Одна ночь… Всего лишь одна проклятая ночь!

Итог – неугасающая, вечная боль.

До конца моих жалких дней.

***

Зачем он здесь? Почему именно наш филиал? Неужели, из-за меня?

Может всё-таки совесть проснулась?

Надеялась я, продолжая вспарывать ногтями собственные ладони, млея от накатывающего волнами ужаса. Хотя прекрасно знала, что мои отчаянные мысли – всего лишь наивный, глупый бред! Всего лишь никчёмная попытка себя подбодрить, успокоить.

Таким образом, мы играли в молчанки чуть больше четверти минуты, казавшейся мне длинным, изнурительным часом. Кирилл первым нарушил тишину. До этого же просто лакомился собственным превосходством.

Привычная тактика – душить противника взглядом, наслаждаясь его телесным состоянием, проявляющемся в виде нервного тика, потливости, сбившегося дыхания. Но от меня этот дьявол-душегуб ни черта не дождётся!

Не знаю, как у меня получилось, но я сдержалась. Не струсила. Не разрыдалась от горя! Гордо расправив плечи смирно стояла, ожидала, когда из пасти чудовища вырвется угрожающий рык. Ведь я только что узнала, что буду вынуждена и дальше прогибаться под проклятого монстра. Ибо он… теперь мой начальник.

Тот, что выдрал мне сердце из груди голыми руками и на моих глазах же раздавил. Сжав сильно, с ненавистью, с больной такой одержимостью. В собственном кулаке… А потом долго и коварно улыбался, наблюдая за тем, как по его руке стекает кровавая, почти что чёрная, жидкость.

– Лилия Демидова, значит. – Прохладный баритон с хрипотцой заполнил собой просторное помещение, в стиле «хайтек», а в руках босса шелестел одинокий листок. Скорей всего, он только что изучил моё резюме. Хорошо, хоть не проглотил от бешенства! Проклятый, бездушный демон… – Вот так встреча! Почему раньше не призналась? Тогда ещё, на пляже?

О как! С ходу решил бросить мне вызов.

Ну окей.

Война, так война!

– А почему вы не признались, что вы не бармен? – мне следовало бы быть более сдержанной.

Кирилл усмехнулся.

В роскошном костюме, весь такой холеный, напыщенный.

Совсем не тот пляжный мальчик в шортах и рубашке с растрёпанными волосами, каким я его знала до сегодняшнего дня.

– Разве я просил отвечать вопросом на вопрос? – Нахмурился. Голос начальника мгновенно наполнился льдом. И я вздрогнула, когда мужчина швырнул на стол папку, с приклеенной к ней моей фотографией. – Так почему не призналась? В какую игру ты со мной играла?

– А вы? Это вы меня обманули и затащили в постель! Я ни в чём не виновата! Я знать вас не знала!

Остановись, Лиль.

Остановииись!

Не играй с огнём голыми руками. Вмиг сгоришь! И всхлипнуть не успеешь…

Добилась своего. Выбесила ублюдка.

Больше он сдерживаться не стал. Рыкнул прямо, угрожая, без капли эмпатии:

– Ещё один подобный дерзкий ответ, и я тебя уволю к чёртовой матери!

Шок. Ступор. Звон в ушах.

И мой резкий, неконтролируемый компромат:

– Не уволите. Я беременна!

Невольно ударила себя ладошкой по губам, но было уже поздно.

Слово не воробей.

Сначала он уставился на меня как баран на новые ворота, а потом цинично расхохотался, запустив утончённые пальцы в блестящую шевелюру и сексуально провёл рукой по волосам, от лба к затылку:

– Какая забавная. И на каком ты была сроке, когда я тебя трахал?

Что за…

Да он издевается!

Неужели, пытается уйти от ответственности?

Злость буквально вскипятила кровь в моих венах, превращая алую жидкость в пар.

– Я была невинна. И вы это прекрасно знаете. – Сбавила тон, с ноткой грусти. – Так что… вывод один.

– Брось. – Алчно фыркнул. – Хоть справку покажи.

Господи! Какой же он индюк!

Лицемерище несчастное.

– Справки пока нет. Я только сегодня узнала о беременности. Поэтому и опоздала на планерку. Потому что меня всё утро тошнило в туалете, а Катя бегала за тестом.

Врать и что-либо придумывать мне не хотелось, ненавижу ложь. Поэтому мои оправдания касательно опоздания, получились весьма какими-то, что ли, детскими.

Да плевать! Он хоть вообще понимает серьёзность данной ситуации? Понимает, что он, чёртов мерзавец, доигрался в свои идиотские игры? Лузер! Пикапер-неудачник!

Это ж надо такое! Ребёнка… Ребёнка мне заделать. И… отнекиваться от содеянного.

Однако, моё признание, моя внутренняя боль и отчаянье, лишь развеселили напыщенного мерзавца.

Со всей дури треснув кулаком по столу, Большаков зарычал:

– Цирк какой-то! Развели мне тут Шапито! Говорят, ваш филиал самый худший! Но я здесь, чтобы навести порядок. Скажи-ка, Демидова, ты ведь работаешь в нашей фирме всего два месяца? Так? Почему ты утаила тот факт, что ты уже была беременна и устроилась на работу?

Возмутительно!

Да что он творит!!!

– Я ничего не скрывала! – Задыхаясь от унижения и несправедливости. – Я была девственницей!

– Естественно. Вот только меня не проведёшь! Знаешь, сколько у меня было вот таких вот беременных девственниц, жаждущих моих денег? Наших с тобой пальцев и пальцев моих подчиненных разом взятых не хватит, чтобы сосчитать.

С каждым новым предложением голос мужчины становился все жёстче и грубее, а в угольных зрачках проснулся смертоносный торнадо. Кирилл напугал меня не на шутку. Особенно, когда начал психовать и лупить кулаками по столу, вынуждая меня схватиться за сердце, и рефлекторно отступить спиной к двери.

Он ещё много чего хотел мне высказать. Его мощная грудная клетка ходила ходуном, на губах сиял акулий оскал, вены на лбу и шее вздулись опасными змеями. Лицо красное, перекошенное от злости. При виде которого, хочется сорваться с места и бежать без оглядки. До последней капли сил.

Спрятаться. Забиться под плинтус. Шептать молитву и молиться, чтобы не нашёл.

Страшный, безумный монстр! И как только меня, наивную дурочку, угораздило с такой лёгкостью угодить в его ядовитые когти?

Внезапно, наш жаркий спор прервался телефонным звонком. Ответив на входящий вызов, Большаков тут же сгрёб в охапку свой навороченный портфель, изготовленный из змеиной кожи, и вальяжно засеменил к выходу, прыснув очередную гадость, глянув на меня как на какую-то мерзкую вошу, снисходительно, сверху вниз:

– Ладно, Демидова, иди работай. Некогда мне слушать твои перлы. Просто забудь, что между нами было и живи себе спокойно. А будешь надоедать – уволю.

И он бесцеремонно вытолкал меня за дверь, отрезав напоследок:

– И да, ты оштрафована на пять тысяч. В следующий раз… не опаздывай. Если не нравятся правила нашей фирмы – скатертью дорожка.

Я должна была доказать этому мерзавцу, что мой ребёнок – это и его ребенок тоже. Кирилл поступил со мной по-скотски. Скорей всего, во время нашей с ним первой встречи на побережье Чёрного моря, подмешал в коктейль какой-то сильный препарат и лишил меня девственности, да ещё и «осчастливил» ребёнком.

Сволочь!

Какой же он мерзкий ублюдок.

Я решила, что буду добиваться правды любыми возможными способами.

К несчастью для нашего филиала, Большаков младший объявился совсем нежданно и негаданно. С раннего утра в офисе царил лютый хаос, а сотрудники метались из кабинета в кабинет, будто ошпаренные, пытаясь скрыть косяки до начала коварной проверки.

Естественно, мы ожидали проверку. Но никто не мог предположить, что этой проверкой окажется отпрыск едва ли не финансового гения. Сыночек выдающегося богатея, который наверняка на пальцах до сих пор считает.

А зачем напрягаться? Мамочка с папочкой уже давно диплом купили, ещё до рождения. Вот поэтому я и понятия не имела, как можно доверить управление крупной компанией тупоголовому сморчку.

Оказалось, Кирилл не совсем уже и тупоголовый…

Начал рвать и метать, словно саблезубый тигр, увольняя ледачих сотрудников направо и налево. Он был жесток, холоден, беспощаден. Петрушил каждого менеджера, в порядке очереди, прямо на рабочем месте, отчитывая за малейшую помарку.