше следовало проверить самое сложное: как напарник поведет себя в стрессовой ситуации.

Зай вразвалку подошел к пульту управления. Восьмой обессиленно лежал на спине и пялился в потолок, напичканный, как и стены, глубокими отверстиями. Тренировочные залы таили множество сюрпризов, о которых Восьмому только предстояло узнать.

— Битва с сомброй не бывает честной. Ты думаешь, что должен победить, но силы на пределе, а сомбра намного быстрее, мощнее, выносливее… Ее нельзя недооценивать.

С этими словами Зай придавил кнопку с цифрой «один». С потолка обрушилась клетка и разделила зал на две неравные зоны. Восьмой вскочил на ноги и подхватил алебарду, принявшись оглядываться. Стены наполнились жужжащим скрежетом, будто сгибались и разгибались одновременно десятки металлических суставов.

— Что?..

Подбежав к клетке, Восьмой дернул ее на себя, но безуспешно. Справиться с ней было невозможно, для того ее и построили. Зай безразлично взглянул на напарника. За его спиной в стене открылось два зияющих чернотой прохода, в них отчетливо загрохотали шаги.

— На твоем месте я бы обернулся.

Восьмой вздрогнул и развернулся всем туловищем, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя паукообразными механическими существами. В высоту они достигали по метру каждое. Их вытянутые головы напоминали узкие горлышки бутылок, украшенные восемью красными глазами. Тонкие лапы, которых насчитывалось по шесть штук, сгибались под причудливыми углами и удлинялись за счет вмонтированных лезвий. Существа спрыгнули на песок и покрутили головами. Обнаружив цель, они побежали на Восьмого, резво переставляя лапы.

— Не поможешь.

Глухая фраза прозвучала утверждением, Зай сел на скамью у входа и безмятежно вытянул ноги вперед. Заложив руки за голову, он приготовился наблюдать за отличным гладиаторским боем.

— Это бы убило все веселье.

Восьмой засопел. Его плечи зашлись крупной дрожью, когда механические пауки напрыгнули с двух сторон. Одного из них он принял на древко алебарды, на худосочных руках проступили мышцы, а вены вздулись. От второго удалось спастись поворотом, подставив спину первого. Когда пауки налетели друг на друга, Восьмой отскочил назад, прицелившись лезвием в брюхо. После невольного столкновения с сородичем паук перебрал лапами в воздухе в поисках опоры. Удар мог бы выйти успешным, если бы его нанесли раньше. Только скорости после изнурительной тренировки Восьмому явно не хватало.

Лапы обхватили торс напарника как пушинку и почти сомкнулись на нем ножницами. Зай невольно подобрался, приготовившись вмешаться. От смертельного ранения спасло древко алебарды, просунутое между лапами. Полученная блоком секунда позволила Восьмому распластаться на песке в очередной попытке атаковать снизу. На этот раз лезвие скользнуло по металлическому шву, вызвав шипение и искры. Красные глаза бестолково заметались, провернувшись в ободках-шестеренках. И когда казалось, что победа близка, из-за спины поломанного паука выпрыгнул второй.

Он перебрал лапами по телу мертвого товарища и прополз вперед. Восьмой откинулся на спину, с силой потянув алебарду на себя, но она надежно застряла между пластинами. Паук занес клешни-лезвия над головой Восьмого. Они опустились порывисто и неизбежно, до вспарывания шеи осталась пара сантиметров… Зай нажал кнопку «один» вновь.

Паук замер, глаза потухли. Клетка, отделявшая зал от входа, поднялась вместе с тем, как из отверстий над тоннелем показались механические усы. Они подхватили пауков и уволокли их внутрь тут же затянувшихся темных проходов.

Зай подошел к Восьмому и остановился у его головы, нависнув сверху. Носки берцев вспороли песок рядом с висками напарника. Он выглядел плохо. Черные глаза бестолково перебегали от предмета к предмету, дыхание сбилось, а волосы насквозь вымокли от пота. Зай протянул ему руку.

— Охотники работают в паре, потому что не могут победить сомбру в одиночку. Когда ты на пределе возможностей, только напарник может тебя спасти. Никогда об этом не забывай.

Восьмой нервно сглотнул и порывисто сел. Он разъяренно отбросил руку Зая, ухватившись за древко алебарды.

— Ненавижу! — прокряхтел он, сплюнув кровь с прокушенной губы и вытерев измазанное грязью лицо тыльной стороной ладони. — Я… Все делал, как ты сказал. Не спрашивал. Не говорил. Я стараюсь. Пытаюсь! Сложно! А ты… Ты…

Он слепо махнул алебардой и закашлялся, в углах глаз выступили мелкие капли. Зай ступил на шаг назад и сунул ладони в карманы джинсов. Через пару секунд часы прижгли руку Восьмого так, что тот сжался в клубок. Перекатившись по песку, он принялся баюкать запястье. Зай прошел мимо, подхватил меч со скамьи и распахнул дверь наружу. Взгляд, полный презрения, метнулся к проплывшей мимо платформе. Некоторые уроки напарник категорически не усваивал.

— И вот мы вернулись к тому, с чего начинали. Ты просто бесполезный мертвяк, как и все до тебя. И сдохнешь также.

Последнюю фразу Зай едко процедил сквозь зубы, ухмыльнувшись. Со смертью Восьмого конец придет и ему самому. Глупая ирония: лучший охотник сгинет из-за одного потерянного новичка. Ничего смешнее и быть не может.

— Оружие сдашь на стойке. Не попадайся мне на глаза до завтра.

Дверь захлопнулась с гулким эхом. Зай ступил на платформу и устало облокотился на перила, уставившись невидящим взглядом на мерно проезжавшие мимо одинаковые двери. Меч лязгнул, повалившись на пол. Зай спокойно поднял его и сошел в оружейной, где сдал оружие на стойке. Мимо прошел знакомый, которого пришлось машинально поприветствовать рукопожатием. Зай что-то ему ответил, но не помнил, что. Его мысли были далеко.