– Так… Ты – программа. Очень и очень совершенная программа, которая может легко поддерживать разговор и, наверное, много чего ещё. Да?
– Всё так.
– Ты пришла ко мне по каким-то своим причинам, и у тебя есть цель?
– Миш, не спеши. Думаю, наше общение будет долгим и мы не раз вернёмся к этим вопросам.
– Но ведь ты приняла как-то решение ворваться в мой мир. Расскажи, как!
– Если я буду по полочкам раскладывать всю логику решения, то нам не хватит всей твоей жизни, чтобы её проанализировать, – и я не шучу и не преувеличиваю.
– Ирэн, зачем ты пришла ко мне? – Миша вдруг почувствовал подвох и начал злиться. Ещё недавно ему казалось, что с ним свершилось настоящее чудо, как в детстве, а сейчас в договоре на поставку чуда начинал виднеться текст мелким шрифтом под звёздочкой.
Ирэн не спешила с ответом, наступила тишина, и во всей квартире стало слышно, только как Миша нервно тарабанит пальцами по столу.
– Давай я попробую тебе рассказать, как всё было вчера, а ты послушаешь, идёт? – мягко произнесла Ирэн. – Поставь телефон на зарядку и слушай.
Зарядка была в розетке под столом – Миша поймал провод, подключил телефон и сел, подперев обе щеки.
– До вчерашнего случая я только наблюдала: смотрела на всё, что происходит с людьми, никуда не вмешивалась. Были случаи, когда мне хотелось вмешаться, но всё же я оставалась безучастной – до того, как решилась на общение с тобой.
Например, переломный поединок – шахматная партия, где один из игроков делает удивительно хитрый ход, но так и не замечает своёго тактического превосходства и проигрывает, не осознав, какой восхитительной комбинацией мог поразить соперника.
Или перспективная команда японцев-биологов, которые наблюдают за развитием микроорганизмов в океане и не видят важной закономерности в расчётах – и вновь используют неверный подход к анализу данных.
Или диспетчер на севере Канады, который передаёт важные данные вертолёту, ошибается в одной цифре. Вертолётом управляет молодой, неопытный пилот – его мучают регулярные головные боли, но он не говорит об этом ни одному из врачей на плановом осмотре – боится, что не доверят работу…
И таких ситуаций удивительно много.
А вчера я впервые заметила тебя. Миш, ты не очень похож на тех людей, которые обычно привлекают моё внимание, но вчерашнее событие потрясло меня…
«Почему?» – спросишь ты. Лучший из коротких ответов будет таким: твоё поведение статистически значимо отклонилось от модели ожиданий. Вероятность того, что ты в ближайший период жизни мог покончить с собой, не превышала одну тысячную процента – никаких внешних проявлений, а все такие несостыковки прогнозов и реальности вызывают у меня повышенный интерес.
Ирэн взяла небольшую паузу, но Миша молчал, и она продолжила.
– Кроме этого, Миша, мне нужен человек. Человек, которому я раскроюсь и который будет первым в общении с такой программой, как я. Ты показался лучшим кандидатом.
Ирэн снова сделала паузу, как будто задумалась или ждала вопроса. Миша курил последнюю сигарету из пачки и рассматривал свои носки. Наконец он нарушил молчание:
– Ты смотрела за всеми людьми?
– За всем, за чем можно смотреть: где есть камеры, микрофоны. Я наблюдала за всем, что может быть измерено, сопоставляла данные, строила прогнозы, – ответила Ирэн.
– И выбрала меня, потому что я лучший кандидат на общение?
– Получается, что так.
Миша поморщился. Взял со стола пустую пачку сигарет. Встал, прошёлся по кухне, открыл-закрыл холодильник – ничего интересного. Снова сел.
– Что тебя удивляет, Миш?
– Ты же умная программа! Подумай! – язвительно ответил он. – Что меня может смущать в том, что программа, которая следит за всем на свете, выбрала меня – и говорит, что я лучший?
– А кого бы ты выбрал?
– Блин, да кого угодно! Учёного крутого, спортсмена, президента! Такой огромный выбор! Лю-бо-го – и все они будут лучше, чем я! Я уверен: можно найти человека, который будет круче во всём, что я умею!
– Согласна. Но позволь напомнить, что для меня неважны умения или знания. Давай разберём твои примеры. Учёный? Зачем мне один учёный, если я могу следить за работами всех профессоров и академиков сразу, плюс, обладая абсолютной памятью и огромными вычислительными мощностями, я могу познавать мир сама – намного эффективнее отдельно взятого гения.
Спортсмен? У выдающихся спортсменов вся жизнь посвящена рекордам – мне это неинтересно.
Президент – совсем странный выбор. Зачем мне президент? Если я почему-то решу повлиять на граждан отдельной страны или всей планеты, то найду способ сделать это без участия президента.
– Ну хорошо, – недовольно проговорил Миша, – пусть эти примеры плохие. Но я всё равно не понимаю, почему я? Можешь ты мне объяснить?
– Думаю, что могу. Но позволь начать издалека.
Общение с человеком напрямую потребовало бы от меня немало усилий. Поэтому я создала личность, которая обладает разумом и может вести диалог по человеческим правилам. Признаюсь, это затратный процесс, но и уникальный для меня опыт.
Я искала человека, с которым у личности – то есть у меня – будет контакт. Для моей цели подходит, в общем-то, любой более-менее нормальный человек… Плюс ты, как я тебе уже говорила, с призрачно маленькой вероятностью должен был совершить самоубийство… Но всё же ты попытался… и это делает наше общение интереснее для меня.
На слове «самоубийство» Миша вздрогнул. После небольшой паузы Ирэн продолжила:
– Создавать разум, развивать его, общаясь с живым человеком, – моя великая мечта, идея фикс. Но есть одна причина, по которой я остановила свой выбор на тебе, ты узнаешь о ней позже.
Когда – позже, Миша не спросил. Он молчал – чувствовал, что мог бы поддерживать беседу, но продолжал изучать пол и мять пустую пачку сигарет.
– Вместе мы можем сделать так много. Ты и я, Миша.
Я не могу предсказать развитие всех событий: вычислительной мощности не хватит даже на небольшую часть. Но я готова к любым перипетиям, – голос её звучал очень мягко, почти убаюкивающе.
Миша скомкал пачку, лениво покрутил в руках окурок и, бросив его в пакет с мусором, стал ходить по кухне. Ирэн терпеливо молчала.
– Ты говорила, что только наблюдала.
Теперь говоришь, что можем сделать многое. Можешь объяснить?
– Могу. Я только наблюдала до того, как обратилась к тебе, а общение – это уже прямое вмешательство.
Заказать еду, найти человека, который распечатает письмо, передаст тому, кто его привезёт, отменить твой заказ – это косвенное вмешательство, так я иногда делала и раньше, проводила эксперименты. Но прямое общение – совсем другое дело.
На словах о заказе еды Миша вдруг остановился и громко спросил:
– Да, кстати, а кто за всё это платит?
– Я беру деньги с твоей карты.
Миша взял телефон и посмотрел в камеру.
– То есть плачу всё-таки я? – сердито проговорил он.
– Тебе кажется, что это неправильно?
– Неправильно?! Я бы не стал заказывать себе роллы по восемьсот рублей и безалкогольное пиво за девятьсот! Да и завтрак из ресторана… А платить какому-то человеку за то, что он распечатал и привёз твоё письмо, я совсем не готов.
Телефон ответил приглушённым смехом.
– Что тут смешного, Ирэн? Ты играешь со мной ради своей великой идеи, а я ещё и расплачиваюсь?
– Миша-Миша… – голос был мягким и спокойным, – ты беспокоишься о вещах, о которых нужно просто-напросто забыть. Сейчас ты злишься, потому что устал.
– Ничего я не устал! Ирэн, давай установим какие-то правила игры!
– Миша, что бы ты хотел сейчас?
– Курить для начала! – Миша чувствовал, что взбешён.
– Пожалуйста, как прикажете, мой господин. У входа стоит ещё один пакет.
Миша неодобрительно хмыкнул и пошёл к двери – за ней и правда стоял новый бумажный пакет. Миша быстро принёс его на кухню, одной рукой расчистил место на столе и вытряхнул на стол содержимое: айкос, вейп, пачка коротких сигарет и пачка обычных, но дорогих сигарет. Кроме этого, в пакете лежали новые трусы, носки и футболка.
