Когда первый бокал был осушен до дна, Алехандро и Петрус улыбнулись друг другу, и Хесус обратил внимание на прекрасные серые задумчивые глаза рыжего.

– Какой дорогой вы пришли? – спросил он.

– Через мост, – ответил Петрус. – Мост, который связывает наш мир с вашим. – И, помолчав, добавил: – Для вас он невидим.

– Вы мертвы? – спросил Хесус. – Вы призраки?

Петрус удивленно на него посмотрел.

– Не думаю, что призраки пьют шампанское, – сказал он.

– Если вы пришли не из другой жизни, тогда откуда? – спросил Хесус.

– Есть только одна жизнь, и она объединяет живых и мертвых, – ответил Петрус. – Но есть множество миров, и наши издавна сообщаются. На самом деле первый переход через мост был совершен здесь, в Йепесе, хотя узнали мы об этом только вчера. – Ухватив бутылку шампанского, он добавил: – Мне предстоит рассказать вам длинную историю, это стоит того, чтобы пропустить еще по глоточку.

– Можно ли узнать, как называется ваша страна? – спросил Алехандро.

– Мы называем ее миром туманов, – ответил Петрус. – Мир туманов, где живут эльфы.

Наступило молчание.

– Эльфы? – сказал Хесус. – Вы пришли из мира эльфов?

Его разобрал смех.

– А может, вы и сами эльфы? – спросил Алехандро без всякой иронии.

Хесус уставился на своего генерала, как если бы увидел курицу в парике.

– Мне кажется, это было бы не удивительней всего остального, – сказал Алехандро в ответ на его взгляд.

– Они самые и есть, – подтвердил Петрус, – мы эльфы. – И деликатно добавил, обращаясь к Хесусу: – Вижу, вы слегка удивлены, позвольте, я вам налью еще.

Он наполнил его бокал шампанским и легким движением подбородка велел Паулусу открыть следующую бутылку.

– Еще пузырьков? – спросил тот.

– Давайте-ка я вам предложу мое любимое вино, – любезно произнес Алехандро, как если бы предыдущие вина были взяты из неизвестных запасов.

Он направился вглубь подвала.

– Я полагал, что эльфы живут на Крайнем Севере, – сказал Хесус. – На Крайнем Севере сказок и легенд. – Он оглядел выстроившиеся рядком стаканы и добавил: – И что они не пьют.

– Вы также полагали, что Бог Отец живет на небе и тоже не пьет, – ответил Петрус. Глянув на закаменевшее от ужаса лицо Хесуса, он продолжил: – Я не говорю, что он пьет, я не говорю, что он не пьет. Просто мы все знаем, что дух мира не носит бороду и не устанавливал свой трон на большом розовом облаке.

Ужас Хесуса отнюдь не рассеялся, но вернувшийся из недр подвала Алехандро отвлек его внимание.

– Любопытно, – заметил он, ставя бутылку на бочку.

Петрус наклонился, чтобы прочесть этикетку.

– Амароне[12], – сказал он. – Легендарное вино.

Маркус нахмурился.

– Но у нас больше нет чая, – заметил он.

– Как непредусмотрительно, – сказал Петрус, продолжая улыбаться. Он повел носом и, казалось, обратился к кому-то невидимому: – Ты же принесешь нам, верно?

– В вашем флакончике был чай? – спросил Алехандро.

– Да, – ответил Маркус, – серый чай, очень крепкий.

– Чай нашего мира, – добавил Паулус. – У него… гм… особые свойства.

Он замолчал и бросил вопросительный взгляд на Петруса.

Но Петрусу было не до него, он признательно улыбался бутылке амароне.

– Эльфы, – сказал Хесус. – У вас там, наверху, тоже есть вино?

– Увы, нет, – ответил Петрус, и лицо его внезапно омрачилось.

Он отогнал прискорбное признание взмахом ладони.

– Вот почему так важны мосты, – сказал он. – И запомните хорошенько, это вовсе не там, наверху. Эльфы не живут на небе. Все и так достаточно сложно.

– Вы хотите сказать, среди ангелов? Вы их уже видели?

Петрус улыбнулся, явно забавляясь.

– Если на небе и случаются заторы, то исключительно из-за толчеи вымыслов, – сказал он.

Он отпил глоток амароне и испустил долгий вздох.

– Лучшее, что я когда-либо пил, – заметил он, – и это добрый знак, так что я начну с самого начала.

Хесус засмеялся:

– Теперь, когда я знаю, что на небе нет ангелов, можно начинать откуда угодно.

– Но они есть на этой земле, – сказал Петрус.

Он любовно погладил стакан.

– Мост, который связывает мир туманов с миром людей, берет начало в священном месте, которое мы называем Храм Туманов. По приказу Стража Храма он позволяет соединиться с любой точкой на земле людей. Его арка окутана густым туманом, путешественник вступает в него, страж делает свое дело, и путешественник оказывается там, где пожелал. Эльфы могут перемещаться туда-обратно по своему усмотрению, а вот для людей это было невозможно. И однако, несколько дней назад четверо из них впервые прошли по мосту.

Он налил всем еще по стаканчику амароне.

– А теперь о войне. Эту часть вы знаете: линия фронтов огромна, идут бесконечные бои и никто не может окончательно взять верх. Конфедерация, которая два года назад была в шаге от победы, сегодня завязла в абсурдных тактических играх. Что до Лиги, она измотана длительностью конфликта и смертельной жестокостью бедствий.

– Расскажите нам о бедствиях, – попросил Алехандро.

– Эльфы не могут сражаться в вашем мире, – сказал Петрус. – А точнее, они теряют большую часть присущих им способностей и не могут в этих сражениях убивать. Но мы умеем использовать естественные силы, хотя обычно не позволяем себе идти против природы. К несчастью, один очень могущественный эльф из нашего мира, тот, кто развязал войну, плевать хотел на этот запрет и вызывает подобные нарушения климата, используя его как оружие.

– Война развязана эльфом? – сказал Хесус. – А я думал, что это из-за интриг Рафаэля Сантанджело.

– Президент итальянского совета эльф, – сказал Петрус.

У Хесуса отвисла челюсть.

– И все же Сантанджело только слуга, – продолжил Петрус, – перешедший в мир людей, чтобы помочь исполнению замыслов своего хозяина, эльфа-разрушителя, оставшегося в туманах. Мне жаль, что я был столь мелодраматичен, но такова приблизительная картина истинного положения вещей.

Возможно, дабы изгнать привкус мелодрамы, он налил себе третий стакан амароне.

– У него есть имя? – поинтересовался Алехандро.

– Мы зовем его Элий, – сказал Петрус.

– Античный Рим у вас в моде? – спросил Хесус.

– У эльфов нет людского обычая использовать фамилии, отражающие родство и происхождение. Так случилось, что один очень могущественный эльф, союзник Лиги, живет в Риме, ну, мы и попали под латинское влияние. – Он расплылся в широкой улыбке. – Что до меня, я позволил себе легкое кокетство, объединив Римскую империю и французский виноградник[13].

Он вернул себе серьезность, присовокупив к ней добрый глоток вина.

– Не кажется ли вам странным, что Сантанджело не победил? – спросил он.

– Это всем кажется странным, – сказал Алехандро, – никто не понимает его стратегию.

– Вы ведь стратег и член высшего командования Лиги, – сказал Петрус.

Алехандро задумчиво посмотрел на него.

– Полагаю, Сантанджело не желает победы, – сказал он, – он не желает получить победоносный лагерь, зализывающий свои раны. Он хочет, чтобы люди гибли, все люди, независимо от того, из какого они лагеря. Я говорил это много раз, но никто не хочет верить, что после последнего конфликта найдется еще кто-то, стремящийся к тотальной войне. Но несмотря на это, я убежден, что именно таков замысел Сантанджело. Чего ради? Представления не имею.

– Над оккупированной частью Европы поднимаются черные дымы, – сказал Петрус. – Ваши самолеты засекли их. Что это, по-вашему?

– Костры, – сказал Алехандро. – Но что на них жгут?

Петрус промолчал с мрачным видом.

– Так вот оно что, – сказал Алехандро.

– Никогда еще человеческая раса не выказывала такого рвения в уничтожении себе подобных, – произнес Паулус, – никогда еще эльфы не видели битв столь кровавых. Туманы тоже сражаются, и наши умирают миллионами.