Стоп. Откуда ей это известно? Она знала про это раньше или просто представила себе? И почему она решила, что у нее раньше не было прислуги? Ведь у Пьетро в доме всегда была экономка. Она покачнулась.

– Молли? Что с тобой? – Пьетро бросился к ней. – Присядь, – предложил он, беря ее за локоть и подводя к тенистой беседке во внутреннем дворике на крыше. Он бережно усадил ее на стильный кованый стул с кремовыми подушками.

Цвет небеленого полотна, так определила про себя Молли колор мебели в патио.

Она почувствовала на лбу его прохладную ладонь.

– У тебя болит голова? Я отнесу тебя в постель. – Он потянулся было к ней, но она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Потому что ее первой реакцией было принять его предложение. Но не потому, что ей хотелось прилечь, – она жаждала оказаться в его объятиях.

Единственное, что она знала точно со времени их первой встречи, – ей комфортно и спокойно от его прикосновений.

Она прочистила горло.

– Спасибо, не нужно. Со мной все в порядке, честно.

Он присел на корточки перед ее стулом, а она сжала пальцами мягкую подушку, чтобы не поддаться искушению взять его за руку. Он был до неприличия красив. Особенно когда смотрел на нее так пристально и с такой заботой.

– Я просто кое-что вспомнила.

К ее удивлению, вместо улыбки на его лице она увидела, что его соболиные брови сошлись на переносице.

– Да? Что-то важное?

– В моем случае любое воспоминание важно. – Она склонила голову набок, пытаясь расшифровать хмурое выражение его лица. Но вскоре сдалась и улыбнулась. – Я вспомнила про садоводство.

– Садоводство? – удивленно переспросил Пьетро.

– Глупо, да? Ты подумал, что мне вспомнится что-то важное, ты, например, или наша свадьба, или мой приезд в Италию. – Молли пожала плечами и удобнее уселась на стуле, наслаждаясь солнцем и теплом после сумрака больничной палаты.

Он медленно кивнул.

– А из главного ты ничего не вспомнила? – Голос Пьетро звучал напряженно.

Молли вдруг поняла, через что ему пришлось пройти, когда он узнал о бесследном исчезновении жены. А потом она нашлась, но не помнит его. Он тоже натерпелся.

Ей хотелось взять его за руку или разгладить морщинку на лбу, но она не посмела, поскольку считала, что плохо его знает.

Улыбка растаяла.

– Извини, что не оправдала твоих надежд. Мне вспомнилась какая-то ерунда про то, что я никудышный садовод. Я раньше шутила, что есть люди, от прикосновения которых цветы растут, а от моих прикосновений они вянут.

Ее вдруг охватило волнение. Мысль о шутке про цветы пришла ей в голову только что. Это было похоже на езду по дороге, когда не знаешь, что откроется за следующим поворотом.

Она попыталась сконцентрироваться на уходе за растениями, чтобы вспомнить что-то еще, но тщетно.

– Но это же прекрасно! – Энтузиазм Пьетро скрасил разочарование Молли от неспособности вспомнить больше. – Врачи ведь говорили, что память будет возвращаться постепенно. Посиди здесь. Я принесу тебе холодного лимонада.

Молли покачала головой:

– Спасибо, не нужно. Я сейчас с удовольствием встала бы под горячий душ, а еще лучше приняла бы ванну.

В больнице, когда с нее сняли последнюю повязку, она быстро ополоснулась перед тем, как облачиться в привезенную Пьетро одежду. И теперь ей казалось, что она не смыла больничный запах.

– Конечно, если тебе этого хочется, – сказал он, поднимаясь. – Но потом обязательно отдохни. Мы поговорим позже. Тебе необходимо набираться сил.

Молли хотела было сказать, что у нее достаточно сил, но неожиданно почувствовала усталость. Возможно, от стресса, связанного с выпиской из больницы. Как долго ей придется восстанавливаться?

– Возможно, ты прав, – согласилась она.

Пьетро проявлял о ней искреннюю заботу. Нужно быть ему за это благодарной.

Интересно, как бы он себя повел, если бы знал о ее беременности?

Нужно сказать ему об этом, и чем скорее, тем лучше. Врач в больнице определил, что срок у нее небольшой. Пьетро ничего не говорил ей о детях. Стало быть, это их первенец. Она хотела выбрать подходящий момент, чтобы сообщить эту новость.

Кроме того, ей нужно время свыкнуться с мыслью, что она Молли Агости. Поближе узнать мужа и саму себя. У нее столько вопросов. Ей столько надо всего обдумать.

Поэтому Молли не протестовала, когда Пьетро проводил ее в роскошную спальню, и, еще раз спросив, не нуждается ли она в чем-либо, получил отрицательный ответ и вышел.

Молли скинула босоножки и ступила на мягкий ковер, в дальнем конце которого стояла кровать с великолепной спинкой из стилизованных роз, вьющихся вверх по металлической основе.

Молли быстро отвернулась. Не стоит думать о Пьетро на этой широкой кровати или о себе самой обнаженной и распростертой на стеганом покрывале, хватающейся за спинку кровати, когда над ней нависает высокий темноволосый мужчина.

Молли едва не задохнулась от охватившего ее возбуждения, смешанного с шоком.

Это воспоминание? У нее пересохло во рту, а на губах заиграла плотоядная улыбка при мысли о том, что память начинает возвращаться в спальне. А что, если она просто выдает желаемое за действительное? Тем не менее она ощутила, как увлажнилось ее лоно. И это просто оттого, что она представила себя в постели с Пьетро.

Интересно, когда они последний раз занимались сексом? Что, если они по какой-то причине воздерживались от секса? Или у нее действительно чересчур чувствительная натура?

Так много вопросов. Так мало фактов. После душа она продолжит свои изыскания.

Вздохнув, она прошла к кровати и открыла находившуюся рядом дверь. Но попала не в ванную, а в гардеробную. Молли в изумлении застыла на пороге, обозревая ряды вешалок с дизайнерской одеждой последних фасонов и модных расцветок, от повседневных платьев и костюмов до вечерних нарядов, стеллажи со шляпными картонками, дамскими сумочками разных цветов и размеров и рядами обуви от сапог до шпилек и босоножек. Неужели все это куплено, пока она находилась в больнице? Такой гардероб носить не переносить. Или Пьетро взял все это богатство напрокат, чтобы она выбрала понравившиеся модели, а остальное отошлет обратно? Надо будет выяснить этот вопрос.

И тут она поняла, что в гардеробной совершенно отсутствует мужская одежда.

Нахмурившись, она вернулась в спальню. Она заметила еще несколько дверей. Открыв одну из них, Молли снова оказалась на террасе. Эта часть была скрыта от основного пространства живой изгородью. Когда она открыла следующую дверь, то наконец оказалась в ванной. Просторное светлое помещение, облицованное кремовой мраморной плиткой с позолотой. Проигнорировав такую желанную ванну, Молли вернулась в спальню. Но больше дверей не было, как и встроенных шкафов для мужской одежды. В спальне вообще не было никаких признаков мужского присутствия. По всему видно, что Пьетро не делит с ней эту комнату.

Что за странный у них брак?

Солнце клонилось к закату, а Пьетро продолжал сидеть на террасе, размышляя о сложившейся ситуации.

Шанс, что он потерпит фиаско, довольно велик. Если к Молли вернется память, он будет разоблачен и не сможет осуществить задуманное.

Хотя он привык добиваться поставленной цели, а ставка здесь высока.

Возможно, что ему на роду было написано стать богатым и успешным, но, чтобы достичь этого, он прошел через трагедию, предательство и разочарования. Борьба закалила его. И теперь он всегда получал то, что хотел.

В десять лет Пьетро пережил страшную трагедию. При сходе снежной лавины на горнолыжном курорте погибли его родители и младшая сестра. Тогда он узнал, что такое одиночество и беззащитность перед огромным миром. С годами он научился переносить одиночество, но дал себе клятву создать жизнь, в которой будет все, чего он когда-то лишился. Пьетро преуспел в семейном бизнесе, превратив небольшую компанию в процветающую и уважаемую фирму.