Есть одно правило, которому я следовала долгие годы – чтобы ни случилось, засыпать с мужем в одной кровати. Не знаю, имело ли это смысл сейчас…

Неудовлетворенное тело ныло, но это было такой мелочью по сравнению с той болью, что я носила в душе. Интересно, как надолго хватит моего терпения? Мне все чаще казалось, что его не осталось вовсе.

Встреча с директрисой была назначена на самое утро. Тимур же обычно подъезжал в офис не раньше девяти. Я не стала его будить.

На въезде в город пришлось немного потолкаться в заторах, и я опоздала. По дорожкам к саду неслись такие же незадачливые родители, волоча за собой, как на прицепе, заспанных, сонных чад. Невольно я улыбнулась.

В кабинете Лесиной пахло кофе и сдобой.

– Вот, снимаю пробу с завтрака! – улыбнулась та. – Угощайтесь.

Я с тоской посмотрела на румяную ватрушку, но все же нашла в себе силы отказаться от угощения.

– Нет-нет. Если можно, я только кофе…

Наша встреча с директрисой завершилась довольно быстро. В конце концов, договор уже был подписан, и нам оставалось обсудить лишь детали, но из-за проклятой пробки в тоннеле, на работу я попала едва ли не к обеду.

– Какого черта, Кать? Где тебя носит? – взвился Тимур, как только я появилась на пороге офиса. – Я тебе тысячу раз звонил.

– Прости, пробка в тоннеле, а там связь ни черта не ловит.

– Где ты вообще была?

– В «Солнышке». Встречалась с директрисой.

– И как? – в распахнутую настежь дверь вошел Ян.

– Все отлично. Со следующего понедельника можете заступать.

– Куда заступать? Почему я не в курсе?

– На объект. В «Солнышке» капремонт. Тендер был еще весной, но потом деньги куда-то пропали, а сейчас, видимо, нашлись. – Я сняла пиджак и повесила на спинку стула. – Вот договор, если хочешь, почитай.

Тимур выхватил из моих рук договор и впился в него взглядом. Мы с Яном переглянулись. Чем бы ни было вызвано поведение Тима, оно меня порядком достало. Затылок сковала боль.

– Ты серьезно? Детский сад? Два миллиона?! Кать! Мы же строительная фирма… Какой капремонт, блядь? Чем ты думала?

Наверное, обиднее самих слов Тимура было то, что он позволил себе меня отчитывать при посторонних.

– А что? У тебя есть какие-то другие предложения? Пусть лучше парни без работы сидят?

– Почему без работы? – кажется, Тимур даже растерялся. И я понимала, почему. Никогда до этого я не давала ему отпора. Не потому, что не могла сказать что-то против. И не потому, что не имела своего мнения. Просто Тим не давал мне повода с ним бодаться. У нас были схожие вкусы, образ мышления и понимание верного.

– Потому что стоящих контрактов нет. К концу месяца мы сдаем объект на Западном, и все…

– Как все?

– Да вот так, Тимур! Я очень рассчитывала на вчерашний тендер. Очень. Но мы опять пролетели. Все катится псу под хвост.

– И кому это благодаря?

Я отшатнулась. Боль от его слов была мучительно-острой. Она вышибла из меня дух, воздух. Я стояла перед ним и как рыба конвульсивно шевелила губами. Не находя от обиды слов. Не в силах сделать следующий вдох. Вина, которую я не должна была испытывать, навалилась на плечи, вдавливая меня в пол.

– Тимур Бакирович, – зачем ты так? – смутился Ян. Впрочем, Тимур и сам понял, что перегнул палку. Закусил виновато губу и сделал шаг ко мне.

– Кать, ну, прости, а? Все так неожиданно. Я ведь не знал, что…

– Что мы по уши в дерьме?

– Не ругайся. Тебе не к лицу.

– А что мне остается, Алмазов? Ты вышел уже две недели как, но до сих пор еще, оказывается, не в курсе дел компании. И знаешь, я даже не хочу думать о том, чем же ты был так занят в своем кабинете…

Ну, вот и все. Вот и сказала… Не так я хотела начать этот разговор. Совсем не так.

– Постой-постой! Ты на что намекаешь? – Тимур сощурился, сложил руки на груди. И тут совсем не нужно было иметь каких-то специальных знаний, чтобы понимать – прямо сейчас он закрылся, захлопнулся, перешел в глухую оборону. Как будто это я на него нападала, а не наоборот.

– А ты подумай. Ты ведь умный мужчина.

– Не жалуюсь, – рявкнул Тим.

– Вот и отлично. Только знаешь, что? Я тоже не дура. И уж точно не слепая. Может быть, прелести твоей новой секретарши и занимательнее всего остального… – мой голос дрогнул. – Но ты уж обрати внимание на дела компании. Чтобы потом… сюрпризов не было.

Не знаю, как я устояла. Как, осторожно отложив портфель, за который, как за якорь, держалась все это время, в сторону, не закричала, а просто вышла из кабинета с гордо поднятой головой. Словно это не я сейчас уличила мужа в возможной измене на глазах ошарашенной публики.

Да уж… Глаза Волкова надо было видеть! Я громко засмеялась. Остановилась у лифта и, чтобы отдышаться, низко-низко склонила голову. Наверное, так начинается истерика. К счастью, мне не доводилось в неё впадать. В этом вопросе я была совершенно неопытной. Жизнь меня до некоторых пор щадила. И вот теперь, видимо, решила отыграться на мне по полной.

– Екатерина Юрьевна, Кать! – прилетело мне в спину. – Да постой ты! Ну, куда ты бежишь?

– Слушай, Волков, отцепись, а? Я сейчас не в настроении!

– Тем более не нужно никуда идти! Да еще в таком состоянии. Так, кажется, я знаю, что тебе нужно.

– Ну, что ты ко мне пристал?

– Пойдем-пойдем. Я тебе пять капель накапаю. У меня есть…

– Пить в офисе вообще-то запрещено!

– Мне можно. Ко мне всякие личности ходят… Вчера вот по технике безопасности трясли. Сразу гляжу – зверь человек. А как рюмочку пропустил – так ничего, подобрел.

– Так ты мне проверяющих спаиваешь?

– И их тоже.

– А еще кого? – Я несла какую-то чепуху, чтобы отвлечься, и послушно семенила вслед за собственным замом. Скорее всего, я все испортила, озвучив проблему. Но видит бог, молчать больше я не могла.

Я сидела в кабинете Волкова и, перекатывая в руках стакан с коньяком, глядела на раскачивающуюся за окном ветку клена. Было что-то успокаивающее в её размеренном неспешном движении. Туда-сюда. Почти касаясь стекла, и обратно. Я словно погрузилась в транс и пришла в себя, лишь когда Волков укрыл мои босые ноги своим пиджаком. Только тогда я осознала, как же сильно замерзла.

– Ты выпей, Катюха. Станет легче.

Кивнув, я подтянула пиджак повыше. Ян отошел, чтобы захлопнуть окно, из которого немилосердно дуло. А потом и вовсе включил обогрев.

– Так лучше?

– Да, спасибо… Какая все же ранняя осень в этом году.

– И вправду, ранняя. Хорошо, что успели с работами на Восточном.

– Да…

Меньше всего в тот момент мне хотелось говорить о работе. И Ян это каким-то образом понял. Хмыкнул. Опустился задницей на подлокотник прямо возле меня и ободряюще похлопал по плечу:

– Не кисни. Все будет хорошо, ну, или…

– Очень плохо, – смеясь, закончила я нашу студенческую шутку.

– Вот именно.

– Эх, Волков, хорошо тебе… Шутки, вон, шутишь, а я…

Я не знала, как закончить свою мысль. Поэтому просто замолчала, внимательно разглядывая друга. Моя свекровь запомнила его как щуплого несмелого мальчика. Но от того Яна, которого из-за удлиненной прически и длинных ресниц местные хулиганы на девчачий манер звали Янкой, ничего не осталось. Волков возмужал и изменился до неузнаваемости. У него была крепкая, хорошо скроенная фигура, и пусть он не мог похвастаться высоким ростом, мужественные черты лица и уверенная походка более чем компенсировали этот недостаток. А может, это и недостатком не было… Как знать? Я по привычке сравнивала с мужем всех мужчин. Впрочем, речь сейчас не о нем, а о Яне. Теперь он носил по-армейски короткую стрижку, которая подчеркивала его широкие скулы и упрямую линию подбородка. Волков не был красавчиком, но был довольно интересным мужчиной. Вдруг, совершенно некстати, я подумала о том, что им с Тиной, наверное, довольно просто найти себе новых партнёров. Интересно, они у них постоянные или меняются, время от времени?