Инстинкт защиты своих всегда преобладал в характере Дарио, иначе он не увез бы Мег после инцидента на Исадор и не настоял на свадьбе, как только узнал, что она беременна. А с тех пор как он стал отцом, этот инстинкт лишь окреп. Казалось, он готов на все, чтобы защитить свою семью. А Кэти он всегда считал ее частью. Даже до того, как женился на Меган. Вот, собственно, как пять лет назад она оказалась на попечении Джареда Кейна.

Но Дарио не знал, что случилось между нею и его другом, пока они с Меган были на Исадоре. Вряд ли Джаред стал бы рассказывать ему о том унизительном поцелуе. Все, что ей было известно об их отношениях, – это то, что Джаред был чем-то обязан Дарио. Но каким бы ни был этот долг, трудно было представить, чтобы он еще раз согласился стать ее нянькой.

– Конечно, без проблем, – ответил наконец Джаред. – Я пробуду на Капри четыре дня. Думаю, за это время ее паспорт будет готов.

– Отлично, – отреагировал Дарио. – Значит, с этим мы разобрались.

– Вы что, сошли с ума? – прошипела Кэти, едва обретя дар речи.

– Кэти? – Дарио, казалось, был удивлен. – Ну что там у тебя опять?

– Я все понял, Дарио, – вмешался Джаред. – Связь сейчас прервется – мы въезжаем в тоннель.

Бросив на нее косой взгляд, он нажал отбой. Никакого тоннеля впереди, конечно, не было.

Вспышка гнева преодолела усталость.

– Зачем вы это сказали?! – воскликнула Кэти. – Какого черта вы лезете не в свое дело?

– Теперь это и мое дело. – На его скулах заиграли желваки. Похоже, происходящее радовало Джареда не больше, чем ее.

Кэти постаралась выровнять дыхание прежде, чем заработала бы себе аневризму.

– Это нелепо. Я взрослый человек, – сказала она, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. – Я сама решаю, что мне делать. Не вы. И не Дарио. И я не собираюсь ехать на Капри – с вами или без вас.

Капри был единственным местом в Европе, куда ей ни за что не хотелось возвращаться – хотя бы потому, что там была похоронена ее мать. Машина, на которой она ехала со своим любовником, упала со скалы. Кэти тогда было восемь лет. У нее остались лишь смутные воспоминания: дождь, запах сырой земли, рука сестры на плече и вспышка камеры, ослепившая их обоих, стали квинтэссенцией горя, пустоты и страха – всего того, к чему ей ни при каких обстоятельствах не хотелось возвращаться.

– Да, – кивнул Джаред, – вы взрослый человек. Но также вы человек без денег, без одежды и без обуви, не говоря уж о паспорте и банковской карточке. А это означает, что у вас нет выбора. Вы даже не сможете получить деньги, которые вам вышлют.

К ее глазам подступили слезы. Ей захотелось разрыдаться от такой несправедливости, но она не могла себе позволить унизиться перед Джаредом.

– Но вы-то меня знаете. Вы могли бы дать мне денег. Клянусь, я верну. – Кэти услышала жалкую мольбу в своем голосе, и ей стало тошно. Но был ли у нее выбор? Она не могла существовать без ничего. Но почему все, над чем она столько работала, должно пойти коту под хвост из-за каких-то двух воришек?

– Признайтесь, вам ведь тоже не по душе быть моей нянькой, – продолжала она. – Если бы вы дали мне денег, которых мне хватило бы на несколько дней, я могла бы связаться со своей страховой компанией и в конце концов достучаться до Дарио.

Джаред ничего не ответил. Она подумала, что, возможно, это прогресс. Но когда он посмотрел в ее сторону…

Ей пришлось схватиться за ручку – машина резко свернула на обочину и остановилась.

Отпрянув к двери, Кэти быстро прикрыла лоб челкой. Джаред взял ее за локоть и притянул к себе, и она поняла, что уже поздно.

– Не двигайтесь, – приказал он, отвел в сторону ее волосы и принялся внимательно изучать ссадину. Закончив осмотр, он отпустил ее локоть и показал три пальца. – Сколько?

– Три.

Он согнул два пальца, оставив один указательный:

– Следите за ним взглядом.

Кэти на всякий случай решила не спорить.

– Вы потеряли сознание, когда это случилось? – серьезно спросил Джаред.

– Нет.

– Вы абсолютно уверены?

– Я не идиотка. Если бы я думала, что у меня сотрясение мозга, я бы сказала.

Джаред поднял брови:

– В любом случае вы должны были сказать, что вас ударили по голове. Если бы у вас не был такой усталый вид, я бы пересмотрел некоторые свои правила насчет того, чтобы не шлепать женщин.

Ее щеки вспыхнули. Что это с ней? Почему она реагирует на его угрозу как расшалившийся ребенок?

– Тогда бы мне пришлось пересмотреть свои правила насчет отрубания некоторым мужчинам рук, – наконец сказала она.

Ответ был далеко не лучшим, и Кэти стало стыдно. Она оказалась не только под опекой Джареда, но и заложницей своего либидо, с чем, как она думала, ей удалось справиться пять лет назад.

Она обхватила себя руками, ощущая бегущие по телу мурашки.

Джаред достал откуда-то бутылку воды и смочил платок.

– Приложите ко лбу и держите, пока не согреется.

Его сочувственный взгляд не улучшил ее настроения. Быть объектом жалости еще хуже, чем объектом опеки.

– Мой катер пришвартован в Марина-Гранде, – добавил он, имея в виду главный порт Сорренто. – Я позвоню одному врачу, и он вас там осмотрит.

– Зачем? Это же простая ссадина. – Кэти не давала своего согласия поехать на Капри, но мысль вступить с ним еще в один спор не вызвала в ней энтузиазма. Не сейчас.

Джаред холодно посмотрел на нее, и она поняла, что и этот спор ей тоже не выиграть.

– Как это случилось? – спросил он.

– Вероятно, борьба за рюкзак немного вышла из-под контроля.

– Сколько их было?

– Двое. Подростки. Не думаю, что они хотели причинить мне какой-то вред. Физический, я имею в виду.

– И что с того? Причинили ведь. Я напишу заявление в местное отделение полиции и соберу свою команду на Капри. Эти паршивцы должны быть пойманы и наказаны.

Кэти не хотелось видеть рядом с собой ни рыцаря, ни ангела мщения. Особенно такого, как Джаред Кейн, чья тенденция все контролировать была лишь немногим менее раздражающей, чем его способность заставлять ее внутренности вибрировать, словно ее подключили к высоковольтной электросети. Но спорить с ним сейчас у нее просто не было сил.

Догорающий закат бросал на лицо Кейна медные отблески. Ничего удивительного, что пять лет назад он поразил ее воображение. Красивый, уверенный в себе мужчина, – какая женщина устоит перед таким? Но это было пять лет назад, напомнила себе Кэти. Сейчас она уже стала другой.

На вершине горы зажигались огни – Сорренто готовился к наступлению темноты. Великолепный отель «Эксельсиор-Витториа» сиял в гавани словно прекрасный бриллиант.

Они проехали мимо бетонного причала, где пассажиры садились на вечерний паром на Искью. Кафе на набережной были заполнены туристами, наслаждающимися дарами моря и красками догорающего заката. Резкий запах сырой рыбы ударил ей в ноздри, когда они проезжали мимо рыбацких лодок и маленьких яхт, покачивающихся на волнах.

Машина остановилась в самом конце набережной, откуда глубоко в залив вдавался бетонный причал. К нему была пришвартована белая яхта, поблескивавшая хромированными деталями.

Джаред вышел из машины, взял с заднего сиденья коробку с красками и обошел вокруг капота, чтобы открыть Кэти дверь.

– Как ваши ноги? – спросил он. – Мне не придется нести вас?

– С ногами все в порядке. – Не считая десятка ссадин и волдырей.

Она старалась не морщиться, когда ее израненная кожа коснулась теплого бетона. Но она скорее бы прошла по горящим углям, чем дала бы Джареду повод снова сгрести ее в охапку.

Ей едва удалось сдержать вздох облегчения, когда она наконец добралась до трапа и ухватилась за поручень.

На яхте их приветствовал смуглый мужчина. Из его короткого разговора с Джаредом Кэти удалось понять, что доктор Чиалини скоро прибудет, но на Капри с ними поехать не сможет.

Джаред хотел что-то возразить, но Кэти поспешно сказала:

– Ничего страшного. Мне в любом случае не нужен врач. – Но потом поняла, что сделала ошибку, отпустив поручень.