Июнь 1976, Большое озеро
Лили со слезами на глазах бежала в сторону Хогвартса. «Да как он вообще посмел? Мерзкий слизняк. Да! Так и надо было ему ответить. Я с ним столько лет дружила, а он все это время считал меня грязнокровкой», — мисс Эванс на все лады проклинала Снейпа. Обзывательство сильно задело девушку, от Снейпа она не привыкла слышать ничего, кроме комплиментов, а тут «грязнокровка». А Лили между прочим хотела ему помочь. Раз он отринул ее помощь, то так и надо этому мерзкому слизеринцу, пусть Мародеры посильнее его побьют.
На следующий день мисс Эванс была несколько удовлетворена внешним видом бывшего друга. Снейп сидел понурый с краю слизеринского стола, на скуле парня красовался синяк, старенькая мантия выглядела еще потрепаннее. Сам же юноша время от времени бросал на нее пронзительные взгляды, а после завтрака даже попробовал перед ней извиниться, но Лили демонстративно прошла мимо. Обида все еще преобладала в ее эмоциях, поэтому девушка решила помучить бывшего друга.
«Да и вообще, — вдруг мелькнула мысль в голове Лили, — чего я к нему так привязалась? Я же явно не безразлична Поттеру, раз он вчера так навалял Снейпу». Лохматый очкарик нравился рыжей. Его наглость и хулиганская улыбка привлекали внимание девушки. К тому же, Джеймсу она тоже нравилась, парень дарил ей на некоторые праздники милые открытки, да и со Снейпом враждовал именно из-за нее. Кстати, Поттер был намного симпатичнее Северуса, с которым рыжей даже неловко было гулять по школе в последнее время. Слизеринец не особо следил за своей внешностью и был чучело-чучелом. Особенно Лили бесили его волосы, вечно покрытые защитным зельем курса с третьего. Неужели нельзя его было смывать при выходе из лаборатории? Ко всему прочему, гриффиндорцы настойчиво твердили, что дружба со слизнем до добра не доведет, что Снейп использует добрую Эванс и тому подобное. Таким образом, Лили решила, что общение с Северусом она возобновлять не будет, хотя парень и продолжал делать попытки помириться с ней до самого отъезда из школы.
Около платформы 9 и 3/4 Лили как обычно ждал отец, который подхватил тяжелый сундук дочери.
— А где Северус? — удивился мистер Эванс. Обожателя Лили в конце учебного года они все время подвозили до дома. Да и багаж дочери обычно доносил до машины Эвансов тот же Снейп.
— Я не знаю, — поморщилась рыжая на вопрос отца. — Мы без него поедем, — тряхнула головой девушка и пошла к выходу с вокзала.
Настроение гриффиндорки было не особо радужным, она впервые за все годы обучения в Хогвартсе сама несла свой сундук, а ведь раньше это было миссией Северуса. Что интересно, Джеймс Поттер покрутился вокруг нее только на платформе в Хогсмиде, и то у Лили сложилось впечатление, что очкарик отпугивал таким образом Снейпа, а не пытался за ней поухаживать. В Лондоне жизнерадостный Джеймс вообще увлекся разговором с Сириусом и не позаботился о девушке. Элементарно руку не подал при выходе из вагона. Лили отчаянно размышляла, нравится ли она Поттеру или просто принимает желаемое за действительность?
Лето без Снейпа оказалось мрачноватым, Лили с удивлением обнаружила, что практически не имеет приятелей. С магглами общаться не получалось, да и у всех уже сформировались кружки по интересам, Эванс не вписывалась ни в какую компанию, и о жизни и новостях в обычном мире мало что знала. Школьные друзья проводили время со своими семьями. Лили же к себе никто не приглашал. На встречи в том же Косом девушку тоже не звали, магический мир оказался куда закрытее, новеньких в нем не особо привечали. Консервативные маги предпочитали переписки встречам, общались преимущественно семьями — несколькими поколениями. Магглорожденная Лили не подходила родословной.
Чуть поднимали настроение девушки мелькания Северуса Снейпа около их участка. Парень продолжал искать встреч и пытался извиниться. Лили даже удивилась, откуда у вечно гордого Снейпа столько настойчивости. От Поттера же вестей не было от слова совсем, Эванс даже раздумывала не написать ли ему самой.
18 июля 1976, Коукворт
Стоял солнечный день, и Лили собиралась выйти на задний участок, чтобы немного позагорать, когда ее привлек эмоциональный голос Петуньи на кухне. Всегда спокойная сестра что-то громко выговаривала матери, поддавшись любопытству, рыжая подошла поближе.
— О, Лили, ты как раз вовремя, — миссис Эванс заметила дочь и с улыбкой поманила ее пальцем. — Твоя помощь нам сейчас необходима.
— Что случилось? — рыжая с интересом наблюдала за краснолицей сестрой, которая доставала из холодильника продукты.
— Молодой человек Петуньи сегодня вечером зайдет к нам, — объявила сияющая Роза Эванс.
— Мы так внезапно договорились, — тихо добавила Петунья, — твоя помощь нам действительно не помешала бы. Я надеюсь, что у нас все серьезно, поэтому мне нужно произвести впечатление.
Лили согласно кивнула головой, заняться все равно особо было нечем, почему бы не поучаствовать в приготовлении ужина?
Вечером, уже после ухода Петуньиного Вернона, Лили осторожно постучалась в комнату сестры.
— Да? — отозвалась та изнутри.
— Можно? — Лили приоткрыла дверь и заглянула внутрь, сидевшая перед туалетным столиком блондинка кивнула головой и вернулась к расчесыванию волос. Рыжая зашла в спальню и задумалась.
— Ты что-то хотела? — поинтересовалась Петунья, Лили со странным выражением лица стояла посреди ее комнаты и молчала. — Спрашивай, не стесняйся, — будто поняв затруднение сестры, разрешила блондинка.
— Я… Пет, любовь слепа, я понимаю, но почему он? — озадаченно спросила Лили. — Он же не красавец, не умник какой, не богач даже. Ты могла бы найти себе гораздо лучше, — потерянно закончила рыжая.
— Какая же ты глупенькая, — улыбнулась Петунья. — Начнем с того, что Вернон вполне перспективный молодой человек. У его отца фирма дрелей и единственный сын. Семья Дурслей обеспечена, а Вернон, пусть и не умен, зато имеет хватку. Я точно знаю, что со своими дрелями он сможет обеспечить меня и наших детей, — от этих слов Лили покраснела, о потомстве рыжая еще никогда не задумывалась в таком ключе. Ведь на самом деле дети не дешевое предприятие. — Ко всему прочему из него получится хороший отец, не спрашивай, как я это выяснила, — хихикнула Пет. — Ну и самое главное: обратила внимание, как он на меня смотрит? — Лили непонимающе покачала головой. — Я для него богиня, — пояснила блондинка.
— И что? — Лили все еще не уловила сути.
— А то. Знаешь, сколько он меня добивался? О-о-о, — старшая сестра закатила глаза. — Я для него самая лучшая и желанная. Он на других девушек теперь вообще не смотрит. Представляешь, он говорит, что я самая красивая, — счастливо рассмеялась Петунья. — Думаю, в течение года он меня даже замуж позовет.
— А ты? Ты его любишь? Вот такого? С этими его усиками? — скептически спросила рыжая.
— Неа, — честно призналась Петунья.
— Тогда зачем все эти свидания? Какая тогда разница, позовет он тебя замуж или нет? — Лили хлопала своими зелеными глазищами.
— Как зачем? Я выйду за него, — объявила Петунья.
— За нелюбимого? — уточнила Лили.
— Сестрица, Вернон мне симпатичен, этого достаточно. Главное, что он меня любит. Что он за мной бегает. Что я, даже особо не стараясь, самая лучшая для него, — снисходительно пояснила блондинка.
— А как же любовь? — грустно спросила рыжая.
— А что любовь. Помнишь, нравился мне Джон Уиллис? Я вокруг него чуть ли не прыгала: и домашку ему давала списывать, и на контрольных помогала, и доклады ему писала, и завтраками с ним делилась. А на танцы он все равно приглашал Реджину Браун. И так не только со мной, — быстро добавила Петунья, видя, что сестра хочет возразить. — Да даже наши родители. Мама за папу вышла практически из принципа. Нравился-то ей другой мужчина, но на маму он не обращал внимание, а тут папа подвернулся.
