— Нехорошо задавать такте вопросы в этих стенах, — негромко ответил Сектарион. Но ответить на вопрос все же решился, сначала хорошенько оглядевшись. — Он будет величественнее отца своего. Но он мягок душой. Если Египет решится напасть на нас, армия не будет в той форме, что при предыдущем императоре.

— На империю могут напасть? — ахнула Валанди, испугавшись, что снова может увидеть все ужасы войны, которые настигли ее дом, когда империя напала на них. Благодаря красоте, которой щедро одарила ее природа, она попала к богатым господам, но из-за того, что чаще приносила неприятности, чем пользу, сменила уже не одну фамилию. И вот опять она умудрилась влипнуть в историю, а ведь ей дали такое простое задание. Понурив голову от этих мыслей, она больше не стала ничего спрашивать, лишь молча следовала за своим спасителем, отставая всего на полшага.

— Не только мы порой завоевываем земли, но всегда можно завоевать и нас, — сказал мужчина, пропуская ее в помещение, где было много разных блюд. Сам он остался стоять в дверном проеме, ожидая рабыню. Он долго смотрел на неё, молчал, а потом выдал: — Вы слуга в поколении, или Вас купили при жизни?

От этого вопроса она замерла, не донеся тарелку с виноградом до подноса. Она посмотрела на Сектариона из-за плеча, и в глазах горел огонь, говоривший, что она ещё не до конца смирилась с такой жизнью.

— Мой родиной город захватили, — тихо проговорила Валанди. — Меня пленили и продали, как рабыню. Другие говорят, что мне повезло, что жить у богатых господ — роскошь. Но я так не считаю.

Она снова отвернулась и продолжила собирать еду. Схватив бутылку, она даже не посмотрела, что в ней, да и не разбиралась в этих изысканных напитках. Когда поднос был собран, она вместе с ним подошла к двери.

— Спасибо, что проводили. Вас не затруднит сделать это ещё раз? — попросила она проводить ее обратно к зрителям.

— Это роскошь, — согласился Сектар. — Вы не думаете, что вас могли продать в бордель? Там бы Вас быстро укротили или убили. Скажите спасибо Юпитеру.

Он повернулся к ней спиной и повёл обратно, не переставая говорить:

— Меня интересует цена, которую за Вас отдали. Вы можете озвучить?

— Я не знаю, мне не говорили, — а голос ее становился все тише. Он тоже видит в ней только рабыню.

За время пути в её голове успело пронестись множество мыслей. Она расстроилась и даже испугалась, что он может купить ее для утех. Не зря же про бордель вспомнил. До этого она попадала в услужение к супружеским парам, и к ней не пытались подходить с таким вопросом. Но больше всего она разозлилась на себя, что допустила мысль, что была бы не против такого расклада с ним. Она подняла глаза на Сектариона, и щеки опять залились краской. Нет, даже мысли нельзя допускать, что в рабстве может быть хорошо!

— Вот ты где! — вырвал ее из раздумий женский голос. — Почему так долго, хозяйка не любит ждать.

— Простите, я заблудилась, — Валанди чуть не выронила поднос, когда старшая служанка схватила ее за руку и потащила за собой. Она только и успела, что бросить взгляд на Сектариона, и сколько всего было в этом взгляде: благодарность, страх и печаль. Только понял ли он хоть что-то из этого?

— Эй, — окликнул он эту служанку. — То, что мои одежды стражника, не говорит о том, что можно вот так прерывать мой разговор. Вас явно мало порят плетью. Я хочу говорить с вашей госпожой о неприемлемом поведении рабов в обществе, где их выше на несколько голов.

На пришедшую он сверкнул злобным взглядом, стараясь как можно сильнее напугать её. И у него получилось — он не просто так являлся генералом, и у него целый легион таких наглецов, которых нужно уметь заткнуть одним только тяжелым взглядом.

— Веди немедленно.

— Да, господин, простите, господин, — сразу начала раскланиваться служанка, бросая на Валанди взгляды, обещающие расправу после.

Валанди испугалась ещё сильнее этой служанки. Это ведь ей потом достанется не только от хозяйки, но и от наставницы. Как бы ее не изуродовали и действительно не продали в бордель за то, что она навлекла гнев стражи на семью — а именно в таком свете все предстанет благодаря второй служанке.

— Может, не надо? — слабо пискнула она, за что тут же получила.

— Как ты говоришь с господином? — вторая служанка схватила ее под локоть, задев ссадину от падения, из-за чего Валанди скривилась. — Юпитер, ты ещё и пораниться успела!

— Я жду! — Сектарион даже ногой топнул для убедительности. — Вы думаете, у стражи императора дел мало? И вы ещё смеете тратить моё время?!

Как она только не споткнулась по дороге, стражник не знал, но смотреть на спины девушек было забавно. Он то и дело смягчал свой взгляд и даже улыбался, когда те не видели, но стоило наставнице посмотреть назад, проверяя, идёт ли он, Сектарион клал руку на рукоять меча и давал понять, что злится всё сильнее.

И лишь когда Сектарион увидел хозяев, которые как раз вышли из Колизея, он не дал возмутиться тем на служанок и мысленно отметил, что у этой богатой пары будет трудно перекупить понравившуюся рабыню.

— О, миледи и милорд! Так необычно вас видеть в этом городе. Разве вы не уехали в Персию по купеческим делам?

— Генерал? — округлили в удивлении глаза господа.

«Генерал?» — мысленно повторила за ними Валанди, не менее удивленно поворачиваясь к Сектариону. Ее спас сам генерал имперской армии!

— Мы прибыли на празднество по приглашению Его Величества, — заговорил глава семейства. — А Вы разве не должны быть с Ним?

— В этом уже отпала надобность, — махнула хозяйка на поднос в руках Валанди. — Слишком долго, где вы блуждали?

— Простите, госпожа. Новенькая еще плохо ориентируется в этой местности, — склонилась перед ней старшая служанка.

— Поэтому я послала с ней тебя, — фыркнула госпожа, а Валанди получила еще один нелестный взгляд в свою сторону.

— Девушки хорошо выполняли свой долг, госпожа Ливафейн, — сказал он раньше, чем нахмурилась на служанок госпожа. — Моя вина. Если бы я знал, чьи это слуги, я бы не попросил их об одном одолжении. Вините меня за их задержку.

Он склонил голову перед Ливафейн, а сам сгорал от желания посмотреть на девочек, на их выражения лиц.

— Кстати, дивный экземпляр, — выпрямился он, имитируя отсутствие интереса, осмотрел рабынь. — Вот эта. Она же не местная? — кивнул он на Валанди. — Кто её продал вам? Или она с детства в слугах? — ну надо же сделать вид, что он с ними почти не перекидывался словами.

Валанди так и хлопала глазами, да еще и рот раскрыла от удивления. Она не поняла, почему он спрашивает, если она уже рассказала, но еще больше ее поразило, что он их защитил от гнева хозяйки.

— Торгаш из Персии сказал, что она из Александрии, — бросил на служанку равнодушный взгляд Закнелион. — Жене понравилась, вот и взял. Продали по дешевке, якобы она приносит неудачи.

— По ней видно, — когда он посмотрел на неё, то бросил насмешливый взгляд, говоря тем самым о несерьёзности своих слов, но стоило повернуть лицо к господину, веселость как рукой сняло. — Я буду с вами честен, господа. Видит Марс, мои слова искренние — приглянулась мне она. После пиршества Его Величество отправится со своим войском в Македонию. Мы должны заполучить их поддержку в борьбе с этими варварами с юга. Я знаю, не вправе вас спрашивать, но не гневайтесь на меня за эту дерзость. Когда я увидел её, то подумал, что девушка столь яркой внешности могла бы пойти как неплохой подарок царю Македонии. Если Вы согласны с тем, что без их мечей и людей нам не выстоять предстоящую битву, то я готов выкупить у вас эту слугу за любые деньги.

И ведь наглец сразу надавил на победу в войне. Под его словами скрывался явный смысл: «Вы что, не хотите помочь империи? Не поможете ей?».

Закнелион и Ливафейн переглянулись, и хозяйка расстроенно опустила голову. У Валанди аж поднос из рук упал, с грохотом рассыпались тарелки по полу. Хозяин поморщился от громкого звука и недовольно скривился — вот еще одна причина избавиться от нее.