Мои глаза немного расширяются, когда я понимаю, что остаемся только я и Эйден, и он изучает меня своими интуитивными и пленительными серыми глазами. Я быстро поворачиваюсь обратно к своему шкафчику и как можно быстрее сую случайные книги в свою сумку.

— Амелия, — сильная рука Эйдена на моем плече заставляет меня замереть. Я быстро захлопываю свой шкафчик и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, заставляя его руку упасть с моего плеча.

— Все ли в порядке? — спрашивает он меня, заставляя мой пульс одновременно ускоряться и замедляться.

Его психопат, наркоман отчим вышел из тюрьмы и, возможно, чтобы затронуть его и его братьев, а он спрашивает обо мне.

— Конечно. Что насчет тебя? И все, что связано с Грегом? — спрашиваю я, не в силах остановиться. Я должна была сбежать, но я не могу перестать заботиться о нем, как бы я не хотела.

— Я еще ничего от него не слышал. Но я не могу перестать беспокоиться о том, что он навредит близнецам.

Мы начинаем идти к стоянке, где другие, вероятно, ждут нас.

— Он не причинит вреда близнецам, — говорю я ему, надеюсь, утешительным тоном. — Я знаю, что ты не позволишь, чтобы с ними что-нибудь случилось.

— Чертовски верно, — отвечает он без секунды отрицания или колебаний.

Когда мы доберемся до парковки, Ной и Мейсон оставляют Анну и Шарлотту возле моей машины и направляются к своим машинам, припаркованными рядом с машиной Эйдена. Эйден и я перестаем идти на начале лестницы и поворачиваемся, чтобы посмотреть друг на друга.

— Увидимся вечером? — спрашиваю я Эйдена, небольшая часть меня надеется, что он скажет нет, в то время как большая, глупая часть меня кричит: — Пожалуйста, приходи!

— Конечно. Для тебя все, что угодно, — отвечает он, интенсивный взгляд в его глазах дает понять, что он говорит не только о сегодняшнем вечере, но и о жизни в целом.

Он не знает, почему я отдаляюсь, но это был его тонкий способ сказать, что он все еще рядом со мной.

Почувствовав раннее начало слез, я вдруг не могу удержаться от того, чтобы обхватить его за талию и втянуться в него, уткнувшись головой в его крепкую грудь. Я чувствую, что он опешил, но он быстро восстанавливается и обнимает меня своими мускулистыми руками, подтягивая меня ближе.

Дерьмо. Прекрати, Амелия!

Осознав свою ошибку, я быстро отдаляюсь от него и делаю несколько шагов назад.

— Ну…эм… увидимся сегодня вечером, — я даже не жду, чтобы увидеть его озадаченное выражение или услышать его ответ, прежде чем разворачиваюсь и спускаюсь по лестнице, к двум девушкам, шатающимся возле моей машины.

Я ненавижу себя.

========== Глава 58. ==========

На полу моей комнаты лежит открытый пустой чемодан. Все мои ящики практически открыты и пусты, мой шкаф в том же состоянии. Почти каждый предмет одежды, который у меня когда-либо был, валяется где-то на моей кровати или полу.

Почему? Потому что, очевидно, выбрать пару нарядов на 12 дней в пляжном домике сложнее, чем вы думаете.

Этот наряд не «достаточно Рождественский», а этот не «достаточно пляжный», и Анна думает, что я должна взять больше черных нарядов, а Шар думает, что я должна взять больше пастельных и ярких цветных нарядов, и, честно говоря, они сводят меня с ума.

Они стали настолько одержимы тем, чтобы убедиться, что я буду выглядеть идеально, потому что в их сознании пляжный домик — это именно то волшебное место, где Эйдену и мне нужно официально стать парой. Не то, чтобы они не слушали мои протесты, что я, на самом деле, не хочу ничего этого, но Анна — самый упрямый человек, которого я знаю, а Шарлотта на ее стороне.

В конце концов, я просто сдалась и смирилась с тем, чтобы лечь на пол и неоднократно бросать небольшой мячик в воздух и ловить его, в то время как они спорили о том, что я должна взять с собой.

Не все остаются на полные 12 дней, потому что в это время Рождество и Новый год, но я вроде ожидала этого.

Шар, Ной и Чейз должны вернуться домой, чтобы отпраздновать Рождество со своими семьями, но они потом возвратятся после Рождества к нам на Новый год.

Все остальные родители либо отсутствуют, либо дали разрешение на пребывание всех 12 дней в течение рождественских праздников. Мейсон сказал, что его отец все равно едет в командировку, родители Джулиана разрешили, очевидно, Эйден может делать все, что хочет, и моя мама едва моргнула, когда я сказала ей.

Я все еще не на 100% уверена в том, что там у Анны, но я знаю, что она не разговаривает со своим сводным братом Люком, из-за того, что она сказала что-то о том, как он убил их мать. Я не знаю, где ее отец, но я знаю, что у нее его нет, поэтому я рада, что она проводит праздники в окружении людей, которые любят и заботятся о ней.

К 7 часам они решили, какие наряды я должна взять с собой, со случайным одобрением от меня, и мой чемодан полон нарядами, чтобы обеспечить «ситуационные варианты», что бы это ни значило. Мы почти закончили убирать лишнюю одежду, засоряющую мою комнату, когда Анна получила сообщение.

— Джулиан говорит, что они все почти здесь, — она останавливается и смотрит вверх, — с пиццей.

— Я пойду приготовлю тарелки и все такое, — отвечаю я, бросая одежду в ящик и закрывая его.

— Черт! Мы забыли про твои варианты обуви! — решает вспомнить Шарлотта.

— Все хорошо, Шар, просто брось любые ботинки, которые, по твоему мнению, мне понадобятся в чемодан, — честно говоря, я знаю, что она будет упаковывать мои ботинки, поэтому мне все равно, что она выберет.

Я начинаю выходить из своей комнаты, Анна следует за мной, чтобы прийти на помощь и оставить Шар, чтобы выбрать любую обувь, которую пожелает ее сердце.

Нам удается захватить все тарелки и напитки, когда мы слышим дверной звонок. Я впустила Чейза, Ноя и Джулиана. Через несколько минут за ними следуют Мейсон и Эйден.

— Слава Богу! — кричит Ной, когда Мейсон и Эйден несут коробки пиццы. — Я умираю с голоду!

Примерно через 3,6 секунды несколько коробок почти пусты из-за пяти ненасытных подростков.

— Шар! — кричит Анна Шарлотте, которая все еще в моей комнате. — Приходи за пиццей, пока эти свиньи не уничтожили коробки.

— Но я еще не закончила! — кричит она в ответ. Анна шлёпает Ноя по руке, который хочет взять пятый кусок, в то время как его четвертый все еще висит у него во рту.

— Оставь немного для нас, — ругает она его.

— Я закончу позже сама! — кричу я в ответ на Шарлотту, — иди ешь!

Она спускается по лестнице, и мы хватаем пару кусочков, прежде чем мальчики съедят их все. Мы переезжаем в гостиную, чтобы посмотреть фильм, о котором они все договорились.

Я заметила, что Эйден смотрит на меня больше, чем несколько раз, но я избегаю зрительного контакта и сажусь на противоположной стороне комнаты, сжимаясь прямо между Шарлоттой и Ноем.

Я замечаю, что все посылают мне некоторые озадаченные взгляды, и Эйден определенно смотрит на меня дольше, чем нужно, этими проницательными и аналитическими серыми глазами, но я многозначительно смотрю прямо на телевизор и ем свою пиццу.

Хотела бы я посидеть с Эйденом, как Анна и Джулиан сейчас, но я не могу. Мне нужно держаться на расстоянии, чтобы ему не было так больно, когда я уеду.

Примерно на середине боевого комедийного фильма, на котором они остановились, Шар спрашивает, есть ли у меня дополнительные одеяла.

Я встаю и добровольно иду. Я бегу наверх, в свою комнату, даже не удосужившись закрыть за собой дверь. В моей комнате все еще есть разбросанная одежда, и Шарлотта бросила кучу моих ботинок на кровать, половина коробок даже не открывалась. Но я не могу сосредоточиться на беспорядке. Все, о чем я могу думать, это то, как Эйден смотрит на меня, и как я боюсь посмотреть на него.